уже с Вами, Петр Иванович о создании Русско-Американской компании и торговле. Я принесу бумаги, где описал компанию и ее занятия. Сразу скажу — доход более миллиона в год. А вот противодействие англичан не даст такого дохода, а станем только терять людей и корабли. Соперничать с ними в океане Россия не может.

— Смолчать? — недоуменно просил Петр Иванович.

— А мы готовы к разрыву с Англией? Выдюжит Россия, если англичане запрут ее в Балтике. А Ваши, Петр Александрович, мануфактуры, что поставляют парусину и пеньку Англии, Вы потеряете много серебра. Или это достаточная жертва, чтобы свалить Бестужева? Так он может и не сойти со сцены, государыня не желает противоборства при своей персоне, — сказал я и улыбнулся. — Давайте отобедаем господа.

— Я могу поговорить с английским послом сэром Кармайклом и уладить вопрос. Можно же рассказать и французам о том, что англичане и есть те каперы, что грабили их корабли, может в трюмах фрегатов есть что-то французское? Если нет, то можно и подкинуть, пусть Франция в очередной раз с англичанами поссорится. Но нужно предупредить и англичан, что французы знают об их коварстве, — вступила в разговор Екатерина, и после ее слов наступило молчание.

Я, как никто другой, догадывался, что эта женщина не проста и с крайне изворотливым и даже коварным умом. Сейчас сидят трое мужчин, которые считают себя сильными политиками, но Екатерина Алексеевна утерла нос всем нам скопом.

— Это можно сделать? — задал я вопрос Шуваловым после долгой паузы.

— Да, но Франция…- произнес сомнением Петр Иванович.

— Мы делаем французам подарок, это же правда, что англичане нападали на французов, от пиратов Франция страдала необычайно. Вы помогаете французским друзьям, обвиняя Англию, но предупреждаете англичан, что французы узнали о коварстве, взаимно извиняемся перед всеми и «умываем руки». Вероятно, напряжение у Крыма снизится и Франция будет смотреть на нас, как на союзников, — размышлял я вслух.

— Это еще обдумать нужно, и Франция вряд ли уменьшит помощь султану. Я, надеюсь, что Ваше Высочество продаст мне те самые товары, что на фрегатах? — спросил Петр Шувалов, не упускающий ни единой возможности заработать лишний рубль.

Он, скорее спешил ко мне из-за возможности навариться на перепродаже содержимого трюмов прибывших фрегатов.

— Половину, Петр Иванович, от бескрайнего уважения к Вам, продам ажно половину от всего, но по доброй цене, — улыбнулся я.

*…………*……….*

Петергоф.

30 июня 1748 года

Мы предполагаем, а государыня располагает. Как не пытались объяснить императрице суть игры с нападением пиратов у Мадагаскара, Елизавета проявила ненужные в данном деле эмоции и гневилась. Были вызваны утром вице-канцлер Воронцов, канцлер Бестужев-Рюмин и я, как главный возмутитель спокойствия. Но самую большую порцию гнева в этот раз получал канцлер. Это Елизавета еще не знает, что утром в Стокгольм отправился шлюп с человеком Шуваловых, дабы встретится с французским послом в Швеции и предоставить доказательства участия Англии в каперских делах, со свидетельствами английского офицера,. Не стоит думать о французах, как о не понимающих английских хитростей, сами такие. Но вот прямых доказательств для обвинений часто и не хватает.

— Алексей Петрович, — обратилась государыня к Бестужеву, который стоял бледным, не решаясь и присесть. — Русская армия защитила английский Ганновер, разбила французов, не стребовав с них ничего, а они пиратов наущают бить русские корабли? Что скажешь? Где посол английский?

— Ваше Императорское Величество, то не Англия, то Ост-Индская компания и лорд Кармайкл имеет оправдания, — ответил Бестужев.

— Не взял его тотчас? Боишься гнева моего? Зови посла! — потребовала Елизавета, беря свои эмоции в узду.

— Ваше Ипегаторское Вельичьество, — посол обозначил поклон.

— Что Вы можете сказать о нападении каперов на русские торговые корабли? — спросила императрица по-французски, чтобы посол не коверкал русскую речь.

— Мы все понимаем, английские торговцы терпят большие убытки от бандитов, и Англия благодарит Россию за помощь в истреблении этого дьявольского гнезда. Теперь торговля Ост-Индской компании станет более безопасной. И взятие призом пиратских кораблей может считаться уместной компенсацией за потери русской эскадры, — обозначил посол весьма выгодный для России, как по мне, выход из положения.

Я задумался, почему так откровенно англичане идут на попятную? Посол не мог получить рекомендаций за столь короткий срок, телеграфа нет. Тогда, получается, у него были кое-какие инструкции, иначе Кармайкл не стал бы столь уверенно говорить. Нужно соглашаться.

— Неожиданно, — усмехнулась государыня и посмотрела на Воронцова, Бестужев, ясно, будет доволен такой постановкой вопроса, но как же другая партия, реакцию «шуваловцев» Елизавета пыталась понять из мимики Воронцова.

— Да, пираты — это бич морской торговли и нужно объединять усилия всех морских держав, дабы выжигать разбойников, — сказал Михаил Илларионович Воронцов.

— Вот как? — удивилась государыня. — Что скажете, Петр Федорович?

— Государыня, думаю, что посол прав, мы потеряли свои корабли, получили фрегаты пиратов, скорблю по убиенным русским морякам, что славно бились в море. Было бы уместным, чтобы в европейских морях пиратов не стало, чтобы русскому флоту не пришлось и их жечь, — высказался я, практически прямым текстом предупреждая англичан. — Это русские люди могут по суше пройти к той же Индии, а Англии важно иметь безопасные морские пути.

Это была угроза Англии — блеф, конечно, но кто его знает этих варваров-русских… Пусть подумают, поразмышляют, может этот камушек про сухопутный коридор, которого нет и пока быть не может, остановит англичан при принятии решения развязать с Россией каперскую войну.

— Вы правы, государь-цесаревич, в Европе нельзя допустить бесчинств пиратов, — ответил Кармайкл.

А вот сейчас лорд недвусмысленно дал понять, чтобы за европейские лужи русские не плавали, иначе получат противодействие. Прогнозируемое предупреждение после угрозы похода в Индию. Ну да бодались с Англией и это противостояние и через двести пятьдесят лет не закончится.

*…………*……….*

Крепость «Мариуполь».

13 июля 1748 года

Христофор Антонович Миних был доволен своей жизнью. Да, разжалованный фельдмаршал был доволен. Еще не так давно его деятельная натура радовалась хорошему урожаю репы в Сибири, где он находился в ссылке. Сейчас же он занимается действительно важными делами — пытается подготовится ко второму акту крымской войны. Тогда Миних совершил ряд ошибок, и теперь он понимал, что Россия начала войну неподготовленной. Армия не была укомплектована должным количеством медикусов, не было строгих, но таких нужных санитарных правил, ощущался недостаток вооружения, а наспех набранные рекруты больше занимались уходом за своим мундиром и чисткой буклей, чем действительной воинской подготовкой. И, несмотря на это, русские взяли Бахчисарай, как и все крупные города Крыма, разбили турок в Бессарабии.

Теперь все потребное для победы есть, пусть и сложностей все еще много, может количественно и больше, чем тогда в 1736 году, но проблемы уже на другом уровне, который выше, чем когда били турок войска при Анне Иоанновне. Да уже то, что снабжение на порядок лучше и заминки случаются реже — это своего рода победа.

Земли, где Миниху поручено было создать особую воинскую область, были генерал-майору знакомы. Это он занимался при Анне Иоанновне урегулированием проблем среди слободских казаков, первых сербских переселенцев, запорожцами и донскими казаками. Все тут очень сложно и часто приходилось находить сиюминутные решения, примиряя одних с другими. Тогда не получилось создать стройную систему взаимоотношений, но принципы сдержек и противовесов работали, взаимные набеги свелись к минимуму.

Когда весной в регион прибыли большие силы русской армии, далеко не все были рады. И если недовольство крымцев объяснимо, то казаки проявили немало стремлений, чтобы не участвовать в общем деле. Харьковский, Сумский и иже с ними полки укомплектованы в лучшем случае наполовину, при этом все хотят денег на свое оснащение по штату, при этом желательно быть подальше от любого начальство.

Миних, окунувшись в решение проблем, забыл обо всех обидах и нереализованных амбициях. Тем более, что Елизавета Петровна снизошла до встречи с ним, пусть и тайком, чтобы не знали ее приближенные. И это заслуга наследника, к личности которого Христофор Антонович проникся, осознав масштаб замыслов Петра Федоровича. Да уже сейчас Россия готова к войне с Портой больше, чем когда-либо ранее.

Сложнее всего в реализации планов цесаревича пришлось с организацией «военных поселений». Собранные двенадцать тысяч уже отслуживших более пятнадцати лет солдат и унтер-офицеров