– Строгий?

– Да не то чтобы… Нормальный.

– Значит, не тиранит вас?

– Да нет, не тиранит! – рассмеялась Марина.

– А сколько вас в отделе?

– Девять девушек.

– И как вы справляетесь с таким большим объемом работы, ведь «Пугачефф» – огромное предприятие!

– Ты прав, тяжело. До недавнего времени нас было десять, но пока никого не могут найти на освободившееся место.

– То есть, ваш душа-человек Олег Макарыч все-таки кого-то выпер?

– Ой, такая неприятная история вышла, – понизив голос, проговорила Марина, склоняя прелестную головку поближе к лицу Артура. – К нам перевели девушку из другого отдела… Раньше она тоже в концерне работала, только на другой должности. Так вот, ее и уволили!

– Чем же она провинилась?

– Кажется, не отправила вовремя счет-фактуру на оплату тары, и из-за этого едва не случился коллапс на складе! Но вообще-то это странно.

– Почему? – насторожился Артур.

– Олег Макарыч в принципе мужик мировой, да и еще один человек нам позарез был нужен, потому что одна из коллег месяц назад ушла в декрет, но, когда пришла эта новенькая, Устинья, по-моему, Олег Макарыч не слишком обрадовался.

– В самом деле?

– Ну, она вроде приличной выглядела – работоспособная, усердная, но он как-то сразу принял ее в штыки.

– Есть предположения, почему?

– Мы с девчонками это обсуждали – может, его насильно заставили ее взять? Я имею в виду, вдруг она была чьей-то протеже?

– И часто у вас такое случается?

– Какое – такое?

– Ну, навязывание «своих» людей?

– Да бывает, – вздохнула Марина. – Стараешься, стараешься, прямо из кожи вон лезешь, а потом приходит какая-то…

– А этот ваш Олег Макарыч, он как-то показывал, что идея с новенькой ему не по душе?

– Можно и так сказать.

– Он притеснял ее, обижал, хамил?

– Нет-нет, не в этом дело. Он ее игнорировал.

– То есть?

– Не замечал.

– И как это возможно – начальнику не замечать подчиненную?

– Он не поручал ей никаких серьезных дел. Устинья, в основном, бумажки перекладывала. Еще она кофе на всех варила, бегала в другие отделы с поручениями – короче, скорее исполняла обязанности внутреннего курьера, хотя образование у нее получше моего. Поэтому мы так удивились, когда выяснилось, что Олег Макарыч поручил ей обработать и переслать счет-фактуру, а она не справилась!

– Ты уверена, что это не было подстроено?

– Кем?

– Твоим начальником.

Марина опустила глаза и поковыряла длинным розовым ногтем разноцветные выпуклые ромбики на скатерти.

– Мы об этом думали, – медленно проговорила она, снова поднимая взгляд. – Не хочется так об Олеге Макарыче, но… Все как-то нехорошо вышло, честное слово! Как только ее убрали из отдела, он как будто стал прежним, словно избавился от тяжелой ноши – в толк не возьму, чем Устинья его так не устраивала!

– Действительно, странно…

– Знаешь, – неожиданно улыбнулась Марина, – я такого, как ты, в первый раз встречаю!

– Такого, как я? – слегка растерялся Артур. Неужели она прямо тут собралась признаваться ему в любви? Они ведь едва знакомы!

– Парни обычно говорят только о себе – о своих делах, о своей работе, о своих интересах. А что представляю собой я… Ты – первый, кто действительно говорит обо мне, даже неудобно!

– Просто ты – замечательная девушка, и мне хочется побольше узнать о тебе, – честно глядя ей в глаза, произнес Артур. Он почти не лгал. – А как узнать человека получше?

– Как?

– Выяснить, чем он дышит. Работа – важная часть жизни, и по тому, насколько она значима для человека, вполне можно судить о том, что он собой представляет… Но, помимо работы, есть и другие интересные вещи. Скажи-ка, ты когда-нибудь прыгала с парашютом?

* * *

– Значит, вы были довольны Устиньей? – уточнила Регина и сделала пометку в блокноте. Необходимость в этом отсутствовала, но она использовала обычный психологический прием – человек, которому задают вопрос, получает возможность подумать над своими словами, прервав зрительный контакт. Иногда он неожиданно меняет мнение и опровергает только что сказанное. Регине было важно понять, насколько надежным свидетелем Рафия Галиева могла бы стать на суде, ведь ей должны поверить присяжные. Она уже решила, что в случае, если до суда все-таки дойдет, Устинья будет требовать, чтобы ее заслушивала коллегия присяжных. Дело обещало быть трудным, и, позволь они прокурору гнуть свою линию, девушка предстанет не в самом выгодном свете. Все будет зависеть от того, чью сторону примут избранные мужчины и женщины (надо сделать все возможное, чтобы большинство жюри составили женщины, ведь речь идет о попытке изнасилования!). Придется доказывать две взаимоисключающие друг друга версии. С одной стороны, что Сугривин домогался Устинью, и, с другой – что она не убила его за это. Прокурор, конечно же, встанет на позицию, что девушка была плохим работником, и ее увольнение не имело отношения к тому, в чем она обвиняет покойного. Поэтому нужно заручиться свидетельствами тех, кто может подтвердить ее компетентность и опровергнуть клевету, которая непременно польется со стороны «Пугачеффа». Кузьмин постарается сделать так, чтобы имя его племянника, каким бы гадом он на самом деле ни являлся, осталось незапятнанным. Рафия Галиева в этом случае – хорошая ставка, ведь Устинья долгое время на нее работала. Чтобы подвергнуть сомнению ее оценку, прокурору придется попотеть!

– Абсолютно, – отвечая на заданный вопрос, сказала Рафия. Это была довольно высокая, полная женщина, не лишенная привлекательности. Когда она открыла дверь, Регине показалось, что ее глаза слегка опухли, как и все лицо в целом, что наводило на мысли о злоупотреблении алкоголем. Что ж, это объяснимо – Рафия, насколько известно, до сих пор сидит без работы. Занимать высокий пост, получать приличные деньги – и вдруг оказаться на улице… Кроме того, и возраст поджимает – Рафие пятьдесят два года – не старая еще женщина, но на пятки наступают гораздо более молодые, а найти должность руководителя вообще нелегко! Наверняка у Рафии высокие запросы – во всяком случае, если судить по квартире. Она проживала на Крестовском острове, а Регина в курсе цен здешней недвижимости – они просто атомные. Сама адвокатесса предпочитала центр. Ей нравились старые дома (если, конечно, они прошли капитальный ремонт), неспешная жизнь, текущая под окнами исторических зданий, и в то же время сознание того, что, стоит выйти на Невский проспект, все мгновенно изменится, и ты окажешься в водовороте людей и событий. Жилая площадь Рафии, по прикидкам Регины, составляла метров сто пятьдесят, а то и больше, ведь квартира двухуровневая. Дорогая мебель в стиле неоклассицизм, картины на стенах (не самые дешевые, насколько она могла судить, немного разбираясь в живописи), техника – все говорило о том, что раньше Рафия Галиева могла себе позволить практически любой каприз. Конечно, ей выдали выходное пособие, и оно явно не было маленьким, однако деньги имеют способность растворяться без следа, а ведь на дворе финансовый кризис! Так что настроение у женщины отнюдь не радужное.