Когда баржи проходят последний шлюз, многие моряки поднимаются со скамеек, чтобы полюбоваться выходом в море. Услышав возгласы восхищения, Чжи тоже покидает неудобную скамью и с трудом протискивается к борту. Предыдущие несколько месяцев Чжи наблюдал за сбором армады, но все равно, оказывается, не был готов к виду кораблей при полном параде, с развернутыми парусами.

В центре на якоре стоит почти сотня девятимачтовых «золотых» кораблей. Их отличают особо крупные размеры — пятьсот футов в длину и двести футов в ширину. На мачтах трепещут огромные красные полотнища парусов, а по бортам несут вахту драконы, отпугивая своим немигающим взглядом любого, кто посмеет посмотреть в их сторону. На палубах расставлены бронзовые пушки, но морякам не нужна никакая военная мощь. Устрашающее появление таких кораблей в любой бухте сломит волю варваров без всяких усилий.

«Золотые» корабли окружены судами поменьше, но все же массивными — на них везут припасы, лошадей и товары. Охраняют флотилию эскадры изящных военных кораблей, хотя их используют скорее для устрашения, чем для маневров. Армада, насчитывающая более семи сотен судов, отправится в путешествие именно в таком порядке — «золотые» корабли все время будут находиться в центре под неусыпной охраной, — пока не достигнет берегов Малайзии. Там армада расколется на пять отдельных флотов, и у каждого будет своя собственная миссия, которая пока не раскрывается. Чжи уверен, что это зрелище поразит даже самых пресыщенных послов.

Следующие несколько дней команда ожидает прибытия из Запретного города иностранных посланников. В маленьком храме, стоящем на морском утесе, офицеры по очереди молятся, прося северного ветра. Без северо-восточного муссона армада не наберет достаточной скорости, чтобы совершить первый этап путешествия. Большинство членов команды зажигают лампадки с ладаном и молятся даосской богине моря Ма Цзу, а тем временем Чжи вдыхает морской воздух, любуется видом на бухту и молча взывает к Аллаху. Хотя годы, проведенные в Императорском городе, научили его терпеливо относиться к другим верованиям и не считать свою религию единственной, он все еще доверяет только Аллаху.

Ему кажется, что он слышит тихий шелест листвы на деревьях, что растут перед храмом. Никто из молящихся не обращает на это внимания, и он продолжает свою молчаливую молитву. Шелест становится громче, и теперь Чжи готов поклясться, что ветки с треском ломаются. Даосская служба идет полным ходом.

Потом снаружи раздается крик. Задул северный ветер, как и подозревал Чжи. Члены команды торопятся спуститься с утеса, погрузиться в маленькие весельные лодки и скорее занять места на кораблях. На борту своего корабля Чжи стремглав пробегает мимо каюты адмирала Чжоу, мимо кают посланников с их персоналом. Он торопится проскочить по коридору мимо кают наложниц, удобно расположенных рядом с посольскими люксами. До него доносится тоненький смешок, а затем кто-то окликает его по имени:

— Помощник картографа Ма, пожалуйста, войдите сюда.

Сделав несколько шагов назад, он заглядывает в роскошные покои наложниц. Они прилежно трудятся, разрисовывая себе лица и примеряя наряды ради услады прибывающих послов. Они не посмели бы пригласить к себе в каюту настоящего мужчину, кроме посла, а членам команды вообще запрещено приближаться к их покоям под страхом смерти. Но Чжи — ненастоящий мужчина.

От подруг отходит изящная молодая женщина в шелковом халате цвета розовых пионов. Чжи поражен цветом ее наряда: на Шу во время их последней встречи была одежда точно такого оттенка. Из-под подола выглядывает вышитый носок туфельки, и Чжи замечает, что у наложницы, в отличие от большинства знакомых ему женщин, ступня не перебинтована, а потому большая.

Женщина отвешивает поклон, качнув длинными волосами.

— Простите, что докучаем вам, помощник картографа Ма, но мы надеемся, что вы нам подскажете, когда состоится отплытие из Тангу.

— С первыми лучами рассвета, — отвечает он и кланяется, торопясь уйти. Перед отходом предстоит еще очень много дел.

— Большое спасибо. Меня зовут Кэ. Надеюсь, мы еще увидимся.

Чжи удивленно оглядывается: он не ожидал такого дружелюбия. Как евнух, он ничего не может сделать, чтобы помочь наложнице достичь главной цели — завоевать симпатии какого-нибудь посла, который может ее освободить. Чжи смущен.

— Я должен идти, — заикаясь, произносит он.

Он бежит к короткому трапу, ведущему в соседний коридор, где расположены кубрики для команды. Здесь Чжи предстоит работать, спать и есть ближайшие несколько лет путешествия, рядом с главным штурманом, мастером Хуном и главным картографом, мастером Чэнем. Под руководством мастера Чэня Чжи готовит штурманский мостик и каюты. Через иллюминаторы он видит, как заканчиваются приготовления. Грузовые корабли принимают на борт запасы питьевой воды и риса, «золотые» корабли загружают в свои трюмы сушеную рыбу, а военные корабли получают последние запасы пороха. Как только на борт взойдут посланники, флот отправится в путь.

В последние темные часы перед рассветом послы и их обслуга спят в каютах, отделанных шелком, и их обнимают наложницы. Среди них Кэ, как представляет себе Чжи. Адмирал Чжоу созывает офицеров на главную палубу.

Чжи стоит рядом с мастером Чэнем и мореплавателями. Все опускают головы, пока адмирал воздает последнюю молитву морской богине Ма Цзу. Когда Чжи возвращается на мостик, чтобы помочь мастеру Чэню, он видит, как красные паруса «золотых» кораблей надуваются от ветра. Чжи прощается с Китаем.

Наши дни

Асоло, Италия

Мара вела по открытому шоссе маленький, взятый напрокат «фиат». Бен хотел сам сесть за руль, но Мара настояла. Она любила водить машину, тем более что в Нью-Йорке ей редко выпадала такая возможность. И, как она объяснила, дорогу в Асоло знала. Ей не раз доводилось навещать там Эрманно Кавелли.

— Расскажите мне об Эрманно Кавелли, к которому мы едем, — перекрывая шум мотора, попросил Бен.

Сумасшедшая гонка в сианьский аэропорт и последовавший утомительный перелет в Венецию не дали им шанса спокойно обсудить события без посторонних. К тому же Мара решила, что Бену лучше знать как можно меньше.

— Он довольно крупная фигура в мире нелегальной торговли гравюрами и картами. Действует как посредник между коллекционерами, пожелавшими приобрести определенные предметы, и теми, кто их «достает». Поэтому, скорее всего, благодаря его хлопотам ваша украденная карта прямиком отправилась к коллекционеру, заказавшему кражу.

— Выходит, он даже ее не видел? — поинтересовался Бен.

— Вполне возможно, — ответила Мара, пожав плечами, хотя ее удивило, с какой стати Бену волноваться, видел Эрманно карту или нет.

— Какая удача, что вы оказались знакомы с Эрманно Кавелли.