не сейчас, теперь мне нужно научиться снова верить ему. В том, что он ищет способы нашего примирения — сомнений не возникает. Это чётко читается в его глазах, фразах, жестах, действиях. И пускай, в его голове, виноватой в нашем разрыве являлась именно я, потому что предала его доверие и изменила. Но, по правде говоря, теперь не считала, что он совершенно ни в чем не виновен. Бесспорно, виновен — не поверил мне и не выслушал тогда, когда просила об этом. Не скрою, с каждым днём мы сближаемся, но я изо всех сил стараюсь держать дистанцию. Мне нужно время.

Что касается Яна… Точнее, Яна Дмитриевича. Он не перестал поддевать меня и с сарказмом наблюдать за моими реакциями, иногда даже отпуская двусмысленные шутки в мою сторону наедине. Сейчас для меня это уже не казалось проявлением злобы и агрессии. Думаю, он такой человек и для него подобное свойственно. Проблема во мне — раньше всегда старалась найти тайный смысл даже в самом простом. Теперь же я находила в этом, что-то особенное, что влекло меня.

Наблюдая за Яном хотелось брать с него пример. Переполняло желание жить как он, полной жизнью, в которой есть место для драйва и бури эмоций. Быть такой же открытой, весёлой, позитивной. К сожалению, моя жизнь не кишела такими возможностями и свободой, как его, но, в тайне об этом мечтала.

Надеюсь, он замечает, как изо всех сил, я пытаюсь измениться. И, действительно, следующие два доклада были хорошо подготовлены мною и неплохо рассказаны на паре. За первый получила твёрдые девять баллов, а за второй — целых десять. Впервые действительно гордилась заработанной оценкой.

Что касается нашего поцелуя — оказалась полностью права, когда решила не томить себя вопросами об этом. Что сделано — то сделано и об этом не стоит жалеть. В тот момент мне было хорошо и эти тёплые воспоминания останутся при мне навсегда.

Мы даже не обсуждали тот случай, нам хватило одного взгляда, чтобы понять, что между нами ничего не изменилось. Нет, это был не грозный взгляд преподавателя, который хотел убить меня, грешную студентку. Всего лишь улыбка, такая спокойная, притягательная, от которой и с его, и с моей души, будто камень упал. Я не испытывала к нему чувств, кроме тех, что он начал нравиться мне как человек. Не скрываю того, что в момент нашего поцелуя испытала прилив счастья. Но, возможно, это случилось лишь потому, что наш поцелуй был чем-то запретным, непозволительным для преподавателя и студентки.

12

Время начало лететь необычайно быстро. За окном с неба падали огромные хлопья снега, которые уже успели покрыть белой пеленой всё вокруг. Город, стал его полноценным пленником. Всюду мельтешили люди, охваченные подготовкой к наступлению Нового года.

Всегда любила зиму лишь за то, как сияют дома, украшенные новогодними гирляндами — мне буквально дух перехватывало от такой красоты. Привлекали внимание и деревья, что совсем недавно сбросили с себя листочки, ветки которых теперь будоражаще хрустели, едва ли не ломаясь под тяжестью навалившегося на них снега.

Вода в озёрах и реках покрылась коркой льда и, вероятно, успела полностью промёрзнуть, так как ребятня уже вовсю скользила по замёрзшему льду. Куда смотрят их родители?

В зимнюю пору особенно любила гулять по парку и наблюдать за людьми и пейзажами. Здесь всё было особенно наполнено звонким хохотом детей, которые играли в снежки, лепили снеговика со снежной бабой, или же делали снежных ангелов. Предновогодняя суета по-своему прекрасна — люди спешат за покупками и домой, к семье, чтобы успеть подготовить стол. Кто-то только вспомнил о ёлке, и в последний момент пытается дотащить её до дома.

Это бы абсолютно точно прибавляло мне новогоднего настроения. Вот только как можно прибавить то, чего нет? Тридцать первое декабря, на секундочку! Всего через девять часов наступит Новый год. Я закрыла свою первую сессия и дождалась каникул, что может быть чудеснее?

И тут я вам скажу, чудеснее может быть семейная обстановка дома. Такая, чтобы туда хотелось вернуться. Моя же скорее напоминала раскалённую сковородку с кучей масла, в которую, к тому же, влили немного воды и ты стараешься, как можно аккуратнее, находится рядом с ней, лишь бы на тебя не прыснуло жиром. Пытаешься обойтись без ожогов, но ведь хоть одна мелкая капля обязательно стрельнет об нежную кожу. Именно так. Последнее время царило чувство гнетущего непонимания и недоказанности, от которого я старалась отгородиться и убежать всеми силами. Но правда лишь в том, что пора наконец-то смириться и перестать жить в детских иллюзиях, начав принимать жизнь такой, как она есть.

С этими мыслями я поднялась на свой этаж, к слову, лифт снова не работал, поэтому мне потребовалось время, чтобы отдышаться. Ладонь жгло от того, как огромный пакет с покупками к праздничному столу в неё впивался. Облегчение настало, только когда мама вышла из кухни и забрала его у меня.

— Вот, — пропела я. — Купила всё, кроме хлеба… Нигде не нашла, смели подчистую, — продолжила, до сих пор, пытаясь отдышаться.

— Лерусь, пошли на кухню, нужно поговорить, — после слов она развернулась и ушла.

Напряженное волнение буквально парило в воздухе. Я прекрасно понимала, о чём будет разговор. И как бы не пыталась подготовиться к нему — все оказалось зря.

Страх, бессилие и беспомощность сковали горло невидимыми плотными цепями. Даже не сняв промокшую от снега курточку, я, на ватных от волнения ногах, направилась в кухню и осела на стул.

Силы буквально покинули все тело, отчего даже голову поднимать не хотелось. Взглядом устремлённо разглядывала мокрые от снега пятна на джинсах и впивалась в них ногтями, в попытке хоть как-то успокоиться. Мир замер, а сердце начало отбивать волнительный, тревожный ритм.

— У нас к тебе серьёзный разговор, — отец вывел меня из раздумий, что буквально душили, подавляя во мне любые движения и реакцию на происходящее.

— Лер, понимаешь, мне сложно тебе говорить, потому что не представляю, как отреагируешь, — взволновано начала говорить мама, теребя пальцами край своей кофты.

— Ты сейчас серьёзно?! — мой взгляд резко поднялся и устремился на неё. Наверное, в нем сейчас выражалось много эмоций: боль, разочарование, непонимание, отрешённость. Мама тут опешила от моего повышенного тона, а из моих глаз непослушно скатились несколько слезинок. — То есть, ты думаешь, что я могу испытывать радость?

— А разве нет? — она в момент погрустнела и осунулась, а карие глаза начинали поблескивать от подступающих слёз.

— Я уже не ребёнок, но как можно радоваться разрушенной семье?! Да,