– У русских хорошая связь, – заметил адъютант, – наш «Телефункен» не может сравниться с русскими радиостанциями.

– «Телефункен», мой мальчик, предлагает любые деньги за секрет русских аппаратов, – губернатор Циндао, вздохнув, потер руки, – Ты даже не представляешь, какие могут быть комиссионные с этой сделки?

– Я догадываюсь, – сказал адъютант, – если кто-то сможет пустить в оборот хотя бы десятую часть секретов эскадры адмирала Ларионова, то по сравнению с ним даже Круппы будут выглядеть семейством мелких лавочников.

– Точно, Курт! – сказал Оскар фон Труппель. – Но мы с тобой заболтались. Иди и выполни мой приказ насчет коляски. А еще лучше сам отправляйся в гавань и лично привези сюда герра Иванцова.

– Яволь, – щелкнул каблуками адъютант и, четко развернувшись, направился к двери.

– Кстати, Курт, – вопрос губернатора застал адъютанта уже в дверях, – ты случайно не знаешь, что у русских обозначает слово «Сметливый»?

– Я слышал, – ответил Курт, – что это тот, кто умеет быстро принимать верные решения.

– Очень хорошо, Курт, – сказал Оскар фон Труппель, – ступай.

Там же, примерно час спустя

– Гутен морген, герр капитан цур зее, – приветствовал гость хозяина кабинета по-немецки, но с небольшим русским акцентом. – Сегодня прекрасная погода, вы не находите?

– Гутен морген, герр капитан первого ранга, – ответил губернатор Циндао, поставив на стол так и не понадобившийся ему колокольчик. – Погода действительно прекрасная. Проходите, присаживайтесь. Итак, герр Иванцов, что вас привело к нам в гости?

– Данке, герр фон Труппель, – сказал Иванцов, усаживаясь на предложенный стул. – Я хочу спросить вас – вы на днях не получали из Берлина никакой особо важной телеграммы?

Губернатор Циндао задумчиво подкрутил свои усы.

– Не знаю, возможно, что я ошибаюсь, – наконец вымолвил он, – но как раз сейчас на телеграфной станции принимают какую-то очень длинную шифрограмму из Берлина. Думаю, что часа через два-три я буду знать, о чем она. Возможно, что это именно то известие, о котором вы говорите.

– Можете считать, что мы с вами сэкономим эти два-три часа, – сказал Иванцов. – Вам, наверное, уже известно, что англичане полностью сворачивают свою военно-морскую базу в Вейхавее?

– Да, – ответил фон Труппель, – по нашей информации, они перебазируются в Гонконг. После того как вы стали контролировать Фузан, Цусиму и Окинаву, в Желтом море англичанам стало весьма неуютно.

– Информация насчет перебазирования в Гонконг – это ложь, – неожиданно жестко сказал Иванцов. – У нашей разведки есть точные сведения, что целью британской операции будет захват и оккупация острова Формоза, дабы не допустить его передачи Германской империи, согласно Токийскому мирному договору. Японский гарнизон острова состоит, мягко выражаясь, из солдат третьей категории, вооруженных устаревшими игольчатыми винтовками и не менее древними пушками. После установления полного вооруженного контроля над островом англичане планируют объявить об его «взятии в залог» в качестве гарантии возврата кредитов, предоставленных британскими банками Японской империи для войны с Россией.

– Вы в этом точно уверены?! – с изумлением воскликнул фон Труппель.

– Абсолютно точно, – ответил Иванцов, – у нас есть способы перехвата и расшифровки сообщений, отправленных по проводному телеграфу. Адмирал Ноэль уже получил из Адмиралтейства все надлежащие по этому случаю инструкции. Получив сию информацию, мы тут же передали ее в Петербург, его императорскому величеству Михаилу. А тот немедленно связался с императором Вильгельмом…

– Шайзе! – не выдержал фон Труппель. – Эти мерзкие лимонники еще пожалеют, что влезли не в свое дело.

– Герр капитан цур зее, – спокойно сказал Иванцов, – не стоит так волноваться. В этом случае русские и немцы будут стоять рядом, как и положено союзникам.

– Действительно, – встрепенулся фон Труппель, поднимаясь из-за стола. – Мы же союзники. И почему бы нам вместе не вразумить этих британских зазнаек. Им удалось отделаться легким испугом после истории с нападением на ваш корабль с нынешним императором России на борту. Но, в этот раз все должно быть иначе. Наш император не любит людей, которые его обманывают. Он таких вещей не прощает никому.

– Российский император тоже не любит обманщиков, – кивнул Иванцов. – Но, герр капитан цур зее, давайте вернемся к той теме, о которой мы начали разговаривать.

– Да, герр Иванцов, – ответил фон Труппель, – вы правы. Как я понимаю, ваша связь на таких расстояниях работает в несколько раз быстрее, чем обычный телеграф. Поэтому я весь внимание.

– В инструкциях, полученных мною из Петербурга, – ответил Иванцов, – сказано, что мы должны оказать содействие в ускорении процедуры передачи острова Формоза Германской империи. Англичане рассчитывают на то, что представители германской колониальной администрации застряли в Иркутске. Лед на Байкале уже слишком слаб, чтобы выдержать людей и повозки. С другой стороны, он пока еще достаточно толст, чтобы через него могли ходить паромы. Скажу вам, как моряк моряку, пресноводный лед, особенно из чистейшей байкальской воды, крепче обычного. Рассчитывать на их прибытие сюда раньше чем к середине – концу мая, будет необоснованным оптимизмом.

В той телеграмме, которую сейчас принимают ваши телеграфисты, должен быть приказ германского императора Вильгельма Второго о назначении вас временным губернатором Формозы с чрезвычайными полномочиями. К моменту прибытия британской эскадры остров должен находиться сразу под двумя юрисдикциями. Наш объединенный флот под вымпелами наместника Алексеева и контр-адмирала Ларионова будет крейсировать неподалеку от Тайбея в пределах нескольких часов хода. В экстренном случае, если англичане откроют огонь по вашим кораблям без предупреждения, мы нанесем удар авиацией… Если мы будем наготове, то все закончится в течение получаса.

– Гм, – сказал фон Труппель, – герр Иванцов, а как же Гаагские конвенции – запрещающие боевое применение летательных аппаратов? И вообще, вы уверены, что англичане будут стрелять?

– На первый вопрос отвечу коротко, – произнес Иванцов, – нас эти конвенции не касаются. Мы их не подписывали. К тому же и Британия их тоже не подписывала. А адмирал Фишер, который представлял Британию в Гааге, изволил так выразиться о документах, принятых там: «На первой мирной конференции в Гааге в 1899 году, когда я был британским делегатом, городили ужасную чушь о правилах ведения войны. Война не имеет правил… Суть войны – насилие. Самоограничение в войне – идиотизм. Бей первым, бей сильно, бей без передышки!» Так что будем воевать по-британски.

Что же касается возможного поведения английской эскадры, то могу вас заверить, что нам известны полученные адмиралом Ноэлем инструкции, и он их будет выполнять неукоснительно, поскольку в противном случае его отдадут под суд. Что же до всего прочего, то положитесь на нас. Кайзер Вильгельм будет вами доволен.