– Конечно. Граф дал четкие указа…

Ударила. Наотмашь. От души. Со всей злобой за самоуправство и беспардонное вмешательство в мою жизнь. Самоуверенные демоны решили, что смогут слепить из меня то, что надо им? Они ошиблись.

– Попытка была забавной.

Мои розово-чёрные тоненькие бэлты даже не дотронулись до него, на полпути перехваченные его толстыми чёрно-синими, а затем спеленав меня всю.

– Будем тренироваться, а то совсем ни о чем. Нападет кто – в первые секунды же помрешь…

– Только после тебя, сладенький.

Увидев, как он поморщился, поняла, что теперь буду называть его только так. Уж неизвестно, отчего ему так неприятно, но теперь только так. Заслужил.

А мы и правда вернулись в ресторан. Вот только желание есть десерт пропало напрочь. Злоба утихла, но не ушла до конца. Я оказалась права, вот только это совсем не радует. Воспитание через унижение. Возрождение через уничтожение. И почему же ты папочка самоустранился? Неужели побоялся, что не сможешь сам? И именно поэтому доверил свою любимую кровиночку дебилу?

Что ж, огорчу тебя, папочка, на этот раз ты ошибся – это не высококлассный специалист, это идиота кусок.

Без интереса рассматривая начавшееся на сцене вечернее представление, лениво ковырялась в десерте, кромсая желе и фрукты в кашу. Нервы-нервы… да, нервы надо будет подлечить. Всем.

И почему мне кажется, что дальше будет только хуже?

– Идём. – скривившись, когда на сцене начался номер с довольно эротичными танцами, Матвей взял меня за руку и потянул на себя. Сопротивляться я смысла не видела, поэтому послушно дала себя не только поднять, но и увести в номер.

Безразлично к его присутствию пройдя в спальню, первым делом скинула неудобные босоножки. Какой идиот их купил? Хотя нет, это риторический вопрос.

Расстегнув молнию, позволила платью упасть на пол и, отпихнув его ногой под кровать (ненавижу черный цвет в одежде!), туда же закинула бюстик и уже взявшись за трусики, поймала в зеркале его слегка чумной взгляд. Что, товарищ гей? Неужели что-то не так? Так выйди, не держу. Подавив в глубине души порыв смалодушничать, сняла и трусики, тут же углубившись в изучение содержимого своего чемодана. Сегодня он видел меня голой столько раз, что уже глупо стесняться. По крайней мере мне.

К тому же он «как-бэ гей».

Да же, сладенький?

Одну за другой выкидывая из чемодана новые вещи с бирками, кривилась и морщилась. Не ношу. Не ношу. Ерунда. Гадость. О! Комплект белого белья в мелкий черный горошек, майка и капри. Черт, а те шорты до сих пор на улице, да? Жалко… почти единственное, что можно было на себя надеть.

Уже одетая, плюхнулась на кровать с электронной книжкой в руках. Общаться с ним во мне желания нет, а вот почитать и одновременно подумать о своём, о девичьем… есть!

Прошло три дня. Три дня спокойствия и безмятежности, что озадачивало и одновременно напрягало. Он не указывал, что мне делать, он не указывал, что мне надевать и куда ходить кроме процедур. Он не хамил, не язвил и не вмешивался в моё одиночество.

Это озадачивало как минимум.

Вот только сил устроить допрос у меня не было. Как и обещал Горунг, массажист и по совместительству инструктор по физическому восстановлению, он составил мне индивидуальную программу занятий, после которых я хотела лишь одного. Сдохнуть. Тренажеры, процедуры, массаж, процедуры, аэробика, процедуры и снова тренажеры. Можно было возмутиться и отказаться, но я не стала. Я должна стать сильной. Обязана.

Потому что совсем скоро затишью придет конец, это я чувствовала всеми обострившимися чувствами, которых стало намного больше, чем раньше.

Блин! Ну что за привычка держаться за меня во время сна??!

Проснувшись ночью от естественного желания посетить уединенное и не столь отдаленное место, попыталась встать, но бэлта, держащая за талию, не пустила. Да, спали мы вместе. На этой кровати, которая вместила бы еще с полдесятка меня, мы располагались довольно комфортно. В первую ночь было неприятно, но потом я плюнула. Матвейка не храпел, не сопел, во сне не разговаривал и самое главное – спал в плавках.

Ну, параноик он, что с него взять?

– Эй! – ткнув его в плечо, недовольно буркнула, когда он открыл глаза: – Пусти, в туалет хочу.

– А потерпеть?

– Не будь занудой. Вот описаюсь, специально так сделаю, чтобы под тебя стекло! – со злорадством отметив, как его перекосило, тут же почувствовала, как захват бэлты ослаб и проворно соскочив с кровати, поторопилась в туалет. С вечера просто не было сил, а сейчас прижало.

Ну и что вы думаете? Этот светло-синий извращенец пошел за мной!

– Давай быстро… я тоже хочу.

О? Это что-то новенькое.

С трудом расслабившись, прикрыла глаза и на лицо наползла блаженная улыбка. Как же мало надо для счастья…

БА-БАХ!!!

Вздрогнув и едва не свалившись с унитаза от взрыва, прозвучавшего совсем рядом, в первое мгновение замерла, не в силах поверить в то, что это происходит тут. На нас нападают? Или… не на нас?

Радуясь, что закончила, быстро натянула трусики и оправила майку, в которой спала. Выходить наружу было страшно. Ещё страшнее было… молчание Матвея. Он хоть и сволочь, но уже почти родная сволочь.

Моментально надумав себе кучу немыслимого, всё-таки нашла в себе силы дойти до двери и приоткрыть её. И тут же поняла, почему так тихо. Они дрались. Дрались не на жизнь, а на смерть. Две едва уловимые, безмолвные тени, окруженные многочисленными лентами и мелькающие в разных концах разрушенной комнаты. То один, то другой одерживал верх, кровь была на стенах, потолке и полу… невозможно было разобрать – где чья бэлта и кто в конце концов побеждает.

– Жива? Непорядок…

Теней оказалось больше, чем две.

Рывок и дверь целиком в его руке. Щуплый парень на вид лет двадцати с чёрно-зелеными бэлтами тошнотворного оттенка. Запаниковав, попыталась вооружиться полотенцем, но это было даже не смешно. Вот и на его лице, когда он отбросил дверь в сторону и шагнул ко мне, расползлась презрительная и высокомерная усмешка. Шаг ко мне и на секунду насладиться превосходством. Ещё шаг и бэлты лениво кружат надо мной, не захватывая, а пугая.

Было страшно. Но не настолько, чтобы забыть о том, кто я на самом деле. Зная, что надо всего лишь закрыть глаза… закрыла.

А открыв, уже не была собой. Первым, что я изучила вдоль и поперек, с упорством вгрызаясь в наследство своей мамы в тихие вечерние часы перед сном, были способы защиты от подобных выродков. Взгляд камня. Да-да, как оказалось, камень – это тоже стихия. Почему, я пока не поняла, но за неимением доступного объяснения просто смирилась. Пусть будет стихия, лишь бы помогло. Откат будет жутким, это было в предупреждении, но жить я хочу больше.