«Quod licet Jovi, поп licet bovi».

«Что позволено Юпитеру, то не позволено быку»

Теперь вопрос, кто есть бык, а кто – Юпитер? Бык жует траву, Юпитер – быка. Следовательно, Юпитер сильнее. Но бык может быть божественным быком, а Юпитер – только маркой катушечного стереомагнитофона. Она тоже с большой буквы писалась. Или, например, Юпитер – планета, а Бык – неправильная галактика «Бык» в созвездии Быка, или Тельца, или, например, Носорога. Не понятно, что же тогда главнее. А коль скоро есть сомнения, следовательно, существует дилемма в определении качественного критерия «сильный-слабый» в системе Юпитер-Бык. Для разрешения которой необходимо исчерпывающее описание Юпитера с быком или быка с Юпитером с точки зрения условных переменных для более точного функционирования алгоритмов и понимания главенствования и предназначения.

Поэтому есть варианты. Варианты образуют спектр возможностей. А что может перекрыть весь спектр возможностей? Только абсолютная возможность по использованию всего спектра возможностей.

Например, вот Вы. Вы, допустим, можете себе позволить походя приобрести весь спектр одежды, которая только продается на белом свете, начиная от – нужное вписать – и заканчивая такой веселенькой штучкой из меха лунного енота с сапфирами и изумрудами в пригоршнях. Из чего можно сделать вывод, что Вы – очень богаты, т. е. денег у Вас очень много и даже больше, чем очень много. Экстраполируя одежду на другое, можно сказать, что Вам доступен весь спектр удовольствий-товаров-услуг за деньги, т. е. все, что можно купить. Вы – денежный абсолют и перекрываете весь спектр.

А вот электронный микроскоп, и он может видеть микромир. И ему доступен широкий спектр возможностей по его изучению – и гораздо больший, чем у его предшественников. Но не весь. Он далек от абсолюта, поэтому скоро он, сердечный, пойдет в утиль за ненадобностью – по мере поступления с завода новых.

А вот телескоп, да не простой, а рентгеновский, или радиотелескоп, или инфракрасный, который весьма расширяет спектр наших возможностей по изучению звезд, галактик и всего остального в космосе. Что тоже не говорит о его незаменимости. Но сейчас он полезен, хотя тоже не абсолют. Но пока служит.

Когда-то давно я весьма сильно увлекался астрономией. Тогда один из самых интересных вопросов, который стоял перед астрономами, был – а что же такое квазары? Сейчас, вроде бы, уже окончательно определились, что же они из себя представляют. И можно с уверенностью говорить, что «тайна квазаров раскрыта!» и снимать научно-познавательные фильмы для тех, кому интересно, а читать лень. Все объяснилось очень просто: квазары – есть результат наличия черных дыр в центре галактики. А что такое черные дыры теперь даже ребенок знает. А тогда ученые только-только начинали теоретизировать о наличии или отсутствии черных дыр во вселенной, и само это понятие только-только начинало входить в научную терминологию. И тогда в нашей солнечной системе было девять планет, а не восемь, как сейчас. В планетах мы, конечно, потеряли – лишились по решению международного съезда астрономов одиннадцати процентов планет. Одну планету пришлось признать несоответствующей все возрастающим требованиям международного сообщества – за низкие планетные показатели, так сказать. Зато в других вопросах и в плане разрешения загадок сильно продвинулись. Например, тогда никто не догадывался, что существуют такие звезды, как магнетары – нейтронные звезды с мощнейшим магнитным полем. Однако ж, они есть, но их обнаружили только совсем недавно.

Наука бежит и скачет. И трудно сказать, что мы будем знать и уметь, допустим, через лет пятьдесят. Насколько возрастет наш объем знаний и спектр наших возможностей по конвертации этих знаний в практические результаты для себя любимых? По всей видимости, очень сильно, учитывая скорость научно-технического прогресса. Но заменит ли он нам все остальное? Заполнит ли научно-технический прогресс весь набор присущих нам, как виду, возможностей?

Мы – биологический вид, которому пока еще доступны альтернативные формы восприятия. Пока еще – потому что с развитием интеллекта, с развитием техники спектр наших альтернативных возможностей от поколения к поколению будет уменьшаться. Интеллект постепенно будет становиться единственной и безальтернативной для нас системой анализа и обработки получаемых «данных извне». И, может быть, когда-нибудь он заменит все остальное – и, как в фантастических романах, человек превратится в один большой и толстый мозг с атрофированными ручками-ножками. Зато он будет силой мысли перемещаться в пространстве и сможет, например, собирать урожай плодово-ягодных растений с помощью удаленного манипулирования удаленными сельскохозяйственными манипуляторами.

Уже сейчас невооруженным глазом заметна трансформация интеллектуальных способностей из области абстрактного мышления в область технического. Молодое поколение также свободно обращается со всевозможными устройствами, как раньше мы – с книгами. И что не интересно и тяжело для нас, для них легко и свободно. И наоборот. Они уже технические, а мы были инженерно-гуманитарными. И разница существенная. Инженер помимо технических знаний и опыта должен уметь мыслить абстрактно, чтобы разрабатывать и придумывать что-то новое, в то время как «технический» – это продвинутый пользователь. Он оперирует готовыми решениями. Инженер делает упор на фантазию, «человек технический» следует уже разработанным и придуманным до него алгоритмам. Он – прирожденный пользователь, но не создатель.

Конечно, такое описание довольно утрировано, его не следует трактовать абсолютно, но уже сейчас нужно быть готовым к тому, что абстрактный полет фантазии для наших потомков будет уже с самого детства замещаться набором компьютерных обучающих программ, и в них не будет предусмотрено альтернативности трактовок.

Возможно, воплотятся в жизнь кошмары человечества, в которых наши потомки станут симбиозом человека и машины, кода двоичные коды будут диктовать всем и каждому, как и по каким алгоритмам строить семью и какие книги читать.

Один будет роботом-копателем, другой – роботом-администратором, а третий – роботом-хозяином робота-копателя.

Почему нет? Зато не будет сомнений и переживаний, в мозг каждого будет внедрена программа абсолютного счастья от того, чем он занимается. И альтернативы не будет.

Но, слава богу, пока еще до этого далеко. И пока еще каждый может попытаться прикоснуться к чему-либо другому, кроме как к компьютерным алгоритмам. В том числе и насладиться своими пока еще существующими возможностями альтернативного восприятия. Которые пока еще есть.

Время уходит для каждого из нас. Мир меняется стремительно. Может быть, мы уже – «последние из могикан», которые обладают всеми степенями свободы и пока еще не «подключены к матрице». У нас есть весь спектр возможностей прожить так, а не иначе. И мы пока еще можем пользоваться преимуществами и интеллекта и восприятия. Что, вполне вероятно, будет недоступно нашим потомкам. Вероятно, они будут смотреть на своих предков, как на отсталый безкомпьютерный примитив. А может быть, исчезнут совсем под напором разумных машин. А может быть, осознают наличие в самих себя своих же незадействованных способностей. И будут их развивать. Поэтому варианты есть.