- Сообщения удалось незаметно перехватить? – холодно спросил Вакрис.

- Да. Все три отправлены в Ассарис. Два были о последних событиях: об общем сборе народа в стенах укреплённых городов. Третье было с золотой каймой и печатью клана Ратва, - мужчины тут же подобрались, а мать Дэаша нахмурилась. – В нём говорилось о Лекаре Богов, избавившем асура от самого сильного проклятья Богов, а так же… - замялся доносчик, будто засомневался в информации, но всё же продолжил: - Так же было сообщено о появлении сииль эссара Дэаша, и вопрос, что с этим делать, - сказал, поклонился и удалился.

- А вы подумали надавить на девоньку, - усмехнулась Даиса. – А вот как выходит: она просто старается не показываться лишний раз. Умная девочка, - довольно улыбнулась женщина.

Слушать всё это было так странно. Но картинка медленно складывалась в голове. И с каждой новой порцией информации, новым кусочком я всё больше понимала, какие последствия, какой резонанс получила от своей вчерашней выходки – тогда она мне казалась идеальной. Но сейчас… Сейчас я смотрела на Генерала с мыслью: «Сииль переводиться с нагийского как «Единая с тобой» или «Единственная для тебя», а с прилежащих языков как «Лучшая пара»… Сииль – это для нагов Дар Богов… я для него теперь единственная пара?»

В полном раздрае чувств, я чуть не спалилась, когда дрон закончил скан и тихо тренькнул где-то под столом Генерала, привлекая внимание присутствующих. Благо его не видно из-за ретроотражения, но в пот меня бросило. Процессор обрабатывал данные, а я думала, думала, думала. Мне точно нужно поговорить с кем-то, чтобы справиться с информацией, чтобы знать, что с ней делать.

Но в голове лишь звучал голос брата: «О таком не ждёшь, не думаешь, а когда сталкивается, становиться часть чего-то, то отказываться нельзя. Нет, конечно, мы, люди, можем, но цена слишком высока. Смогла бы ты ходит с половиной души, когда вторая разорвана, сожжена до пепла и развеяна по ветру? Не смогла бы. И я не смогу. Поэтому, не отказался и никогда не откажусь от Раванты. И ты не отказывайся, если такое случиться, хорошо?»

Я не откажусь. Если всё понято мной правильно, я не откажусь. Осталось только уточнить свои домысли, и лишь потом от результата и отталкиваться. А пока, надо покинуть кабинет и заняться продолжением анализа данных. Что оказалось не так просто – даже уход с места «преступления» дался легче. Я всё время отвлекалась на мысли о положении, в которое, кажется, попала. Разрывалась противоречиями и вариантами дальнейшего развития событий при любом моем выборе, при любом решении.

- Киаш, - позвала я малыша, тот отвлёкся от подушки, с которой играл как куклой, - сииль – это хорошо?

- Конечно! – широко улыбнулся мальчишка. – Нет ничего важнее для нага, чем его сииль! Мама говорила, что в своё время я тоже её встречу, ведь она – моя душа, часть меня, и мы просто не сможем пройти мимо друг друга! Когда я её встречу, то ни за что не отпущу!

Тогда решено. Если так, то я буду сииль. По своему, но буду. И явлюсь на эту их церемонию Единения, а потом поговорю с Дэашем. Он должен понять. Он сможет понять. Он… - посмотрела на результаты исследований - … почти полностью здоров!

Вот только сказать и подумать всегда легче, чем сделать.

Когда пришло время подготавливаться к церемонии, меня охватило волнение. Настолько сильно, что скафандр сообщил о слишком резком повышении уровня адреналина и кортизола в крови. Короче говоря, я стрессую. Главное, что норадреналин в пределах нормы, не хотелось бы ничего сломать в эмоциональном порыве из-за его всплеска.

Наблюдая за моими метаниями по комнате, Киаш в какой-то момент не выдержал, отбросил подушку-игрушку, подполз ко мне и, схватив за руку, остановил. Посмотрела на него и наткнулась на сияющие глаза и успокаивающую улыбку.

- Не волнуйся, Мира, - малыш погладил одной рукой моё запястье. – В Единении нет ничего страшного, и совсем не больно.

Спрашивается, откуда это знать маленькому ребёнку? Но ответ всегда лежит на поверхности – мать. Эта женщина многое успела дать своему сыну до всех тех печальных событий. Ну, основы уж точно. Это во многом облегчает как его восприятие мира, так и моё – мне теперь не надо искать кого-то из старших, чтобы что-то уточнить, и тем самым я не подставляю своё инкогнито. Хотя, какое к дэхаразам инкогнито! Скоро его не будет!

Проще, конечно же, было бы пойти к Генералу сейчас и обо всём поговорить, но… я банально трушу. Боюсь. Ни разговора, ни мужчину, ни его реакции и т.п. Нет. Я боюсь… даже не знаю чего боюсь! Прекрасно!

Глубокий вдох. Долгий выдох. Так десять раз и стакан воды, принесённый малышом, залпом. Только после этого я смогла здраво посмотреть на данные о своём состоянии. Мне всё хуже. Тело перестаёт справляться с двухнедельным бодрствованием, а пяти с половиной часов сна этой ночью было катастрофически мало, чтобы восстановиться. А тут ещё волнение из-за обретения «половинки души». Слишком много для одной маленькой меня! Руки аж начинают мелко подрагивать, свидетельствуя о падении уровня сахара в крови.

Поглощая всё самое сладкое в принесённом ужине, я просчитывала, как долго ещё смогу быть в рабочем состоянии, и почему мне слишком быстро становиться хуже. Что-то было в моём организме, заставляющее все энергоусилители остановить своё действие, а тело восстанавливаться самостоятельно. Вот только естественным путём, на который у меня просто нет сил. И если я вырублюсь, то просплю минимум пять суток под неусыпным надзором систем жизнедеятельности скафандра.

И если я продолжу сопротивляться сну, то, как только все стимуляторы бодрого состояния перестанут воздействовать и иметь положительный эффект, я просто отключусь прямо там, где стою или сижу. Поэтому, высчитав примерное время отключки на таймер, я стала ждать прихода Сарсии. В прочем, нагиня себя ждать не заставила и к полному заходу солнца уже стояла на пороге нашей комнаты.

Поприветствовав друг друга, мы вышли из покоев, оставив малыша под присмотром одной из девушек-слуг, приносивших нам еду. Коридоры и лестницы мелькали не в том порядке, что вчера, но что-то спрашивать я не спешила. А надо было, видимо. Ведь женщина вывела меня из дворца через первый этаж точно в сад перед храмом Богини.

Сердце, только пришедшее в себя, снова пустилось вскачь. Поэтому в Божий Дом я входила снова на эмоциональном взводе и со вспотевшими ладошками. Никогда не думала, что так буду волноваться и трусить. Даже во время сессии меня так не потряхивало, как перед предстоящим разговором. Хотя, думаю, это всё же из-за стрессующего организма и неизвестных мне последствий общения с Генералом.

В голове, медленно наполняющейся странной пустотой, тихо звучали вопросы с его участием. Как мужчина воспримет то, что его сииль – не нагиня, коей предстала в первую встречу, а человек? Хорошо или плохо? Или ему будет без разницы? Будет смирение или обида на такое стечение обстоятельств? Или он разозлиться на обман, на меня, на «Волю Богов»?

Я не знаю ответов. И от этого всё внутри сжимается. Кажется, мне вообще должно быть нормально, ведь я заранее согласилась с решением быть парой кому бы то ни было, если такое случиться. Так почему я так боюсь… отказа?