— Маргарет, пожалуйста! Я пришел не для того, чтобы ссориться с тобой, — устало перебил ее Джордж. — Послушай, может быть, мы войдем в дом, сядем и спокойно, обстоятельно все обсудим?

— Как мы сделали это, когда ты заявил, что хочешь развода? — безрассудно спросила Маргарет. — Ты большой мастер по части спокойных, обстоятельных обсуждений, не так ли, Джордж? Тебе всегда хорошо удавалось рассовать все по маленьким аккуратным коробочкам, а затем убрать их с глаз долой, когда в них отпадает нужда. По-моему, нам нечего обсуждать. Когда ты пришел сюда, чтобы сказать… чтобы спросить, твоя ли Оливия дочь, ты уверял, что не намерен становиться между нами и предъявлять свои права на нее.

— А как, по-твоему, я должен был поступить, Маргарет? Наплевать на ее предложение встретиться и поговорить?

Его голос звучал тихо и глуховато, в нем чувствовалась неподдельная мука.

Именно эта мука заставила Маргарет промолчать. Она уже не девочка, которая очертя голову бросается в эмоциональную схватку. Ей хватает мудрости и опыта, для того чтобы понять: мир не делится только на черное и белое и ни один клубок проблем не разрубить простым ударом топора.

К глазам подступили слезы. Злость покинула Маргарет, и теперь она чувствовала себя слабой и беззащитной.

— Я не думал, что Оливия успеет позвонить тебе. Я заехал, чтобы… — начал Джордж.

— Ввести меня в курс дела… Позлорадствовать. — Она даже не пыталась скрыть ни свою боль, ни неприязнь.

— Это нечестно и несправедливо! — воскликнул Джордж. — Разве я когда-нибудь…

— Обижал меня? — Маргарет криво улыбнулась. — Ты действительно хочешь, чтобы я ответила на твой вопрос?

— Маргарет, пожалуйста! Я просто хотел поговорить с тобой… посоветоваться, как нам…

— Поделить Оливию? Она уже слишком взрослая для этого, Джордж. Я не могу запретить ей встречаться с тобой… Да даже если бы и могла… — Она посмотрела ему в глаза. — Думаешь, я не понимаю, каково ей сейчас? Какое значение имеет для нее то, что происходит? Какой вред, несмотря на ее взрослость, можно причинить ей, если кто-то из нас двоих заставит ее почувствовать себя виноватой за свои поступки? Я ведь выросла сиротой, если помнишь. Тебе нет необходимости объяснять мне причины, побудившие Оливию разыскать тебя. Но вот что я хотела бы узнать: почему ты ее поощряешь?

— Она моя дочь, — хрипловато напомнил ей Джордж.

— Олли была ею и предыдущие девятнадцать лет.

Маргарет была не права и понимала это. Но, даже глядя на его исказившееся от переживаний, покрасневшее лицо, она не могла позволить своим чувствам сбить себя с толку.

— Ты сказал, что считаешь необходимым подвергнуть ее стерилизации, — напомнила она Джорджу.

Он бросил на нее изумленный, внезапно ставший ожесточенным взгляд.

— И ты думаешь, что именно поэтому…

— Ты поощряешь ее, позволяешь ей поверить в то, что искренне хочешь наладить с ней отношения. Да, я думаю, отчасти поэтому.

Повисла долгая напряженная пауза. Выражение глаз Джорджа одновременно смутило и обидело Маргарет. Он смотрел на нее так, словно именно она стремится причинить Оливии боль, тогда как на самом деле…

— А если я дам тебе слово, что единственное, чего я хочу, — это иметь возможность познакомиться с ней, позволить ей познакомиться со мной? Она не ребенок, Маргарет, как ты верно заметила. Неужели ты действительно считаешь, что она позволит чему-нибудь сказанному мной изменить ее решение по столь важному поводу, особенно когда ей достаточно взглянуть на тебя, чтобы понять, какую радость, какое счастье приносит материнство? Неужели ты так мало веришь в плоды твоего воспитания?

Маргарет отчаянно замотала головой.

— Нет, я верю. Олли очень сильная, очень независимая, но… — Она прикусила губу, а затем, отбросив всякую осторожность, переступив через свою гордость, шагнула к нему и взмолилась: — Неужели ты не понимаешь, Джордж? Сейчас для нее настолько внове твое присутствие… Ты кажешься ей таким необыкновенным! Это похоже… на детское поклонение, на первую влюбленность. Твое мнение, твои чувства будут очень важны для нее. Пожалуйста, пожалуйста, не пытайся убедить ее сделать что-то, о чем она будет жалеть всю свою жизнь. Ты принял свое решение. Пожалуйста, оставь за Оливией право принять собственное… для себя.

— Как позволяешь ей ты?

Маргарет еще сильнее прикусила губу и кивнула.

— Если она решит, что не хочет иметь детей во избежание возможного риска, я не стану переубеждать ее. Но только если буду твердо уверена, что она этого искренне хочет. Сейчас, я думаю, Оливия слишком молода — при всей своей рассудительности, — для того, чтобы принять подобное решение.

После очередной долгой паузы Джордж медленно произнес:

— Я согласен с тобой.

Когда он поднял на нее взгляд, в нем читались те же мука и горечь, и Маргарет спросила себя, чем они вызваны. Возможно, встретившись с Оливией, Джордж пожалел, что у него нет других детей… других дочерей от женщины, которую он по-настоящему любил? Маргарет с трудом боролась с подступившими слезами.

Джордж казался усталым и изможденным до предела. Он выглядит так, как чувствую себя я, с удивлением подумала Маргарет. Кажется, что ему неимоверно хочется закрыть глаза и сбросить с себя ношу, которая его тяготила.

Мгновение она колебалась, испытывая острое желание подойти к нему и пожалеть, как инстинктивно жалела каждого, нуждающегося в утешении. Но затем Маргарет вспомнила прошлое, свою боль и причины, по которым ей стоило держаться подальше от этого мужчины.

Она многозначительно посмотрела на свою одежду, а потом на него и быстро сказала:

— Ну что же, теперь ты высказался, Джордж, а мне действительно нужно идти. Я занята, как видишь.

— Готовишься к приему дружка? — хрипловато спросил он.

Маргарет уставилась на него округлившимися от изумления глазами и резко спросила:

— Какого дружка?

— Похоже, Оливия считает, что Джим Перкинс увлечен тобой.

Он произнес это беззаботно, почти добродушно. Но ее лицо залил румянец негодования, а руки сжались в кулаки.

— Джим — очень хороший человек и мой большой друг. А я — зрелая женщина, которая считает, что давно вышла из того возраста, когда имеют «дружков». Однако даже если бы он у меня был, тебя это вряд ли касалось бы. Я до сих пор не поняла, зачем ты пришел сюда сегодня, но мне бы хотелось, чтобы ты ушел, пока еще по-настоящему не разозлил меня.

Маргарет осталась очень довольна своей маленькой речью, которая на Джорджа, однако, не произвела никакого впечатления.

— Я пришел сюда затем, чтобы попросить тебя не сердиться на Оливию за то, что она позвонила мне. Я знаю, что ты можешь чувствовать в связи с этим, как мало тебя должны радовать любые контакты между нами. Но я также знаю, что ты любишь дочь и вряд ли захочешь лишать ее…