Здравый смысл буквально выедал мне мозг, крича, что нельзя находится с ним так близко, нельзя помогать ему! Мой здравый смысл ещё мог смириться с тем, что я пришла на помощь пожирателю, но не с тем, что я помогаю ему оправиться, несмотря на то, что я любила его, он лгал мне, он использовал и он убил меня…

— Я ухожу, — пробормотала я, вскакивая с кресла. Снова боль, но я удержалась от стона.

Пустяки по сравнению с тем, что происходил внутри. Меня бросило в жар, снова начала кружиться голова от бесконечной борьбы с собой, от попыток не показать отчаянья и одиночества, сломленности и слабости…

— Ты едва стоишь на ногах, — тихим хриплым голосом сказа пожиратель. Сердце внутри сжалось от такого знакомого голоса, который раньше я готова была слушать круглосуточно…Проклятый предатель…

— Перебьюсь, — прорычала я, оставляя в покое рёбра и обхватывая рукой окровавленное плечо. Сказать, что было больно, это значит, ничего не сказать…

Стоило мне выйти из этого дома, как я начала сдавать позиции….Нет, только не здесь…Мне хватило сил только на звонок Энду. Благо он приехал быстро и я спокойно, лёжа у друга на руках, погрузилась во тьму, в которой, увы, меня тоже ждала боль…

— Что? — Энд расхаживал вдоль и поперёк моей комнаты. Прошло около двух часов с того момента, как я практически упала в обморок перед домом пожирателя…

Всё тело ныло, плечо уже не истекало кровью, Энд обработал рану, а вот ноющим бокам помочь ничего не могло. Проглотив пару таблеток обезболивающего, мне не многим стало легче.

— Именно, истребители, — кивнула я.

— И ты говоришь мне об этом только сейчас!? — взревел парень, подскакивая ко мне с пылающими глазами. Раньше он казался мне куском льда, но когда я узнала его ближе, то поняла, что он на самом деле очень даже хороший, понимающий и заботливый…

— Я была не в состоянии, — пролепетала я. Мне стало больно от воспоминаний о своей слабости, слёзы подкатили к глазам, внутри всё сжалось в комок…

— Энн? — кажется, Энд успокоился, взяв моё лицо в свои руки. Мне не хотелось таких прикосновений, мне совсем не хотелось больше кому-то принадлежать. Я была готова отдать всю себя лишь одному, а он не принял меня…

— Не называй меня так, — внутри снова вскипела ярость. Эван Митчелл я тебя ненавижу! И правильно сделала, что спасла его, ведь я собственными руками причиню ему такую боль, что он будет валяться у меня в ногах…

Мысли мои окрепли, как и всё тело, я оттолкнула Энда и взяла куртку.

— Куда ты? — парень был в шоке. Глядя в его серые глаза, я не смогла не обвинить себя в том, что не могу быть с ним, я никогда не смогу быть не с кем…

— К Брайану, конечно же, ему нужно сообщить о…происшествии! — махнула я рукой на дверь, — Пошли к Мише! — эта милая девушка была единственным собирателем в окрестностях города, способным телепортировать нас.

— Не пори горячку, — парень сел. Я лишь вздохнула….На меня порой такое находило, я могла нестись только вперёд, лишь бы не помнить, гнать вперёд и не оглядываться назад.

— Ты хочешь сказать, что нужно скрыть это от главного? — удивилась я, внимательно всматриваясь в лицо парня.

— Энн, ты спасла пожирателя, — парень серьёзно взглянул на меня, — Пока лучше притормозить, — что ж, именно так он и дал мне понять, что я поступила опрометчиво и глупо!

— Энд, я сама должна расправиться с ним! Ты же знаешь! — прошипела я, отшвыривая от себя лампу, мгновенно пальцы я запустила в волосы и потянула. Так получилось немного успокоиться.

Хотелось биться головой о стенку, хотелось крушить всё вокруг, чтобы найти выход бушующим во мне чувствам. Я с силой стиснула руки в кулаки и стала глубоко дышать. Конечно, не помогло. Я стала раздражаться ещё больше. Мне хотелось всего и сразу, я хотела мести, прямо сейчас!

После смерти, во мне странным образом сочетались хладнокровность и импульсивность. Я была по сути горячим льдом. Я могла дважды среагировать на одну и ту же ситуацию совершенно по разному. Такой сделал меня он…

— Здесь нужна хладнокровность, — парень подошел ко мне, внимательно всматриваясь в моё лицо своими серыми глазами. Для остальных они были холодным металлом, но когда Энд был рядом со мной, я замечала, что его глаза наполнялись теплом и спокойствием, нежностью…И это было только для меня. И это было для меня нечем. Но если Эван делает какое-то движение в мою сторону, то внутри всё проваливается куда-то вниз от тоски…

Отогнав от себя мысли, которые делали меня слабой, я постаралась сосредоточиться на умиротворении. Но как только злость прошла, слёзы подступили к глазам…Я слишком слаба, почему я не могу смотреть на него спокойно после того что он со мной сотворил? Я стала чудовищем, ещё худшим, чем он, ведь он всегда был таким, а я когда-то была другой….Но жажда мести поглощает меня с каждым днём, только вот эта жажда рядом с пожирателем практически всегда утихает…

— Я понимаю, что должна растянуть процесс, но Энд, боюсь, мне не хватит сил, — я от бессилия села прямо на пол, — Смотри, что я сегодня натворила! Я просто не смогла дать ему умереть… — слёзы подступили к глазам….Нет! Я уже сегодня прибывала в истерике! Почему? Почему я такая слабая? От этого слёзы полились пуще прежнего…

Сколько я спрашивала себя о том, почему люди плачут? Им становится легче? Или быть может их невыносимая боль хоть как-то выходит изнутри, давая сделать вдох, перед тем как снова опуститься в пучину страданий? Или нет сил терпеть это и наступает отчаянье, сопровождаемое истерикой? Или мы просто слабые существа, не способные гордо поднять голову, несмотря на боль, не способные уверенными шагами подойти к обидчику и взглянуть ему прямо в глаза, и мы не способны на то, чтобы вместо боли наш мучитель увидел уверенность и силу. Я слаба, я слишком слаба…

Наверное, месть уже не принесёт мне удовольствия….Это был принцип для меня. Хотела ли я теперь мести? Или, быть может, я просто уже привыкла жить для цели, которую, как я думала, хочу достичь сильнее всего. Но нужно ли мне это? Я хотела умереть, это большой грех, просить о смерти, только вот как жить с разорванным сердцем?

— Энн, ну, умоляю, — голос Энда звучал отчаянно. Я взглянула на него через пелену слёз: такой открытый взгляд, красивое лицо, и он понимает меня, как никто другой, и он для меня утешенье, он для меня опора.

— Ты и представить не можешь, что сейчас твориться в моей голове, — я активно массировала виски, надеясь, что стучащий звук в них покинет меня. Боль пульсировала в области сердца, которое качало её по сосудам, донося отчаянье до каждой клетки тела. Не было сил, не было ничего, не было меня, не было Роксаны, не было никого, была только боль…

На следующий день стало легче. Я успокоилась на столько, на сколько это было возможно в моей ситуации. Пришло время ругать себя, карить себя за совершённое вчера. В школу идти сил не было, рёбра всё ещё сильно болели при любом повороте тела, плечо ныло и жгло.