– Лорд Кэмерон, а вы еще сердитесь на меня за ту выходку?

Я надула губки и устремила на графа наивно-просительный взгляд. Пару раз невинно моргнула и для пущего эффекта слегка тряхнула головой. Заколки затрепетали вместе с ресницами.

Сперва Эстли смотрел на меня своим обычным холодным взглядом, но очень быстро на дне его глаз заплясали смешинки. Он неспешно оглядел меня с головы до ног. Можно было бы принять это за чисто мужской интерес к женщине. Но я словно могла читать его мысли. И почти слышала насмешливый вопрос: «И сколько же часов вы потратили на подготовку к этой одной-единственной фразе?» Я ни капли не смутилась. Да сколько угодно не жалко, раз уж от этой первой фразы зависит весь дальнейший разговор.

– Хорошая попытка, – усмехнулся Эстли. – Не сработала, но все равно хорошая.

Я лишь невинно улыбнулась. Не сработала, как же. Вы улыбаетесь, лорд Кэмерон, а значит, все отлично сработало. А говорить вы можете все, что вам заблагорассудится; мне ведь, в сущности, не жалко.

– Ну же, лорд Кэмерон, так нечестно, – кокетливо попеняла я вслух. – Как благородный человек вы просто обязаны меня простить. Великодушные мужчины должны проявлять снисходительность к женским глупостям.

Эстли негромко рассмеялся.

– С чего вы взяли, будто я благородный человек и тем более великодушный? – весело удивился он. – Присаживайтесь. – Он повторил свое приглашение, на сей раз подкрепив его кивком в сторону стула.

– Эх, вот если бы вы сказали, что меня прощаете, мне было бы гораздо легче вести с вами разговор, – скуксилась напоследок я.

– А я вовсе не обещал устраивать вам легкую жизнь, – откликнулся Эстли.

– Да? Ну и ладно, – заявила я.

Опустилась на стул, разгладила на коленях платье и резко сменила линию поведения. Теперь мое лицо, с которого разом слетели все признаки кокетства, приобрело сугубо деловое выражение. Руки я опустила на стол и наклонилась немного вперед, давая понять, что намерена, не рассусоливая, взять быка за рога.

Граф сел на свое прежнее место и выжидательно изогнул брови.

– Я вас внимательно слушаю, – сказал он.

– Я пришла по делу.

– Вот как? Полагаю, оно имеет отношение к приданому леди Альмиконте?

А вот и не угадал.

– Ну что вы, лорд Кэмерон. – Я обнажила зубы в ослепительной улыбке. – С приданым леди Альмиконте я разберусь сама, без вашей помощи.

– В самом деле? – Мои слова его явно позабавили. – А каким же образом, не хотите рассказать?

Я укоризненно покачала головой.

– Чтобы вы предприняли соответствующие контрмеры? Конечно же, нет. Право слово, лорд Кэмерон, неужели вы столь низкого мнения о моих умственных способностях?

– «…проявлять снисходительность к женским глупостям», – насмешливо повторил он, невинно глядя в потолок. – Знаете, к женским глупостям проявить снисходительность можно. К уму – сложнее. Однако, признаться, прежде я считал вас умнее. Как вы умудрились ввязаться в эту глупейшую затею с печатью?

На этот раз ему удалось меня зацепить. Упрек казался справедливым и потому задел за живое.

– Если хотите знать, – мрачно заявила я, – то я была против этой затеи с самого начала.

– И тем не менее приняли в ней участие, – язвительно констатировал Эстли.

– Служба обязывает.

Я постаралась скрыть собственное раздражение за неискренней улыбкой.

– К чему? – Не знаю, искренней или нет была улыбка, игравшая на губах Эстли, но ядовитой она была как пить дать. – К тому, чтобы бросаться с поцелуями на холостых мужчин?

– Ну не на женатых же! – резонно парировала я.

– Сдается мне, – задумчиво проговорил Эстли, – что с вас станется.

Я собралась было рассердиться, но передумала, придя к тому выводу, что граф совершенно прав. Если бы это потребовалось для дела, я бы так поступила, и скорее всего без малейших угрызений совести.

– Давайте все-таки перейдем к делу, – предложила я.

– Давайте попытаемся.

– Только сначала у меня есть к вам один вопрос. Что вы знаете о леди Одри Стелтон?

– Леди Стелтон? – Эстли отреагировал на это имя без особого интереса. Беззвучно пошевелил губами, припоминая доступную ему информацию. – Младшая фрейлина вашей госпожи. Никакого мало-мальски значимого прошлого не имеет. Безобидная овечка, говоря откровенно, ничего особенного собой не представляющая. А что с ней?

– М-м-м… А что-нибудь еще вам о ней известно? – прищурилась я. – О ней или, например, о ее семье?

Вот теперь во взгляде Эстли появился огонек интереса.

– Вы имеете в виду что-нибудь компрометирующее? – осведомился он.

– Совершенно верно.

– И кто же из ее родственников вас интересует?

– Ну, например, отец.

– Как я понимаю, вы говорите о сомнительности его прав на титул виконта?

Убедившись по моим намекам в том, что я в курсе ситуации, он заговорил напрямую.

– Ни секунды не сомневалась, что вам известна эта история, – улыбнулась я.

Граф поморщился, будто от незаслуженной похвалы.

– Леди Инесса, прежде чем человек получает место при дворе герцога, мне на стол ложится отчет, в котором фигурирует вся его подноготная. Если информация не является достоянием гласности, это еще не означает, что она неизвестна мне.

– И тем не менее вы допустили леди Стелтон ко двору, – заметила я.

– Почему бы нет? – удивился он. – Повторяю: девочка совершенно безобидна. Уж если я допустил ко двору вас – никогда не прощу себе такой ошибки! – то чинить препятствия ей мне точно нет никакого смысла.

Ясное дело, последнее предложение было произнесено чрезвычайно язвительным тоном.

– А как насчет спорности ее происхождения?

– Леди Инесса! – укоризненно поморщился Эстли. – Такая, как вы говорите, спорность происхождения характерна по меньшей мере для трети наших дворян. Вы же не хотите, чтобы дворец обезлюдел.

– Отлично, – кивнула я. – Вот теперь мы можем перейти к сути вопроса.

И я вкратце, без эмоций и ненужных эпитетов, пересказала лорду Кэмерону то, что мне было известно о шантаже со стороны барона Кроуна и о вынужденной помолвке Одри.

Слушал Эстли с каменным лицом. Понять по его выражению, как именно граф относится к рассказанной истории, было невозможно.

– Вот, собственно, и все.

Я завершила свой рассказ и откинулась на спинку стула, ожидая его реакции.

– Полагаю, вы хотите, чтобы я решил проблему с бароном, – проговорил Эстли после непродолжительного молчания.

– Полагаю, для вас не составит большого труда это сделать, – подтвердила я. – Главный вопрос в том, как гарантировать, чтобы он не превратил тайну леди Одри в достояние общественности.