– А что если мне нужно больше, чем выпивка? – дразнит парень.

– Поверь, ты не захочешь тратить на меня свои деньги. Я ужасная танцовщица. – Она кажется спокойной, но в голосе звучит сталь. – Еще что-нибудь нужно?

– Дорогуша, я не прошу о бродвейском шоу. Просто хочу, чтобы ты потрясла передо мной своими сиськами и задницей. Может, потерлась бы немного…

Вот и все. Я слышал достаточно.

От меня не ускользает удивленное выражение лица Фитци, когда я отбрасываю стул и иду к столику с придурками.

– Она сказала «нет», – рычу я.

Главный засранец усмехается.

– Она просто стриптизерша, чувак.

Я складываю руки на груди и повторяю:

– Она сказала «нет».

Краем глаза я замечаю, как Сабрина отходит назад.

– Да кто ты такой? – требовательно спрашивает грубиян. – Не суй нос не в свое дело, или я…

Ножки стульев позади меня скребут по полу, и он съеживается на месте, когда видит, как шестьсот фунтов разъяренных хоккеистов смотрят на него сверху вниз. Фитци, с руками, покрытыми татуировками, и шрамом через бровь, полученным на прошлой игре, выглядит особенно угрожающе.

– Или ты что? – спрашиваю я, хмурясь.

– Ничего, – мрачно отвечает студент.

– Так я и думал, – скалюсь я и усаживаюсь с парнями обратно.

У меня уходит ровно секунда на то, чтобы понять, что Сабрина уже почти в другом конце зала. Она ненадолго поворачивается, чтобы бросить взгляд на столик, где мы сидим. Когда наши взгляды встречаются, я безошибочно читаю в ее глазах грусть.

Прежде чем успеваю одернуть себя, я вытаскиваю телефон и посылаю ей короткое сообщение. Не знаю, разблокировала ли она мой номер, но попытаться стоит.

Жаль, что так получилось.

Я не ожидаю ответа, так что искренне удивляюсь, когда спустя пару минут мой телефон вибрирует. Но затем я прихожу в ярость, потому что читаю:

Ты выследил меня?

Мне требуется минута, чтобы собраться. Я делаю глоток пива, глубоко вздыхаю, а затем пишу:

Встретимся у уборной?

На этот раз она отвечает сразу.

5 минут.

Следующие четыре минуты я с трудом заставляю себя не смотреть в телефон и едва сдерживаюсь, чтобы не поставить таймер. Чувствую внутри усиливающееся с каждой минутой нетерпение, поэтому, когда встаю на ноги, я чертовски напряжен.

– Пойду освежусь, – бормочу я, но парни не обращают на меня никакого внимания. Холлис и Броуди слишком заняты, запихивая долларовые банкноты в стринги стриптизерши, тогда как Фитци со скучающим видом наблюдает за ними.

Я протискиваюсь через толпу, преимущественно состоящую из мужчин, к двери в другом конце темного зала. «Ковбойские сапоги» выполнены в стиле Дикого Запада: двери, словно в салуне, отделяют туалеты от главного зала, а на деревянных указателях к ним написано «Стрелки́» и «Кобылки». Из-за двери с надписью «Кобылки» я слышу женские стоны, чередующиеся с мужским хрипом. Класс.

– Так ты меня выследил?

Я резко поворачиваюсь на голос Сабрины. Она подходит ко мне, скрестив руки на груди так сильно, что ложбинка между грудей становится глубже.

– Проследил тебя до места работы, ты хочешь сказать? – я поджимаю губы. – Нет, дорогая, я этого не делал.

Она изучает меня несколько секунд, а затем кивает.

– Ладно, верю. – Затем она поворачивается, чтобы уйти.

О дьявол, нет.

– Сабрина, – тихо зову я.

Она останавливается.

– Ч-что?

Я буквально таю, когда слышу дрожь в ее голосе. Она все еще стоит спиной ко мне, ее тело напряжено. Когда подхожу к ней, все негодование, которое я испытывал из-за несправедливого обвинения, полностью улетучивается. Я осторожно беру ее за руку и поворачиваю к себе, чтобы взглянуть в глаза.

– Сабрина, – стараюсь сделать голос как можно мягче, чтобы она поняла: ей ничто не угрожает.

Она тяжело сглатывает.

– Да, это моя работа.

Я киваю.

– Знаю.

– И это все? Тебе больше нечего сказать по этому поводу?

Я поглаживаю ее обнаженное плечо, с удовольствием чувствуя ее дрожь.

– Полагаю, ты работаешь здесь, чтобы получать деньги, которыми потом будешь оплачивать счета. Что еще мне нужно сказать?

Но я знаю, чего она ожидает. Осуждения. Презрения. Может, пару-другую непристойных комментариев.

Но я не такой человек.

Она смотрит на меня, пока наконец на ее роскошных губах не появляется легкая улыбка.

– Я жду той части, где ты скажешь мне, что никогда не ходишь по таким местам, друзья просто затащили тебя сюда против твоей воли и все в таком духе.

– Я бы солгал, если бы сказал, что никогда не был в стриптиз-клубе. Но сегодня меня действительно вроде как затащили сюда… Мне хотелось пойти в спортбар. И единственная причина, по которой я приехал в Бостон, – это… – Я замолкаю, потому что не хочу снова напугать ее.

– Почему ты приехал?

Черт с ним. Я пожимаю плечами и говорю:

– Надеялся, что, может быть, пересекусь с тобой.

Сабрина смеется.

– Бостон – большой город, и ты действительно ждал, что случайно столкнешься со мной?

– Ждал? Нет. Надеялся? Абсо… мать его… лютно.

Она снова смеется.

С минуту мы смотрим друг на друга. Затем хриплым от волнения голосом я шепчу:

– Ты разблокировала мой номер.

– Я разблокировала твой номер, – соглашается она.

Потом проводит кончиком языка по нижней губе, и я с трудом подавляю стон. Черт, как же я хочу ее поцеловать.

– Мне нужно… вернуться к работе.

В ее словах есть лишь крошечный намек на нежелание делать это, но мне достаточно, чтобы понять.

– Когда ты заканчиваешь?

– В два.

– Хочешь, погуляем, когда освободишься?

Она отвечает не сразу. Я стою затаив дыхание, надеясь, что грубое, непреодолимое желание овладеть ею не отражается на моем лице, и молюсь, чтобы она сказала…

– Да.

9

Такер

Я жду Сабрину на парковке. Почти все машины разъехались, остались только те, которые, вероятно, принадлежат сотрудникам. Парни отправились назад в квартиру Броуди пару часов назад, где, вероятно, и останутся пить всю ночь. Я сказал им, что встречаюсь с девушкой в кафе, после чего Холлис дал мне «пять», хоть и назвал дерьмовым человеком, который не позаботился, чтобы у этой девушки была подруга.