– О! – обрадовался первый мужик, заметив собрата. – К нему.

Определившись с целью, он отвернулся от полицейских, снова икнул и двинулся навстречу вышедшему.

– Заберите его, господа полиционеры! – широко улыбаясь, закричал вновь появившийся персонаж. – А то он все бухло в городе выхлебает. Нормальным людям, типа меня, нифига не останется.

– Тьфу, твари, – в сердцах выругался Марат. – Будь моя воля – всех бы на цепь и в рабство.

Опер меж тем подошел к вышедшему мужику, выглядевшему относительно трезвым, и что-то у того спросил.

Оказалось, что бомжи обитают на том берегу, метров пятьсот ниже по течению.

– Только это не правильные бомжи какие-то, – крикнул мужик, когда полицейские уже направились к узкому железному мостику через речушку.

– В каком смысле? – обернулся Попов.

– Просто не правильные, без всякого смысла. Раньше, когда только появились тут – правильные были. А сейчас нет.

– Да пойдем, – буркнул товарищу Марат. – Хрена с этой алкашней лясы-балясы точить?

Оказавшись на противоположном берегу, оба блюстителя правопорядка сразу отметили некую необычность. Однако долго не могли понять, в чем эта необычность заключается.

– Как-то необычайно чисто здесь, – дошло, наконец, до опера. – Ни единой мусоринки. Будто на этот берег не ступала нога цивилизованного человека.

– Точно, – согласился Сартыков. – Я тоже сразу заметил. Может, здесь прошлись эти борцы с мусором, про которых Володька рассказывал?

– Осколкомовцы, что ли? Может и они, – кивнул Сашка, продолжая осматривать окрестности. – Но ты смотри, Марат, тут ведь не только мусор убран. Тут и подлесок вырублен. А берега видишь, какие чистые? Ни камыша, ни осоки, ни даже тины.

– Может, «Зеленстрой»? – неуверенно предположил участковый.

– Да ну, – решительно отверг предложение опер. – Чего бы им лезть в эти дебри между «железкой» и речкой-вонючкой.

– Хочешь сказать, что это инициатива местных жителей? – выдвинул совсем фантастическую версию Марат.

– Я так сильно похож на идиота?

Дальнейшие его слова утонули в грохоте проносящегося по скрытой за зарослями железной дороге товарного поезда. Какое-то время пришлось идти молча.

Наконец грохот товарняка затих в дали, и Попов произнес:

– Вон мужик что-то ловит в речке. Щас спрошу у него, кто тут такой порядок навел? А заодно и про бомжей узнаем.

– 28 –

Благообразный пожилой мужчина, стоя у кромки воды и тыча в прибрежный ил палку, что-то внимательно рассматривал.

– Добрый день, уважаемый, – подошел к нему опер.

Мужчина вздрогнул, обернулся, но, увидев Попова, растянул рот в щербатой улыбке.

– День добрый, господин старший лейтенант.

Опер хотел было задать интересующий его вопрос, но вдруг сообразил, что одет в гражданскую одежду, на которой нет никаких признаков, говорящих о его звании. Он даже машинально бросил взгляд на свое правое плечо. Затем обернулся к участковому. Тот стоял, перекинув снятый китель через руку так, что погон не было видно. Значит мужик точно обратился к нему, а не к Марату. Сашка внимательнее присмотрелся к мужчине. Лицо показалось смутно знакомым. Однако Попов никак не мог вспомнить, где они встречались.

– Извините, уважаемый, никак не могу вспомнить, где мы встречались, – прямо заявил он улыбающемуся субъекту.

– Дык, господин старший лейтенант… Ой, а вам звание не повысили? Нет? Так вы ж раньше в нашем районе работали.

– Я и сейчас в этом районе работаю, – удивленно произнес Александр.

– Ды нет. Щас и я уже месяц как в этом районе обитаю. А ранее мы у Вознесенского храма обитали. Вас-то там года два уже как нет. А раньше-то вы частенько к нам с расспросами разными захаживали. Так значит не повысили вас еще? Видать, честно служите…

– Дятел, ты что ли? – узнал наконец бомжа опер. А узнав еще больше удивился. – Слышь, Дятел, здесь что, место какое-то заколдованное, что ли, что даже вонючие бомжи приличными людьми выглядят?.

– Какое место? – не понял Дятел.

– Ты вообще чем тут занимаешься? – Попов кивнул на палку, которую бомж держал в руке.

– Дык это, – Дятел уставился на свое орудие с таким выражением, будто сам с удивлением только что его обнаружил, – ил проверяю.

– Какой ил? – в голосе опера послышались раздражительные нотки.

– Ну, как вам объяснить, господин начальник? – замялся мужичок. – Смотрю, значит, где слой толще, чтобы, значит, без песка черпать. Оно конечно и с песком можно, но песок потом вымывать придется. А это муторно дюже…

– Я тебе щас из мозгов песок вымывать начну! – не выдержал опер, сверкнув глазами так, что бомж непроизвольно отступил назад и оказался по щиколотку в том самом иле, который только что исследовал. – Это ты со своей кодлой здесь поселился? Чем вы тут промышляете?

Мужик боком обошел грозного опера и, чавкая набранной в туфли жижей, вышел на сушу. Бросив беглый взгляд на продолжавшего стоять в стороне Марата, спешно затараторил:

– Господин начальник, мы же теперь все, в смысле, завязали с попрошайничеством. Да. У нас здесь маленький частный бизнес, идущий на пользу этой, ну, этой… – Дятел сморщил лоб, напрягая память. – А, во, экологии, извиняюсь, мля. Холера говорит, как только мы личные документы выправим, чтобы все чин-чинарем – с регистрацией и все такой, так сразу легализуемся и будем налоги платить, как положено. Нам только на эту регистрацию малость бабосов подбить надо. Вы это, господин старший лейтенант, позвольте обратиться к вам с этой, ну, типа, извиняюсь, мля, нижайшей просьбой, а?

– С какой еще просьбой? – в конец опешил ничего не понимающий, но ужасно заинтригованный Попов.

– Бомж замялся, явно не зная, с каких слов начать, и, наконец, понизив голос, словно их мог кто-то подслушивать из-за кустов, заговорил:

– Вы бы местному участковому про нас ничего не рассказывали, а? А то он, говорят, это… – мужик прервался, увидев, как опер резко обернулся к своему напарнику, который вдруг возмущенно засопел и явно собирался высказать что-то гневное. А потому затараторил еще быстрее: – Не-не, господа полицейские, вы все неправильно поняли. Мы не против того, чтобы делиться. Мы же завсегда власти отдавали причитающееся. Просто Холера говорит, что нам нужна небольшая отсрочка, пока товар не начнет реализовываться. Холера говорит, что уже договорился с несколькими точками на первые пробные партии…

Сашка Попов понял, что не зря поперся проверить слухи про поселившихся в казалось бы в неперспективном месте бомжей. Ему явно будет, что рассказать сегодня ребятам в отделе. А просьба Дятла, не подозревающего, что участковый стоит рядом, обещала стать настоящей юморной бомбой, гарантирующей позитивные взрывы хохота во всех кабинетах «девятки». Надо только сделать так, чтобы Сартыков не выдал себя раньше времени. И Сашка, отвернувшись от бомжа, начал строить невообразимые рожи Марату, призывая тем самым его к молчанию. Понял ли участковый, что хотел от него опер, или просто онемел от увиденной мимики, которой позавидовал бы сам великий мастер этого дела Луи де Фюнес, но оставил при себе готовые уже вырваться слова, и продолжил играть роль молчаливого наблюдателя.