– таки Любава решила разделить на две части. Понаблюдаем, решила она и если что вторую часть на ночь дадим. Мы вдвоем пошли поить малыша, сначала я хотела, что бы Любава сама с ними возилась. Больше всего я хотела разобрать наши покупки. Но мне было так любопытно, как отвар будет работать, особенно глядя на Прошку. Он с таким интересом удивленно поглядывал то на отвар, то на меня. В гостевом домике гости уже обустроились. Расстелили на солому рядом два матраса, сделав широкую постель . На застеленном покрывале , мальчишка лежал бледный обессиленный. Мать его безучастно сидела рядом, а отец нервно ходил по комнате, поглядывая на часы. Любава попросила женщину пока посидеть рядом на стуле и не вмешиваться. Мальчишка, увидев стакан, поджал губы, и пить наотрез отказался. Видимо его уже достали всякими лекарствами. Но Любава меня удивила, велела мне покрепче его держать за плечи. Я села рядом с ним и приобняла его, он был настолько худой, что я просто боялась ему навредить. Любава зажала мальчишке нос и влила отвар ему в рот одним глотком. А я, обняв его, непроизвольно ожгла пламенем своей силы. Мальчишка дернулся, выгнулся дугой и затих. Ему стало легче, я это почувствовала. Родители его нервничали,– но не вмешивались. Видимо мы уже точно были их последней надеждой. Я, положила ребенка на кровать, поглаживая его по рукам, успокаивая. Он очень был легкий и слабый. Сначала ничего не происходило, и вот – щечки его порозовели, он приподнялся и попросил есть.

Любава обрадовалась. – Ой, минутку малыш подожди, я быстро еду соберу.

И побежала в дом. Я пригляделась к ребенку. Чернота не ушла, но размер сократился, и она стала не такой густой и главное она остановилась. Любава принесла еды и стала раскладывать на столе. Родители стали суетиться вокруг мальчика, он был такой голодный что хватал и ел, не глядя, что есть на столе. Кусок хлеба, и тут же не дожевав, потянулся к огурцу, а другой рукой ухватил отварную картошку. Пока мать хлопотала около него, пытаясь и накормить и напоить его, я очень тихо рассказала Любаве что увидела. Любава подумала минутку и со вздохом обратилась к родителям малыша.

– Ему стало лучше, но порча не ушла. Нужно несколько дней для полноценного лечения.

Порча – удивился отец. – Чушь какая. Не знаю, что вы ему дали и как это помогает, но в бабкины сказки я не верю. И что б нам кто – то сделал порчу, чушь собачья.

Ну, – вам виднее отрезала Любава. Просто так такую порчу не делают. Значить есть кому. Такую порчу на смерть делают, а уж кого вы обидели так, я не знаю. А если в это не верите, то и ехать сюда не надо было. Вам решать, и ребенок тоже ваш. Устраивайтесь удобней, и если что вам еще надо, скажите. Я чуть попозже еще приду, отвар еще дам ему на ночь. А мы ужинать и отдыхать пошли. Утром еще отвар дам, да посмотрим уже, как будет.

Только мы вышли, – отец мальчика выскочил за нами.

– Любава, а сколько вы возьмете за лечение, – спросил он.

– Сколько дадите – ответила Любава. Я никогда не назначаю цену. Кто сколько может столько и дает.

Мужчина озадачено смотрел на нее. Разве так бывает? – Мы,– уже столько и врачей и мошенников повидали и все сначала денег требуют. – Столько проплатили и все без толку. Поэтому я вас и спрашиваю, чтоб потом недопонимания не было. Сколько денег вы хотите?

Я вам все уже сказала.– Любава уже сердилась. – Это ваше дело, сколько вы дадите и дадите ли вообще.

А если мы не будем платить – не унимался мужчина.

Любава пожала плечами – Я все равно помогу, вернее сказать уже помогла.

Мужик хмыкнул недоверчиво и пошел к семье.

Утром,– когда мы встали, Любава первым делом понесла им завтрак – они уже были все на ногах. Думаю, что ей было тоже любопытно. Вернулась от них, быстро.

– Мальчишка выглядит лучше. Помогла ты хорошо ему Елена. Да и мать его довольна, говорит, он и спал хорошо, и утром как встал, играет.

Я уже по другому рецепту сварила новый отвар, также разделив его на две части. Любава собирая наши рюкзаки, сказала мне.

– Сходи сама к ним, хорошо, так мне уже надоели разговоры с ними не о чем. – Скажи им, – что мы уходим до вечера в лес. Надеюсь, у них хватит ума дождаться нас. Больше я их уговаривать не буду. А то хотят все, чтоб быстро было, дела у них.

Да талант у отца семейства. Так Любаву довести, первый раз она на моей памяти так нервничает и раздражена. Я пошла, понесла отвар мальчишке. Сегодня он уже не капризничал, выпил все одним глотком. Я погладила его по голове, прислушиваясь к своим ощущениям. Огонь уже стремительно тек по моим рукам без усилий. Чернота рассеивалась, серела, – но полностью еще не ушла.

Мы ушли с Любавой в лес. Грибы пошли в лесу, нам их надо было много набрать и обработать. Пока ходили по лесу, – Любава все переживала, что гости уедут, не закончив лечение. Но видимо, увидев результат, они решили лечение пройти до конца. Они прожили у нас еще около недели. Мальчишка днями носился по двору и саду, спокойно усаживался только поесть. Видно, было – как ему надоело лежать. Мать его, немного успокоившись, очень помогала нам с грибами. Чистить их и надевать на толстые нитки для сушки – та еще работа. Да и супруг ее, потолкавшись без толку по двору, переколол все дрова, – натаскал воды для бани и душа. Темнота в голове ребенка светлела и наконец,– разошлась. Любава показала как еще и оберег от порчи на малыша сделать. И потихоньку от его родителей, я, играя с ним, сделала ему наговор на здоровье и закрепила своей силой. Надеюсь, поможет. С такими – то родителями для него это будет не лишним. Наговор на оберег я делала первый раз. В тетрадке Любавы было написано,– обнести больного своей силой и закрепить наговором и запечатать. Н – да и думай, как это обнести, да закрепить. Я представила свою силу тонкой прозрачной и очень плотной тканью, и сделала жест руками, как бы оборачивая мальчишку в кокон. На секунду мне показалось, что я даже увидела красноватое свечение вокруг него ровным контуром. Пока оборачивала, читала.

– На тебе моя защита, крепкая как стена каменная. Ни