Химическими вопросами и получением урана для Курчатова занимались Владимир Вернадский и Виталий Хлопин, потом в НИИ-9 А. Бочвар, который специально сосредоточился на уране и плутонии. Реакторной частью и физикой многие годы занимались только в Курчатовском институте, только потом появился НИИ-8 Доллежаля, который проектировал реакторы. Таким образом, много великих советских ученых занимались разными частями атомного проекта, совместными усилиями доводя его от теоретических выкладок до такого практического уровня, чтобы можно было делать оружие.

Но конечно, атомный проект — это не только бомба, это — целое направление. Это и наука, и энергетика, и физика.

В 2000 году состоялся Саммит тысячелетия, где президент России внес в ООН предложение продвинуться дальше в области безопасности — сделать атомные станции такими, при которых на них могут происходить аварии, но никогда не потребуется эвакуация населения. И, кроме того, он предложил сделать атомную энергетику такой, чтобы она не пользовалась оружейными технологиями. Атомная энергетика может обойтись и без обогащения урана, и тогда проблема нераспространения ядерного оружия будет решаться на технологическом уровне. Потому что на политическом, как известно, ее решить не удается.

Возможно ли всеобщее ядерное разоружение?

• Нет, невозможно — 65 %

• Да, возможно — 19 %

• Затрудняюсь ответить — 16 %

(По результатам опроса 1800 экономически активных граждан России старше восемнадцати лет на портале «SuperJob»)

«Для крупнейших стран это одно из средств диктовать свои условия».

«Это гарант неприкосновенности страны, символ военного могущества».

«Все равно кто-то что-нибудь скроет».

«Всегда можно договориться, ничего невозможного нет».

«Возможно только в том случае, если разоружение будет действительно по-настоящему всеобщим».

(Из комментариев к опросу о возможности всеобщего ядерного разоружения на сайте «SuperJob»)

Действительно, когда говорят об опасности атомной энергии и атомной энергетики в целом, то имеют в виду, конечно, не только те угрозы, которые исходят от самого объекта — от атомной электростанции, такой как Чернобыльская. Есть и другая опасность — переход от мирных технологий к военным. Конечно, никому не пришло в голову сначала создавать атомную электростанцию, а потом ядерное оружие. Реакторы создавались для того, чтобы нарабатывать оружейный плутоний, а вовсе не для производства энергии, хотя в СССР на каком-то этапе ядерной программы и появилась Сибирская атомная станция около Томска, которая одновременно и производила военные изотопы, и давала тепло для Томска и Северска. Так что технологии были объединены, но они не являются единственно возможными для атомной энергетики. То есть атомная энергетика может без них обойтись.

Поэтому то, что сейчас происходит в Иране и вокруг Ирана, в том числе проблема поставки российских АЭС для Ирана — это неверно поставленная политическая задача. Любая страна, не только Иран, сегодня достаточно просто может пройти по тому пути, по которому шли страны, которые изначально создавали атомное оружие, то есть по пути приобретения собственного ядерного цикла и ядерного оружия. И политическая логика тех, кто это делает, вполне понятна. Стоит только представить себе, что ядерными монополистами 60 лет назад остались бы США — такое оружие позволило бы им расправиться с коммунизмом наиболее эффективным и быстрым способом. Появление в руках Советского Союза ядерного оружия привело к ликвидации монополии и пятидесяти годам глобального равновесия. И логика Индии и Пакистана была примерно такой же, а сейчас по этому пути идет уже Иран.

Как считают многие эксперты, лет через десять примерно тридцать пять — сорок стран смогут или даже будут обладать ядерным оружием. Технология всем в принципе доступна. Поэтому идти к ядерному разоружению надо через решение множества вопросов, и прежде всего экономических. Проблема существует тогда, когда в одной стране людям нечего есть, а в других странах фермерам платят за то, чтобы уменьшить производство сельхозпродукции. Когда эта вопиющая несбалансированность в мире пропадет, тогда и откроются пути для решения в том числе и вопросов ядерного разоружения.

Выгодно ли для России всеобщее ядерное разоружение?

• Невыгодно — 53 %

• Выгодно — 24 %

• Затрудняюсь ответить — 23 %

(По результатам опроса 1800 экономически активных граждан России старше восемнадцати лет на портале «SuperJob»)

«России нельзя разоружаться».

«Мир нестабилен, ядерное оружие — это сдерживающий фактор».

«Для России это невыгодно, потому что противопоставить ей больше нечего: газ, нефть и ядерное оружие».

«Это выгодно для всего мира».

«Разоружение для всех просто необходимо, иначе человечество погибнет».

(Из комментариев к опросу о выгодности для России всеобщего ядерного разоружения на сайте «SuperJob»)

В 1986 году произошло трагическое событие — авария на Чернобыльской АЭС, но с тех пор крупных аварий не было, причем не только в России, но и в мире. Это, конечно, не означает, что теперь все учтено и можно чувствовать себя в полной безопасности. Но парадокс в том, что ядерная деятельность на самом деле является второй по безопасности после связи. В год происходит огромное количество техногенных и природных катастроф, при которых гибнут миллионы людей. Но есть события, которые производят такое сильное впечатление, что их масштабы в памяти людей сильно превышают реальные. И вред, нанесенный чернобыльской аварией, если смотреть только на цифры и факты, а не на эмоции, ничтожен в сравнении с тем вредом, который наносится другими факторами и к которому люди относятся куда спокойнее. Гарантий того, что Чернобыль не повторится, конечно, нет. Но точно так же нет гарантий того, что не упадет самолет или не попадет в аварию автомобиль.

В истории атомной энергетики было всего три серьезных аварии. Одна в конце 50-х годов в Англии, когда горел графит, вторая — американская «Тримайл айленд», которая произошла в 1979 году, после которых на атомных станциях прошла серьезная модернизация, чтобы повысить безопасность. После Чернобыля 1986 года были приняты дополнительные меры, но и они тоже не могут стопроцентно исключить возможность повторения аварии.

Согласились бы вы жить в регионе, где есть АЭС?

• Да, согласился бы — 41,5 %

• Нет, не согласился бы — 58,5 %

(По результатам опроса слушателей радио «Эхо Москвы»)

Японцы, последовательно работая и разъясняя, добились удивительных результатов — там только 20–30 % людей категорически отвергают возможность жить в районе станции. И в Японии продолжают строить новые реакторы.

Что любопытно — в самой Москве до сих пор работают реакторы — в Курчатовском институте и в Московском инженерно-техническом институте. Москвичи просто не знают о том, что они уже живут в регионе, где есть атомный реактор.