актёры – по родству профессий. Другая дама – основательная и без тени сомнения уверенная в своём превосходстве – слова складывает с большим мастерством и темы у неё поважнее, но портит впечатление частым мельканием на телеэкране, поскольку сильно смахивает на крупного сытого грызуна.

В серьёзной беллетристике пока первенствует Улицкая и поднялась бы ещё на порядок выше, если бы избавилась от потребности сказать как можно больше – общий недостаток авторов, и отечественных, и зарубежных, мужчин в том числе. Если сократить необязательные диалоги, отшелушить побочные детали и распрощаться с нестреляющими ружьями, тексты приобретут динамичность. Пишет Улицкая с профессиональным блеском, смело, порой глубоко, видно, что старается, но искры гениальности всё равно нет.

Беспредельно одарена изглоданная сумрачным негативом Петрушевская. Сногсшибательна молодая Токарева, которая рано начала и давно прошла свой пик, читать её нынешние опусы неловко – неглупая толстая тётя несёт ахинею. Но старушка так заразительно оптимистична, так откровенно любит жизнь, что, по-моему, ей позволено всё. К тому же она не старается казаться лучше, чем есть. Этим грешит маститая Татьяна Толстая, отрицательное обаяние которой и брезгливость к людишкам «обнаковенным» я готова простить за блестящий роман «Кысь». Кстати, её познавательную, умную, хотя и плохо срежиссированную передачу по ТВ сначала отодвинули заполночь, а потом прикрыли вовсе. Психологические беседы обаятельного, нестандартно мыслящего Максимова заменили похожими, как близнецы, передачами писательниц и актрис, пытающих «своих героев» примитивными вопросами, надуманными задачками. Им отдано лучшее время, и, возможно, их смотрят «домохозяйки». Конечно, одному нравится попадья, другому свиной хрящик, но зачем лишать публику оперы ради оперетки? Правда, Познер и «Белая студия» ещё живы, и когда к ним проходят интересные собеседники, есть о чём задуматься.

Метлицкая пишет, как дышит – легко, но темы её мне неинтересны, в советское время их называли мелкотравчатыми. Крепкий профессионал Дина Рубина вначале была очень хороша. Сегодня она утомляет запланированными длиннотами, ненужными подробностями, избытком определений и сравнений, а также назойливым стремлением доказать превосходство еврейской нации. Мне интересна история евреев, но не до такой же степени! Кстати, Рубина не раскрывает главного – за что же всё-таки евреи стали нелюбимы и отовсюду гонимы, а также – откуда они взялись, если везде считались пришлыми? Профессор, доктор наук, математик и социолог, Михаил Постников со товарищи в исследовании «Критика хронологии древнего мира» утверждает, что изначально такой нации не существовало, а было в южных средиземноморских странах раннехристианское радикальное течение, участники которого не признавали религиозных новшеств, за что и оказались отвергнутыми, и само слово «эбрео» означает «изгнанный».

Эк, куда меня занесло! Кульбиты не имеющей границ мысли. Победа женщин в литературе – лишь первый звонок. Постепенно они займут и другие сферы не только искусства, но и жизни. Мужчины с мозгами слишком слабы физически, а у качков мозги скукожились за ненадобностью. Матриархат ещё впереди.

Люди много читали, пока в быт не вторглось телевидение, и, будь оно в России не столь ужасным, мы перестали бы читать вообще. Можно смотреть по кабелю 100 программ, а хоть бы и 200, это ничего не меняет. Удовлетворены лишь любители футбола, рыбалки и индийских сантиментов. Между тем сегодня телевидение управляет массами. Продюсеры считают, что им виднее, какой пищи жаждет зритель, и кормят его фаст-фудом. Народ оживлённо «хавает», потому что привычку к хорошей еде он выработать не успел. Но даже те, кто понимают, чем их кормят, и тщательно изучают меню, на самом деле беззащитны – избранные блюда готовят на той же кухне. Все мы жертвы СМИ.

Всеядность и всеохватность масскультуры устрашает. Телефильмы, как и экранное кино, больше питается человеческими недостатками, чем достоинствами, учитывая синдром толпы, которая мгновенно образуется вокруг несчастья и с любопытством глазеет на чужую кровь. Кроме канала «Культура», везде рычание и треск искорёженных автомобилей, криминал, тюрьма, полицейские с небольшими недостатками ловят полицейских с большими изъянами. Но главное – войны во всех вариантах: между отдельными индивидами, группами, ведомствами, кланами, нациями, государствами, планетами. Развитие техники и рост населения – вода на мельницу войн. Все войны неизбежны, они не ошибки политиков – так устроен мир, в котором место и ресурсы ограничены, поэтому непрерывно слышать пальбу с экрана тошно вдвойне. Людей приучают к тому, к чему привыкнуть нельзя – к обыденности убийства.

Кровь нельзя оправдать никакими целями, даже благими, но всё чаще на улицах ещё вчера мирных городов валяются трупы, в том числе детские. Идёт осознанное уничтожение себе подобных из оружия, над совершенством которого усердствуют большие таланты. Судьба мира висит на сопливой ниточке. Призывы священнослужителей молить Отца Небесного, чтобы люди перестали убивать друг друга, смердят кощунством. Если ни один волос не упадёт с головы человека без ведома Бога, разве не Он отвечает за содеянное людьми? Выходит, Его ещё надо умолять, чтобы снаряды не отрывали детям руки-ноги? Дети-то чем Тебе не угодили, Господи?! Как можно одновременно проповедовать любовь и своё право наказывать детей за вину отцов до третьего и четвёртого колена? Не противоречит ли это заповеди: люби ближнего, как самого себя? Достаточно увидеть глаза страдающего ребёнка и вера в божественную справедливость умирает. В Апокалипсисе всадник на рыжем коне, который вершит суд от имени Бога, – воплощение войны. Боже, и Ты туда же! Сам же учил: не суди, да не судим, будешь. И ещё: каждому грешнику обещано прощение. У меня ум заходит за разум. Библию надо или уметь читать, или не читать вовсе.

Откуда же придёт спасение? Если не сверху, то, может, сами наконец одумаемся и сподобимся? А если никто? Тоже вариант. В этом смысле новостные программы страшнее прочих, после них хочется удавиться.

И на мелодрамах не отдохнёшь. Персонажи говорят пустое и такими шаблонными фразами, что скулы сводит. Отчётливо проглядывает недостаток хорошей литературной основы. Хотя вот недавно экранизировали серьёзный роман, который я читала, поэтому решила посмотреть, хотя пометка «телесериал» насторожила. И не зря. Собственно, взяли только сюжет, а идею и мотивы переиначили либо не поняли, характеры упростили до одного плана, в жизни таких нет, диалоги целиком придуманы сценаристом на собственный, не самый хороший вкус, и там, где показано село, бытует какой-то кошмарный условно-деревенский язык: «тутова, таперича, отсюдова, евонный, бошка, мотыляться» и тому подобные перлы. Даже в забытой Богом глубинке так давно не говорят.

Телефильмы по оригинальным сценариям, сляпаным наскоро бесталанными затейниками, похожи на американские и друг на друга, как однояйцовые близнецы, да ещё актёров приглашают одних и тех же, оттого кажется, что смотришь единый бесконечный сериал. Артисты, как и писатели, в чём-то ущемлённые, закрепощенные,