– Ах ты ж дракон драный, переборщил, кажись…

Бейли почесал затылок. А потом принялся внимательно меня рассматривать. Наблюдала за этим словно со стороны.

– Медела меня прибьет. Но что поделать. Зато пока ты такая странная, отвечу на твой вопрос. Все равно не вспомнишь потом.

Он вновь посмотрел на мое лицо, выражавшее крайнюю степень восхищения и преданности. Да я сейчас горы свернуть готова! Да я такое шоу могу организовать, что все правящие шести полисов будут умолять нас зарезервировать им местечко!

В голове появилось столько идей, что они буквально бьют фонтаном из макушки! Срочно должна их рассказать Виоле и Ирвину, они будут в восторге! Точно знаю, как им следует управлять драконами!

Следует лишь их немного отпустить. Позволить зверю свободно вовлечь себя внутрь. Соединиться с ним! Да! Я это точно знаю. Не понимаю откуда, но много раз слышала об этом единении. Мне надо поговорить с наездниками.

Вскочила с робота и устремилась было на выход, но меня перехватили крепкие мужские руки.

– Знаешь, почему рискую всем, Эва Овайо? Потому что так готовы сделать многие. А я буду первым. Первым, кто сломал существующие рамки. Первым, кто решился бросить вызов системе. И пусть это убьет «Бейли», но на его руинах постою нечто более совершенное, лучшее во всех шести полисах и за их пределами. Буду первым. Я и та, ради кого все это затеял.

Он разжал ладони, и я выскользнула из них, устремившись к арене. Последние слова, которые он прошептал, прошли мимо, как и желал того обладатель дара говорить.

Пока Надира и остальные ловили восхищенные взгляды у главного входа, спокойно зашел с другой стороны. Пусть до последнего думают, что не стал баловать их своим присутствием.

Терпеть не могу всю эту показуху и популярность. Визжащих глупых женщин, которые считают своим долгом засунуть мне в штаны номера своих теледитов, и их мужей, с гордостью протягивающих руки для пожатия.

Все это лишь ширма, а те единственные чувства, что подделать нельзя – там, на арене, между мной и моим драконом. Лишь только это и настоящее. С детства к этому приучили.

Жаль, только к брату это не относилось. Ему, в отличие от меня, досталось лишь неуместное детское желание. Фантазия, не имевшая под собой никакого основания.

Во всем была виновата его мать. Прекрасная, но совершенно глупая женщина. Хоть она и воспитывала меня достаточно долгое время. Но думать об этом сейчас было излишне. Обещал приглядеть за ним, и буду верен своему слову.

Я был одет в черные обтягивающие джинсы и объемное черное худи. На ногах черные кроссовки. Вообще ни признавал в жизни никакого другого цвета, поэтому изменения на арене так раздражали. Попадись на глаза тот, кто все это начал…

Завернул за угол и тут же нырнул за приоткрытую дверь. Мимо меня пронеслась какая-то девица. Летела, словно мой ночной стражник. Я выглянул и понял, что она зашла в следующее помещение и отчаянно с кем-то спорит.

Голос у нее был приятный, звучный, при этом достаточно мелодичный. Он чем-то напомнил голос моей настоящей матери. Именно таким голосом та пела мне колыбельные перед сном, когда был совсем маленьким.

Подкрался к следующей двери. Слышно было прекрасно.

– Вери Медела, ну прекращайте, не могу это принять! И уж тем более не смогу выйти туда в конце. Где это видано, чтобы рабочие присутствовали на чествовании!

При этом явственно ощущал в ее голосе дрожь. Она хотела там быть, хотела, но по какой-то причине не могла себе это позволить. Рабочая? Это что за должность такая? В цирках царила строгая иерархия.

Грандмэн цирка, финансист. Затем наездники с помощниками. Драконы, повар и смотрящие за ними. Наемные. Думаю, функции по уборке даже в этом захолустном месте давным-давно выполняла специальная техника.

Никаких рабочих. Странно. Тем временем вторая женщина звонким голосом настаивала:

– Эва, да все здесь хотят этого, без тебя нашего шоу бы не было! Это ты вдохнула жизнь в наши выступления, ты смогла помирить и настроить на шедевры Ирвина и Виолу! Бейли и я тебе безмерно благодарны. Пусть это будет нашим подарком – да хоть к свадьбе!

Нахмурился и отступил назад в тень двери. Ах вот кому обязан тем, что теперь надеваю безвкусные цветные тряпки и отбиваюсь от своего грандмэна. Вот кто выдумал дурацкие образы и игрища.

Ну, девочка, попадись мне, не оставлю от тебя и мокрого места! Пойдешь работать в район сточных канав! У меня достаточно связей, чтобы это устроить.

Ну надо же! Какая-то маленькая нахалка. Я скорее представлял себе своего брата. Вот кто бы точно с радостью нафантазировал подобное со своей детской любовью к драконам.

Даже странно, что его опередили. До меня донестись всхлипывания. Опять эти эмоции: признательность, любовь, благодарность… Иногда ненавидел свой дар, который позволял мне чувствовать людей так остро.

Словно был на них настроен. Но эта Эва, ее эмоции почему-то выливались буквально через край, словно лишь недавно с нее сняли блок. Но это невозможно. Блоки уже давным-давно никто не ставит, это незаконно и крайне опасно. Может свести человека в могилу. Хоть и сам когда-то соорудил подобное ограничение, знал, чем чревато.

Тем не менее буквально горел чувством бесконечной радости, передающейся от нее, такой чистой и незамутненной. Но проскальзывало что-то еще. Ощущение досады? Сожаления? Практически уверен, что оно относится к предполагаемому замужеству.

Странно. Что ж за муж тебе достался, раз ты так сожалеешь?

– Все, не желаю больше ничего слышать! Переодевайся в свое платье, то, что припрятала на особый случай. После выступления мы будем ждать тебя.

И услышал цокот каблучков. Сегодня тут все на взводе. И не удивительно – такое событие!

Скрипнул зубами. Прямо-таки шоу мирового масштаба! Даже все шесть правящих пришли. Нам они такой чести ни разу не оказывали. Что-то тут не так…

Вышел из укрытия и заглянул в помещение. Картина, которая открылась, была неожиданной: девушка переодевалась. Прямо там.

Точнее, сейчас она стояла практически голая и тянула руки к клочку темной ткани, лежащему сбоку от нее. Сглотнул. Внезапно в штанах стало тесно, и я ощутил невероятное возбуждение.

А она хороша! Тонкая талия, высокая и упругая задница. Длинные ноги, узкие щиколотки. Каштановые волосы обтекают ее лопатки, спину … Девушка замирает. Ловлю легкую волну настороженности.

Едва отступаю в тень, как она, прижимая бежевую кофту к груди, оборачивается. Смотрит вокруг, но уверен, что меня не видно. Голубые глаза горят ярче драконова огня. Они завораживают, заставляют на секунду забыть, зачем я здесь.

Она облегченно выдыхает.

И поднимает руки вверх. На ней нет бюстгальтера, хотя грудь не маленькая. Она приподнимается от этого движения, соски становятся острыми от прохладного воздуха.