— Угу, те, кому ты мозги успел задурить,— хмыкнул я.— Хватит ныть, Морган. Разговор ты слышал, что думаешь? Не врал он нам?

— Отстань от меня, бессердечное животное! — заверещал бывший маг так, что на нас оглянулись несколько прохожих.— Почему ты ничего не сказал, когда он поливал меня грязью?

— Морган, у тебя совсем мозги набекрень съехали,— вздохнул я.— С какой стати мне тебя защищать? Ладно, Коллет, надеюсь, ты-то сохранила здравый рассудок?

— Сохранила, не волнуйся,— проворчала ведьма.— Он не врал. Хотя, конечно, та ведьма, к которой он ходил,— позор для нашей профессии. Ну да чего ждать от профессионалки уровня «кровь заговаривала, воду искала»?!

— То есть?

— У него есть Сила. Небольшая, но ярко выраженная. Думаю, он даже неосознанно пользуется ею, отсюда и особенный вкус его хлеба.

— Но почему же ты промолчала?

— Конрад, ну сам подумай! Он известный в городе хлебопек, уважаемый человек. У него любящая жена и две прелестные дочурки. И вот он узнает, что его детская мечта может сбыться — он может стать магом. Это разрушит всю его жизнь, Лучше пусть он будет хорошим хлебопеком, чем посредственным магом.

— Коллет?

— Ну ладно, ладно! Нечего было так про женщин говорить! Тоже мне философ!

— Ладно, хватит зря время тратить,— буркнул Мордаун.— Нам еще двоих надо проверить.

— Кто там у нас следующий? Йорген Сервантус?

— Да. Его дом через два квартала отсюда.

В отличие от Ялмара, аптекарь сам принимал посетителей в своей лавке. Впрочем, «принимал» — не совсем точное слово, поскольку, кроме нас, посетителей не было. Несмотря на это, к появлению возможных покупателей господин Сервантус отнесся прохладно. Оторвав взгляд от растрепанной тетради в которой в этот момент делал какие-то записи, апкарь внимательно оглядел нашу компанию из-под косматых бровей и недовольно буркнул:

— Ну и кто из вас болен?

— Он! — без обиняков ткнула в меня пальцем Коллет.

— Он! — одновременно указал я на Андрэ.

— Я? — поразился гигант.— Чем?

— Проваливайте! — Аптекарь вновь уткнулся в свою тетрадь.— Заклинания не по моей части, а от тупости пока лекарства не изобрели.

— Ого! — восхитилась Коллет.— Вам хватило одного взгляда?

— А вы что, пари заключали, госпожа ведьма? — не отрываясь от записей, спросил Сервантус. — Впрочем, мне наплевать. Проваливайте в любом случае.

— Эй, нельзя ли повежливее с девушкой!

— Хм? — Аптекарь удостоил меня второго взгляда.— Для вас важна форма или содержание? Если я сформулирую свое пожелание так — не будете ли вы столь любезны, чтобы покинуть сей дом,— вы его исполните?

— Я умру? — Андрэ неожиданно схватил меня за плечи и начал трясти со всей своей немалой силы. — Скажите мне правду, капитан! Чем я болен?

— А-а-а-ан-н-д-д-дрэ...— беспомощно трепыхаясь в огромных лапищах, попытался ответитил я. — К-к-ка-к-к-к...

— Я умру! — Гигант так же неожиданно отпусти меня и схватился за голову.

— Какого хрена ты делаешь?! — договорил я, вскакивая с пола.— Совсем ума лишился?

— Скажите мне правду! — потребовал король, делая суровое лицо.— Вы специально придумали эти поиски, чтобы показать меня доктору? Я чем-то смертельно болен? Вы поэтому не хотели меня расстраивать?

— Боже... за что мне это?! — простонал я.— Нет, к сожалению, ты не умрешь. И ты даже не болен... разве что на голову, но у тебя это не жизненно важный орган.

— Как это? — обиделся Андрэ.— А чем я есть буду?

— Да, действительно...

— Ну хватит! — взвился господин Сервантус.— Уходите немедленно! Что за цирк вы тут устроили?!

— Морган, это яс твой родственник случайно?

— Иди ты...— раздраженно донеслось из кошеля,

— Это кто сказал? — Аптекарь озадаченно посмотрел на Андрэ.— Он у вас чревовещанием занимается, что ли?

— Только когда голоден,— буркнул я и, забрав у Андрэ кошель, вытряхнул Мордауна на прилавок.

— Эй, аккуратнее! Что ты себе позволяешь?! А еще союзник называется! Что за цирк?!

— Не, вы точно родственники...

— Да я!.. Да я тебя!..

— Удивительно! — вполне нормальным тоном произнес Сервантус, разглядывая беснующегося крыса.— Никогда не думал, что возможно подобное уменьшение без потери сущности разума! Кто это сделал?

— Ну в некотором смысле я,— призналась Коллет.

— Милая барышня, поздравляю! — торжественно произнес аптекарь.— Как я понимаю, кот — тоже ваших рук дело?

Коллет совсем поникла и молча кивнула.

— Ну что вы! Вам нечего стыдиться! Ведь кот, как я понимаю, был результатом первого эксперимента, а крыса — второго? Рост мастерства налицо!

— Не смей называть меня крысой!

— А ты помолчи!.. Но что привело вас ко мне? Я рад буду помочь человеку, достигшему подобных высот в магии, но это действительно не совсем мой профиль.

— Вы совсем не пользуетесь магией? — спросил я, оттесняя стушевавшуюся Коллет.

— Ну почему же? — пожал плечами Сервантус.— Пользуюсь. Насколько это может быть полезно в моей профессии. Но, поймите меня правильно, я изучал магию в той узкой специализации, которая меня интересует,— лечение человека. И потом, мой уровень — всего лишь любительство в сравнении с достижениями молодой госпожи. Не представляю, чем я мог бы быть полезен.

— А шаманством вы не интересовались?

— Хм. Интересовался, разумеется. — Сервантус вышел из-за прилавка, запер входную дверь и повесил на окно табличку «Закрыто».— Пойдемте в гостиную. Видимо, разговор предстоит долгий, я думаю, его лучше вести сидя.

Гостиная, надо сказать, отличалась от лавки только наличием нескольких разномастных кресел и отсутствием прилавка. В остальном те же полки с книгами и склянками. И также сильно пахнет лекарствами.

Господин Сервантус вручил Андрэ и Коллет бокалы с вином, вопросительно посмотрел на нас с Морганом, но мы вынуждены были отказаться.

— Понимаю, физиология, разумеется, тоже изменилась.

— Да уж, физии у обоих — смотреть страшно! — встрял Андрэ.— Я поначалу господина капитана до икотки боялся...

— Скажите,— не обращая внимания на гиганта, спросила Коллет,— вы и шаманством интересовались только как медик?

— Ну а как еще? — пожал плечами Сервантус.

— Но ведь у вас на родине были и другие направления шаманизма?

— «На родине»… — вздохнул аптекарь.— Видимо, мне следует немного рассказать о себе, чтобы вы могли понять некоторые аспекты, которые иначе покажутся вам странными. Видите ли, родины у меня нет.