Помня об этом, уезжая из Советского союза Вишневская сделала вид, будто забыла сдать свой пропуск, опасаясь, что уже не получит его обратно. Это стало известно во время возвращения в ельцинское время великой певицы на Родину. Галине Павловне Вишневской при всех вручили ее новый пропуск, а она сказала, что у нее еще старый сохранился. Событие зафиксировано на пленку и вошло в фильм «Галина Вишневская. Возвращение».

Но вернемся к «Фиделио»: дирижировал Александр Шамильевич Мелик-Пашаев, назначенный главным дирижером театра после Голованова. В то время ему исполнилось всего 47 лет, но он был уже очень знаменит. Все это было более чем хорошо для первых шагов примы в театре. Покровский слышал Вишневскую на конкурсе и был под впечатлением от ее голоса. Оставалось добиться расположения Мелик-Пашаева и можно считать, что журавль-мечта уже не в небе, а в руках нашей героини. Как всем известно, новый руководитель тащит за собой наверх своих людей. Были свои любимые актеры у Голованова, были они у Мелик-Пашаева. Вишневская же пока не принадлежала ни к первой, ни ко второй партии, мало этого, новый главный дирижер еще ни разу не слышал ее, и ему не могло понравиться, что Покровский тащит в его спектакль, да еще и на главную роль неизвестно кого. Разумеется, ему уже доложили, что Вишневская опереточная певичка, так что Александр Шамильевич не ожидал от нее ничего хорошего, и, соглашаясь послушать новую певицу, скорее всего, решил, что найдет к чему придраться, да и выдворит выскочку туда, где ей и положено находиться – в оперетту, на эстраду, в кордебалет…

Что же наша героиня? Разумеется, она решила произвести на Александра Шамильевича самое лучшее впечатление, на которое только была способна и… в первый же день умудрилась опоздать на целых десять минут! Москва – место незнакомое, в тот день она ночевала у родственников Марка, ну и маленько не рассчитала время.

Она опоздала, а Мелик-Пашаев сидит ждет, и весь оркестр вместе с ним. Стыдно-то как! Другая бы наверное в обморок грохнулась, а Вишневская, вместо того чтобы оправдаться, еще и условия ставит: «А я дышу, как паровоз, – еще бы, на пятый этаж взлетела без лифта: некогда было ждать!

– Знаете, я не распелась, не успела, я распеться должна… Вы подождите минут пятнадцать в коридоре, а потом я спою…», и дальше: «Концертмейстер В. Васильев, много лет работавший с Мелик-Пашаевым и обожавший его, посмотрел на меня с таким отчаянием и безнадежностью: вот, мол, экземпляр, воспитанный советской властью». А ведь ее еще Вера Николаевна учила, что непрофессионально распеваться перед теми, на кого должна произвести впечатление! Самое удивительное, что Мелик-Пашаеву понравилась такая непосредственность, и он, забрав оркестр, отправился за дверь, дожидаться, когда им будет позволено войти. Потом Галина споет ему из Аиды, а когда тот расчувствовался и попросил спеть еще что-нибудь, она не только спела испанскую песню, а еще и станцевала, стуча кастаньетами. Концертмейстер чуть в обморок от такой наглости не грохнулся, а она вдруг завела под крышей главного оперного театра страны озорную песню из репертуара Клавдии Шульженко[84] «Простая девчонка»!

Странно, как после такого прослушивания он согласился работать с Вишневской над образом Леоноры, как сумел разглядеть. Но факт остается фактом. Галина победила, и вскоре ее официально назначили на партию Леоноры в «Фиделио».

Александр Шамильевич Мелик-Пашаев (1905–1964) – советский дирижер, композитор, пианист, педагог. Народный артист СССР (1951)

С этого момента вся ее жизнь сосредоточилась на театре, с утра до вечера она либо репетировала, либо занималась с концертмейстером, а также посещала все идущие в театре спектакли и репетиции. В общем, домой приходила только спать.

Буквально с первых дней Галина заметила странных людей, присутствовавших почти на всех репетициях. Они тихо сидели по углам, стараясь без особой нужды не высовываться оттуда, и время от времени что-то записывали в свои блокноты. «Оказывается, это чиновники из отдела агитации и пропаганды ЦК партии». Под особый надзор попадали тематические постановки, например, спектакль «Декабристы», вот тут проверяющие тянули жилы, требовали правильно расставлять акценты. «К примеру, в «Мадам Баттерфляй» Пуччини, в постановке времен «холодной войны», американский консул – по замыслу композитора, благородный, добрый человек – по воле режиссера превратился в циничного, жестокого «дядю Сэма». Вместо того, чтобы во втором акте, ласково погладив по голове ребенка, восхищенно воскликнуть: «Ну что за волосенки! Милый, как же зовут тебя?» – он брезгливо, двумя пальцами, как к заразе, прикасался к нему, словно боясь испачкаться, хотя и слова, и музыка были те же. Подобных режиссерских «находок» в спектакле было много, ими нужно было вызвать у публики неприязнь к американцам. В «Декабристах» были заняты лучшие артисты труппы, да и всегда для спектакля, особенно на современную или революционную тему, театр выставлял обойму самых знаменитых певцов, надеясь, что те своим талантом прикроют бездарную музыку и фальшивое содержание оперы. Дирекция в таких случаях не скупилась на обещания орденов, почетных званий, квартир, прибавки к зарплате после премьеры». Вслед за несчастными «Декабристами» – опера, которую не могли довести до ума больше двух лет: по плану шла опера Кабалевского[85] «Никита Вершинин», где Вишневская была назначена на главную партию. Но Галина сразу же поняла, что роль ей не по нутру, не понравилась ни музыка, ни дурной безвкусный пафос, не лапотный бытовизм. С одной стороны, звучит странно: молодая певица без году неделю в театре, к тому же на испытательном сроке, смеет нос воротить от главной роли в спектакле, который гарантированно будет премирован. Да может ли такое быть?! Любая другая певица за такую возможность убьет конкурентку и не поежится. Разумеется, Галина не могла просто прийти к Мелик-Пашаеву и объявить ему о своем нежелание петь в патриотической опере. К слову, он-то не брезговал ею дирижировать. В результате был придуман беспроигрышный ход: в слезах и соплях она бросилась в ноги к руководству, умоляя снять ее с роли. Причина – партия слишком высокая, а она, Галина еще совсем неопытная певица, сорвет голос, что потом будет делать? Дирекция театра была вынуждена пойти навстречу дебютантке, чему та была несказанно рада. После таким же образом она манкировала оперой Хренникова «Мать».

Большой театр – театр при любом политическом режиме прежде всего императорский! Любимый театр великого Сталина. Артисты дрались между собой за право показаться перед вождем. Государство тратило на постановки огромные деньги, каждый костюм – произведение искусства, декорации такого качества, что если на сцене стоит дом, это реальный дом, в нем при желании можно жить.