у меня есть семья. И трое прекрасных детей, - обыденно продолжал мужчина.

В груди стало нестерпимо колоть, а из глаз хлынули слезы.

Я совсем не хотела плакать, но боль от его предательства меня сломила.

Как же так?

Долгие месяцы он за мной ухаживал, попросил оставить ребенка, признавался в любви, дарил подарки, познакомился со всем моим окружением, а теперь как бы невзначай сообщает, что у него есть официальная жена?

Я не хотела скандала и не планировала разборок, хриплые крики вперемежку со слезами, помогали выместить ту обиду, которая подкатила к горлу и не давала дышать.

Валера посмотрел на меня с презрением, встал из кресла и направился к столу за кожаной папкой с документами. Открыл ее, взял стопку банкнот и швырнул мне на пол.

- Это тебе на первое время. Рожай. Еще неизвестно, кто там отец.

На глазах, человек которого я знала долгие месяцы, сорвал маску и показал истинное лицо. Валера даже не попытался меня успокоить. Он просто вышел из квартиры и больше никогда не приходил.

После рождения Андрюши я верила, что он одумается, возможно, захочет развестись с женой, чтобы быть вместе и воспитывать нашего сына, но этого не произошло.

Лишь спустя несколько месяцев, мне позвонила его супруга и с презрением произнесла:

- Привет, дорогуша, это Лилиана Семеновна, жена Валерия. Помнишь, ты с ним куролесила? Ребенок его? – с ходу задала вопрос.

- Что вам нужно, - ответила ей с осторожностью. Ребенок, может быть, был и не самый желанный, но рожденный в тяжелейших родах и мой.

- Если это Валерин, мы хотим его забрать к себе и усыновить. Ты молодая, нищая, что можешь дать отпрыску? – рассуждала спокойным голосом. - А мы состоявшиеся люди, куча денег и связей, мальчику светит блестящее будущее, - начала заниматься рекламой своего предложения. – Если ты жела..

- Нет. Ребенок не от Валерия, - перебила ее на полуслове. Выслушивать истории о том, как они воспитают моего сына я не захотела. – И перестаньте сюда звонить, я замужем и жду второго малыша, - обманула не поморщившись.

- Ох, такие как вы, дорогуша, плодитесь как кошки, не удивлена, - произнесла брезгливым тоном. – Тогда я спокойна. Валера точно с подобной как вы больше не свяжется, - бросила трубку.

Прорыдав после разговора добрых полтора часа, я поняла, никто мне не поможет, не придет и не принесет денег на воспитание ребенка, его одежду, обучение и просто мелкие радости жизни.

- Мама, я уезжаю в Москву, - сообщила в одно прекрасное утро, стоя с чемоданом у двери.

- Ира, ты сошла с ума? А как же Андрюша? – только и промолвила она.

- У него есть бабушка и дедушка, а мне нужно искать пути, чтобы заработать деньги. Не смогли воспитать меня нормально, так хоть на внуке исправляйте ошибки, - дала совет и вышла из дома.

В Москве устроилась не сразу, поначалу складывалось все не лучшим образом, бывало и голодала и на вокзале спала, но четко знала, в один из дней я вырвусь из этой канители.

Беру в руки телефон и пишу Матвею.

«Срочно домой, есть грандиозная новость!»...

* * *

Утром, не успев открыть глаза, в полной растерянности смотрю на экран телефона. На сообщение Матвей не ответил, ночевать не пришел.

Это вообще как?

С его стороны что-то новенькое. Не позвонил, не предупредил...

Да и вообще, у нас не принято отсутствовать по ночам. На душе немного тревожно.

Иду на кухню, чтобы поставить чайник и слышу, как в дверном замке прокручивается ключ. Спешу в прихожую, в надежде что явился мой женишок.

Все верно. Он.

Помятый, уставший и, ощущение, гулявший всю ночь напролет.

Опускаю глаза в пол и нервно произношу:

- Есть разговор…

- Что случилось? – задает вопрос уставшим голосом. – Если ты по поводу моего отсутствия ночью, сейчас все объясню.

Становится понятно, что сообщение о грандиозной новости он не прочитал.

- Где ты был? Я волновалась. Почему ты так со мной поступаешь? – роль мученицы - моя любимая.

- Ирунь, посидел с другом в баре, потом заехали к нему и отрубился. Прости, что так вышло. Только утром обратил внимание, что телефон разрядился, - оправдывается спокойным голосом.

Если честно, я его даже не ревную. Почему-то уверена, по женщинам не шлялся, делами развратными не занимался, вон какой уверенный и равнодушный. Если бы накуролесил с кем-нибудь уже бы взбудоражено плел мне истории. Я в таких делах специалист, подлых изменщиков и врунов вижу за версту.

- Мати, я всю ночь не спала, ты не представляешь, как извелась. Обзвонила больницы, думала уже идти в милицию с заявлением, не пугай меня так, родной, - начинаю дрожать, чтобы добавить реалистичности своим словам.

- Ты что, милая, - обнимает и прижимает к себе. – Я не хотел тебя так расстраивать, прости. Обещаю, что больше не повторится подобных историй.

- Ладно, - вытираю несуществующую слезу. – Проходи, у меня для тебя новость. Не знаю, как ты отнесешься, но… это очень важно и я хочу поскорее с тобой поделиться своей радостью.

Матвей одаривает меня заинтересованным взглядом и послушно направляется на кухню. Садится за стол и я повторно ставлю чайник, чтобы заварить нам чай и спокойно все обсудить.

После того как напиток заварен, начинаю разговор:

- Я не знаю, как ты отнесешься к тому, что произошло, но искренне надеюсь на понимание и поддержку. Я ведь, как и ты, совершенно неопытная и «зеленая». Планов на жизнь много, а как теперь все реализовать не знаю.

- Не понимаю, о чем ты, Ирин, проблемы с распределением? – совершенно не понимая куда я веду, уточняет Матвей.

- Не думаю, что оно мне пригодится в ближайшие три года, - произношу дрожащим голосом. – Матвей, - поднимаю глаза, полные слез, -