Стоит ли уточнять, каким же образом Эжени залетела? Или зачатие и было знаком, что она та самая, единственная, особенная и идеально подходящая огненному князю?

– …и даже в законном браке не рождается больше одного-двух детей, один из которых обязательно будет мальчиком, чтобы избежать разрыва линии наследования.

А у снежных полукровок рождаются сугубо девочки… создаст ли союз Эжени и Дэсмонда прецедент или рано или поздно на свет появится мальчик с двумя сущностями? Или мальчик не получит снежное наследство? Ну да ладно, не о том нынче речь.

– Как у вас всё устроено по-хитрому! – протянула Юлисса и осторожно закинула первую удочку. – А можно тогда задать неприличный вопрос?

– Задавай, – разрешил Дэйм щедро.

– Ты говоришь, вы долгожители…

– Представители нашего рода живут куда меньше, чем огненного.

– Пусть так. Но твоей племяннице… м-м… тридцать есть уже точно, а ты выглядишь её ровесником, ну, может, чуть постарше. Или долголетие девочкам не достаётся?

Мужчина нахмурился, опустил взгляд на странный не греющий огонь и в красноватых отблесках пламени лицо Дэйма, казалось, застыло жутковатой гротескной маской.

– В некотором роде, – ответил наконец, когда Юлисса решила было, что ничего вразумительного не услышит. – Один из наших предков… совершил сомнительный проступок…

– Случаем, не тот, который портреты нечисти собирать начал?

– Нет, не он. Это произошло ещё до него. Тот проступок навлёк на род неизбежное наказание… и с той поры мы все расплачиваемся за него, за использование этой лазейки. Урождённые тёмными княжнами проживают жизнь, равную по продолжительности средней человеческой.

Зато теперь понятна реакция Ребекки. Княжне, почитай, тридцать стукнуло, возлюбленный какой-никакой есть. Естественно, ей хочется жить нормально, в своё удовольствие, как пожелает она сама, а не наблюдать, как не торопящийся стареть дядюшка вокруг прыгает, ежегодно выставляя молодую женщину ценным призом на дурацком отборе, словно она девица малолетняя да бестолковая, не способная решить самостоятельно, что ей нужно. Ещё кандидаты, может, и выгодные, но малопривлекательные: одни только-только совершеннолетие справили, другие наезжают, чуть что не по ним, а третьи и вовсе всякими средствами сомнительными не гнушаются для достижения своей цели.

– Тогда… – Юлисса помедлила, сунув украдкой палец в пламя. Настоящий огонь её не обжигал, но этот даже не ощущался, будто иллюзия или виртуальная проекция какая-нибудь. – Почему бы не разрешить девушкам из княжеского рода самим выбирать свой путь? Та же Ребекка наверняка была бы куда счастливее, если бы ей предоставили возможность прожить отпущенный ей срок по своему усмотрению, а не ждать годами того идиота… то есть победителя отбора, который станет ей нелюбимым мужем.

По губам Дэйма скользнула улыбка, мимолётная и не шибко весёлая, и Юлисса заподозрила, что сейчас начнутся пафосные рассуждения о верности традициям, но мужчина лишь головой качнул, не глядя на собеседницу.

– Увы, это не в моей власти.

– Почему?

– Потому что ни мои предки не могли допустить подобного риска, ни, тем более, я.

– А… – не сдавалась Юлисса, однако властный поднял на неё взгляд, пристальный, пытливый и выжидающий, и слова отчего-то застряли в горле.

– Твоё участие во втором этапе отбора завершено, и днём, когда мы уладим все формальности, ты и твоя подруга можете вернуться в мир людей.

– Да, я знаю, но…

– Но мне хотелось бы, чтобы ты осталась.

Что-что?

– Осталась? – повторила Юлисса растерянно.

– Задержалась ещё на несколько дней и посетила наш новогодний бал. Уверяю, наши праздничные мероприятия не хуже, чем у огненного князя.

– Но…

– Разумеется, если у тебя другие планы на тридцать первое число, то просто скажи. Задерживать или, тем более, удерживать тебя против воли я не собираюсь.

Неожиданно.

Не насильственное удерживание, конечно, а предложение. И, главное, сразу соблазн немалый появился… согласием ответить.

– Ну… не то чтобы у меня прямо такие великие планы на Новый год были…

– Однако были же, верно? – догадливо заметил Дэйм.

– Были, – подтвердила Юлисса очевидное. – Очередная тусовка с друзьями-приятелями. Эжени звала к себе, но на этой стороне традиционно празднуют зимнее солнцестояние, а не наступление нового года как такового, поэтому тридцать первого у них будет тихое отмечание в кругу семьи, ничего пышного, громкого и заканчивающегося под утро.

– И ты сочла семейный праздник скучным? – проницательность властного сегодня не радовала.

– Немного.

Потому и отказалась, сославшись на нежелание нарушать вышеупомянутый семейный круг своим присутствием. В конце концов, она не родственница, так, подруга и бывшая коллега, да и привычная разудалая вечеринка с алкоголем, танцами, парнями и запуском петард во дворе выглядела куда как заманчивее.

Наверное.

– Любой бал, независимо от эпохи проведения, событие шумное и рано не заканчивающееся, а с учётом моего статуса ещё и пышное. Ожидается много гостей, бесплатная выпивка и салют после полуночи.

Он мысли, что ли, читает?

– Звучит интересно.

– Завтра мы наряжаем ёлку.

– Серьёзно?

– Совершенно. Если хочешь, можешь присоединиться.

– То есть… вы сами её наряжаете? – удивилась Юлисса. – Я имею в виду, ты и Ребекка, а не куча отряженной на это дело прислуги?

– Каждый вносит свой вклад.

Согласиться?

Или нет?

Или побыть здесь пару деньков, а там посмотреть по ситуации? Всегда можно отговориться необходимостью срочно проведать маму, вернуться домой и даже успеть на вечеринку. И времени до Нового года ещё достаточно…

– Ладно, – отозвалась Юлисса.

– Это да? – уточнил Дэйм пытливо.

– Да, – Юлисса отступила от сферы и сняла куртку. – Люблю, знаешь ли, настоящие балы, приятных кавалеров, вальс… а пока пойду спать, если ты не возражаешь. Точнее, полечу.

Вернула куртку, отметила неловкую скованность шага мужчины, когда ему пришлось обойти сферу, дабы забрать собственную одёжку.

– Доброй ночи, Юлисса, – и глаза отвёл.

Неужто всё-таки стесняется смотреть прямо и откровенно? Или полагает невежливым?

– Доброй, Дэйм, – Юлисса повернулась спиной к властному, отошла в сторону и поднялась в воздух огненной птицей.

Лететь было недалеко и, уже опускаясь во дворик с фонтаном перед нужным корпусом, Юлисса заметила чёрный сгорбленный силуэт на крыше, резко, как-то воровато метнувшийся в сторону, едва свет от крыльев разогнал сумрак и озарил бьющие вверх струи. Юлисса в два взмаха поднялась до уровня крыши, огляделась, но неведомого гостя уже и след простыл, будто вовсе не было.