И нога ноет!

Ее разговор с Дато занял меньше минуты, значит, у нее есть еще четыре. Их хватит, чтобы собраться и покинуть квартиру. Потом, когда вернется, пусть ее накажут. Отругают, даже высекут, хотя родители никогда ее не пороли. Но это в том, радужном мире. Теперь Маша была готова ко всему.

Нога заболела сильнее. Шрам, давным-давно зарубцевавшийся, запульсировал так, будто он совсем недавно зажил. Под ним — пожар. И мышцы скручиваются в узел. Из-за погоды? Возможно…

Маша, подволакивая ногу, подскочила к шкафу. Вспомнила, что в нем лежит ее спортивная одежда. Решила напялить костюм и бежать…

Если верить часам, висящим на стене, у нее есть еще две с половиной минуты!

Халат долой! Олимпийка на голое тело. Молния — вжик.

Левая нога всунута в штанину, правая…

А вот она подвела!

Ее так свело судорогой, что Маша еле удержалась, чтобы не рухнуть. На помощь пришел шкаф, в котором лежал костюм. Она о него оперлась. Но тишину нарушила. Створки загрохотали, родители за дверью услышали шум и тут же выглянули.

— Куда? — сурово спросил отец, поняв, что дочка намеревается сбежать.

— К Ристави. — Она не стала скрывать правду.

— Нет. Ты останешься дома.

— У них мама умерла сегодня! — выкрикнула Маша, сунув-таки ногу в штанину. — Я должна их поддержать!

Отец сразу смягчился.

— От чего? Она же молодая еще.

— Не знаю, не спросила.

— А ты не врешь? — заговорила мама. Но лучше бы она молчала.

— Надя, прекрати! — одернул ее отец. И уже к дочери: — Деньги есть?

— Да, немного…

— Им нужна финансовая помощь. Похороны не дешевы. Подожди, я дам. — Он сунул руку в карман пиджака и достал из него бумажник. — У меня только сорок рублей наличными. Но возьми хотя бы их.

— Сережа, это месячная зарплата уборщицы! — возмутилась мать. — Десятки будет достаточно…

Но он пропустил ее слова мимо ушей.

— Завтра еще дам. Только знай, дочка, это ничего не меняет. Я по-прежнему против твоих отношений с Давидом.

— Не так мягко, Сережа, — потребовала жена. — Скажи, что запрещаешь ей категорически!

— Вы не можете этого сделать, — замотала головой Маша. — Я не ваша рабыня или пленница.

— Он вор, Маша. Мне буквально минут десять назад позвонил мой хороший знакомый и сказал, что твой ненаглядный «чистит» машины. Снимает с них зеркала, дворники, забирается в салон и прочее. Пока авто они не угоняют, но то ли еще будет.

Маша знала, что папа не станет наговаривать на человека. Он не такой. А вот Дато… вполне вероятно, как раз такой, каким его выставил знакомый отца… вор!

Отсюда мотоцикл и деньги на дорогой подарок.

— Его скоро поймают и посадят, — добила ее мама. — И что ты будешь?..

— Сушить сухари! — выпалила Маша. — Много сухарей, потому что Дато очень поесть любит!

И выскользнула за дверь, даже не завязав шнурков на кроссовках.

Давид не спал всю ночь. Он еле передвигал ноги и все же шел. Потому что отдыхать было рано. Он планировал одну встречу, а уж потом можно позволить себе передышку…

Обнаружив младшего брата мертвым в доме, где нынче обитал старший, Дато не знал, что думать. Первой мыслью была — Зура убил Гио. И он ее озвучил.

— Ты что, с ума сошел? — возмутился Зураб. — Как ты мог подумать такое?

— Это логичная мысль. Если труп находят в чьем-то доме, значит, его обитатель автоматически становится подозреваемым.

— Даже если бы я был способен на убийство, то где б я взял оружие? Я грузчик, Дато! У меня нет ни возможностей, ни денег…

— Стоп! — прервал его Давид. — Когда я отсюда уезжал, оставил свой пистолет.

— Выкинул я его давным-давно! Потом еще жалел, что не продал, когда проблемы с деньгами начались, оружие тут ценилось.

— Но кто еще, кроме тебя, мог лишить жизни нашего брата? Ведь ты из дома не выходил?

— Нет. Я дал Гиоргию снотворное, вернулся сюда, поел, выпил, немного подремал… А потом ты постучал!

Дато, слушая его оправдания, прошелся по комнате. Отметил, что окно открыто. Что не удивительно, помещение проветривалось только так, ни кондиционера, ни вентилятора нет, а на улице жарко. Выходит, стрелять могли в спящего Гио через открытое окно.

— Дато, что делать? — чуть не плача взвыл Зураб. — Полицию вызывать?

— Подожди!

— А чего ждать? Когда труп разлагаться начнет?

Он бросился в соседнюю комнату и схватил бутылку с чачей, но Дато отобрал ее.

— Не надо сейчас затуманивать свой мозг. Ты мне нужен здравомыслящим.

Зураб плюхнулся на диван, обхватил голову руками. Наверное, он хотел заплакать, но брат встряхнул его.

— Соберись, — прикрикнул Дато. — Проблемы ни тебе, ни мне не нужны. Так что давай избавляться от трупа.

— Как это? — не понял Зураб.

— Гио бомж! Его никто не хватится. Нам с тобой надо просто вывезти его за город и закопать. Нет трупа — нет проблем.

— Я бы сказал, что это хорошая мысль, только… Нам не на чем вывозить труп. У меня нет машины.

— У дома стоит несколько машин, возьмем любую. Скажи, какую безопаснее.

— Они все чьи-то.

— Естественно. Кто из жильцов не выглядывает двадцать раз за ночь в окно, чтобы проверить свою «ласточку»?

— У нас машины сейчас практически не вскрывают и не воруют. Но Зураишвили вообще уехали из Тбилиси на неделю. У них старый «Фольксваген», он стоит…

— Я видел, — прервал Дато. — Возьмем его.

— Но как ты откроешь и заведешь этот «Фольксваген»?

— Зура, я тебя умоляю, ты забыл, чем я когда-то промышлял? Не скажу, что любую машину, но каждую вторую я могу сделать своей. Хотя бы на время. — Он открыл ящик с кухонной утварью. — Возьму нож. Если его будет недостаточно, вернусь. А ты пока запакуй труп в мешок.

— Я не смогу, — замотал лобастой головой Зура.

— Не сможешь — вызовем полицию. Что нам еще останется? — Дато увидел в ящике рулон мусорных пакетов. Причем размер их был таков, что труп невысокого и худого человека можно было в них замотать. — Вот сюда засунешь. — Он швырнул рулон брату. — Потом обернешь чем-нибудь типа одеяла. Давай шевелись, брат, а я за машиной…

Естественно, Зураб ничего сделать не смог. Когда Дато вернулся, он плакал над телом и грудой рваных пакетов. Пришлось помогать.

Вдвоем они со всем справились: вынесли труп, отвезли, закопали. Когда вернулись назад, Зура сразу рухнул в кровать и уснул, предварительно выпив стакан чачи, а Дато лазил по крышам, пытаясь восстановить картину преступления…