— Ну вот, я и сказала: «Да я за десять фунтов к твоей сигарете не притронусь. Пидор бесстыжий! А он в ответ…»

Анна повернулась. Она узнала голос. Тут нельзя было ошибиться — это он, тот самый, низкий, с придыханием. Не теряя ни секунды, она сбежала по эскалатору, прыгнула на другую линию, идущую наверх, и на последней ступеньке увидела удаляющуюся красную кожаную юбку. Женщина шла, покачиваясь на высоких красных каблуках.

Но на улице, рядом с метро, Красная Кожа мгновенно исчезла. Как сквозь землю провалилась. Расстроенная Анна проверила ряды такси и возвратилась на станцию. Выходит, она ее упустила? Анна вздохнула и внезапно заметила табличку женского туалета. Кто знает, может быть, Красная Кожа привыкла там переодеваться?

Она заглянула внутрь. Пухленькая блондинка подкрашивала перед зеркалом губы. В кабинке спустили воду и зажгли свет. Анна тоже посмотрелась в зеркало и удостоверилась, что с ее косметикой все в порядке.

Блондинка окликнула свою приятельницу:

— Моя мама говорит, что я должна отдать ей деньги за месяц. Ну, это уж слишком, я ей так и ответила.

Красная Кожа выбралась из-за перегородки и наклонилась над раковиной.

— М-м-м, — пробормотала она.

— А тебе известно, что эти чертовы беби ситтеры получают по двадцать фунтов в час?

— М-м-м.

Анна вымыла руки. Она стояла спиной к женщинам, но видела их в зеркале над раковиной. Они кончили краситься и взбивать волосы. Блондинка трещала без умолку, а женщина в красной коже, которую Анна так мечтала услышать, не проронила ни слова.

— Ну, пока. До понедельника. — Блондинка вышла из туалета. Анна направилась к сушилке и подставила растопыренные пальцы, надеясь потянуть время. Ее сердце отчаянно забилось, когда Красная Кожа вымыла руки, стряхнула капли воды и повернулась к ней.

— Черт, как долго они сохнут. Почему бы здесь не обзавестись бумажными полотенцами?

Анна не сомневалась — это ее голос. Красная Кожа пинком ноги приоткрыла опустевшую кабину и достала оттуда рулон туалетной бумаги. Проститутка вновь остановилась перед зеркалом и вытерла руки.

Анна приблизилась к ней и с нарочитой небрежностью осведомилась:

— Это вы звонили в отделение полиции в Квиннз Парк? Прошу вас, ответьте мне, пожалуйста. Вы сказали, что у вас есть информация о Мелиссе Стивенс.

Красная Кожа кольнула ее неприязненным взглядом.

— Ну и что? Я вам все сообщила. Больше мне добавить нечего. Извините.

— Я хотела бы с вами поговорить, — заявила Анна, удивляясь, что интуиция ее не подвела и она нашла свидетельницу.

Красная Кожа облизала губы.

— Сочувствую вам, милочка. Не повезло. Непруха. А я свой херовый гражданский долг выполнила. Как же вы меня отыскали?

— У вас очень необычный голос.

— Ага. Это после ларингита. Меня один клиент заразил, вот холера.

Красная Кожа двинулась к двери, и Анна поспешила за ней.

— Вы можете уделить мне десять минут, прошу вас?

Красная Кожа уже была готова распахнуть дверь.

— Я пожалела эту девочку, ясно? Рассказала обо всем, что видела. А с вами я никуда идти не собираюсь. Не первый год на свете живу и знаю, что́ у вас на уме. Вот я выйду отсюда в этой юбке и туфлях, тут-то вы меня и сцапаете. Увезете в вашу гребаную полицию нравов. Не было печали!

Красная Кожа хлопнула дверью. Анна побежала за ней.

— Я из отдела расследования убийств. И не заставляйте меня вас арестовывать.

Красная Кожа остановилась и огрызнулась:

— Это еще по какому обвинению?

— Мы не могли бы выпить кофе?

— Господи боже!

— Я оплачу ваше время, — предупредила Анна.

— Пятьдесят кусков. Вернемся назад, в туалет. Меня не должны видеть здесь вместе с вами.

— Хорошо, только ступайте первой, — сказала Анна, решив, что в противном случае Красная Кожа сбежит, как только она повернется к ней спиной.

Проститутка тяжело вздохнула и снова направилась к женскому туалету. Анна последовала за ней.

* * *

Когда Лангтон наконец дозвонился до Испании, автоответчик Сауфвуда произнес дежурную фразу: «Позвоните попозже».

Мойра надела пальто, намереваясь уйти.

— Он был копом-ищейкой, шеф, а больше мне ничего не известно. Ведь сколько лет прошло. Я тогда еще ходила в форме. И мы называли его Щупальцем.

— Как, по-твоему, у него есть информация и это не блеф?

— Не знаю. Но вряд ли он просто услышал и позвонил, да еще через несколько недель. Наверное, прикидывал, стоит ли связываться и сколько ему заплатят. Конечно, он ждет вознаграждения.

Лангтон грустно усмехнулся и сказал, что отпускает Мойру. Он знал, что должен серьезно отнестись к этому звонку, но с бюджетом в отделе дело обстояло туго. А поездка в Испанию окончательно разорит их, да и выбьет из графика, особенно если они потратят время зря и не представят соответствующий отчет. Он опять набрал номер и опять услышал запись автоответчика. Огорчился и повесил трубку.

Было почти девять вечера — темнота сгустилась, предвещая наступление ночи. Лангтон стоял в центре комнаты. Они уже несколько недель работали без перерыва, а расследование между тем засыхало на корню. И тут в ситуационную ворвалась раскрасневшаяся Анна.

— Ой, как хорошо, что я вас застала!

Лангтон улыбнулся.

— Я уже подумывал, не пора ли мне домой?

Она сняла пальто.

— Я отыскала свидетельницу.

— Что?

— На станции метро «Кингз Кросс». Мы с Льюисом могли бы найти ее и раньше, но она работает по уикэндам. Вот почему нам не везло. Приезжает по пятницам из Лидса и возвращается к себе по понедельникам. Кстати, она не транссексуал, а нормальная женщина, но один из клиентов… — Анна осеклась, ей нужно было отдышаться и немного успокоиться.

— Вдохните поглубже, Трэвис, и расскажите мне все со всеми подробностями.

Анна взяла записную книжку и начала перелистывать страницы. Лангтон устроился на краешке ее стола.

— Ее зовут Ивонна Барбер. Она проститутка и снимает комнату вместе с двумя другими девушками над магазином на Олд-Комптон-стрит. Так вот, Ивонна уверена, что Мелисса села в старый «Мерседес».

Когда Анна показала ей целую россыпь фотографий разных машин, Ивонна не колеблясь ткнула пальцем в снимок с «Мерседесом».

— Да, вот этот подержанный «Мерседес» бледно-голубого цвета.

Лангтон зааплодировал. Анна сияла от удовольствия.

— Но водителя она, как и прежде, описала лишь в общих чертах — лет тридцати семи — тридцати восьми, в хорошем костюме, невысокий светлый шатен или блондин, носит темные очки. И, что самое интересное, она сказала: «Похоже, Мелисса была с ним знакома».