Резко захлопнув за собой дверь, Бертолд схватил Хилду за запястья и завел ей руки за спину так, что у нее заныла спина. Хилда задохнулась, а затем увидела, как голова Бертолда склоняется вниз, но не к ее губам, а к груди, прикрытой тонким шелком.

Губы Бертолда сомкнулись вокруг набухшего соска, они ласкали его, втягивая все дальше в рот, а затем резко отпустили. Шелк рубашки намок, сосок жаждал продолжения ласк, и, когда Бертолд снова стал лизать его языком, Хилда застонала от наслаждения.

Он вскинул голову и уставился на Хилду — сумасшедший мужчина с диким взглядом. Отпустив ее запястья, Бертолд спустил с плеч Хилды бретельки ночной рубашки, и та соскользнула на пол.

Хилда выпрямилась, борясь с головокружением и даже не пытаясь прикрыть наготу. Сейчас она ее нимало не смущалась, а даже наоборот, испытывала какое-то вызывающее желание выставить свое тело напоказ.

Несколько длинных мгновений Бертолд разглядывал ее, а затем тоже стремительно сбросил одежду. Хилда едва успела бросить взгляд на его могучее обнаженное тело, как Бертолд подхватил ее на руки, отнес к кровати, и они вместе рухнули в ее прохладные мягкие глубины.

Хилда никогда не испытывала подобных волнующих и возбуждающих ощущений. Голова ее металась по подушке, сердце готово было выскочить из груди, а безжалостные пальцы и губы Бертолда продолжали свои сладостные пытки, вызывая у Хилды все новые и новые ощущения.

— Возьми меня, умоляю… — простонала она, когда поняла, что отчаянно желает большего, желает Бертолда целиком.

И он овладел ею. Хилда задохнулась, почувствовав, с какой силой и страстью Бертолд вошел в нее, а затем застонала, когда его бедра пришли в движение. Подчиняясь инстинкту, Хилда задвигалась вместе с ним. Жар разлился по ее телу, она задыхалась так, словно пробежала олимпийскую милю. Внутри начало нарастать напряжение, сдавило грудь, кружилась голова, воздух начал казаться густым и тяжелым.

И только Хилда успела подумать, что сейчас у нее случится сердечный приступ, как внезапно внутри будто что-то раскололось. Сотрясавшие тело судороги накатывали волна за волной, доставляя невероятное удовольствие.

Застонав, Хилда крепко зажмурила глаза, но сдавленный крик Бертолда заставил ее снова открыть их. Она увидела собственную вздымающуюся грудь и Бертолда, на лице которого появилось смешанное выражение муки и блаженства. Хилда ощутила прилив тепла и такого глубокого удовлетворения, что ее охватил страх. Теперь ее будет сжигать желание снова, и снова, и снова пережить подобные мгновения.

И эта мысль здорово отрезвила Хилду.

С горьким сожалением она осознала, что именно подобные мгновения превратили Флору в безвольную дуру. А теперь и она сама станет такой.

Если не сумеет не поддаться соблазну. Если не сможет противостоять Бертолду.

Бертолд рухнул на Хилду, тяжело дыша. Несколько секунд он не мог даже пошевелиться, пребывая в состоянии блаженства, потому что никакой его прежний сексуальный опыт не мог сравниться с тем, что он только что испытал.

А момент, когда он овладел Хилдой, останется в его памяти навечно. Какое-то сумасшедшее сочетание эротического восторга и глубокой нежности. Потрясающее ощущение слияния обнаженных тел. И момент оргазма, освободившего наконец Бертолда от физического и эмоционального напряжения, не покидавшего его с пятницы.

Но любое блаженство быстро проходит, когда о себе напоминает реальность. Конечно же он не воспользовался презервативом. В какое-то мгновение Бертолд подумал об этом, но тут же и забыл. Желание было слишком велико, он не владел собой, не мог и не хотел остановиться.

Боже мой, как быстро нарушена клятва держаться от Хилды подальше!

Бертолд медленно приподнялся на локтях и посмотрел на Хилду. И содрогнулся, натолкнувшись на ее холодный, презрительный взгляд.

— Теперь я убедилась, что ты всегда принимаешь меры предосторожности, — зло бросила она.

Бертолд понял, что отныне его словам нет веры. И рассказ о загадочном дружке Флоры будет поставлен под большое сомнение. Хуже того: не исключено, что сейчас мог быть зачат нежелательный ребенок.

Он с горечью осознал, что с появлением Хилды его жизнь очень осложнилась.

— А что, могут возникнуть проблемы? — выдавил из себя Бертолд, стараясь, чтобы голос звучал ровно.

— К счастью… нет.

Он постарался не выдать своего облегчения.

— Ты принимаешь противозачаточные таблетки, да?

Хилда наградила его очередным ледяным взглядом.

— Да, — буркнула она и со злостью добавила: — В отличие от бедняжки Флоры.

Бертолд отказался от намерения сказать что-нибудь в свою защиту. Зачем зря трепать нервы? Проблема исчезнет сама собой, когда станут известны результаты анализа ДНК. Тогда, и только тогда он изложит Хилде всю правду — как понимает ее. А разговаривать раньше на эту тему просто пустая трата времени.

Так, а что делать с тем, что только что произошло?

— Хилда, нам действительно надо поговорить. — Бертолд постарался, чтобы его голос прозвучал как можно серьезнее.

— Нет, не надо.

Хилда резким толчком оттолкнула Бертолда и встала. Он растерянно наблюдал, как она сняла со спинки кровати атласный халат, в который плотно закуталась, и только после этого снова посмотрела на него.

— О чем нам говорить?! — гневно спросила Хилда, сверкая темными глазами. — О том, что произошло между нами? Подумаешь, какое дело! Ты захотел. Я захотела. Вот и все.

Бертолд поразился, как больно ранили его эти слова. Услышь он такое от Эстер, то ничуть бы не обиделся. Даже посмеялся бы. А сейчас его охватил гнев.

Как Хилда может считать то, что произошло между нами, примитивным сексом без всякой чувственной подоплеки?! — возмутился он. Возможно, это и не любовь, но явно нечто большее, чем просто животное совокупление!

— Не говори глупости! — рявкнул Бертолд. — Если бы ты действительно так думала, то переспала бы со мной в квартире Флоры в пятницу вечером. Потому что у тебя и тогда было желание. Но ты остановила меня. И правильно сделала. Это был бы гнусный поступок.

— А ты не считаешь гнусным спать со мной после того, как целый уик-энд не вылезал из постели другой женщины?! — возмутилась Хилда.

— Ничего подобного! — огрызнулся Бертолд. — В пятницу я поехал к Эстер, но между нами ничего не было, и я уехал. И вообще, мы с Эстер решили разойтись. На уик-энд я снял номер в отеле. Я вдруг обнаружил для себя, что не могу лечь в постель с другой женщиной, потому что хочу тебя. Только тебя, Хилда.

На мгновение в ее глазах промелькнуло нечто удивительное: изумление, радость и… Но вспышка эта тут же погасла, сменившись ледяным холодом.

— Мне очень жаль, Бертолд, но я тебе не верю. Мне остается только надеяться и молиться, что в этот уик-энд ты все же пользовался презервативом. А теперь я иду в ванную, если ты не возражаешь.