– А ты чего молчишь, Майор? – спросил Гоголь. – Зачем мы тебя туда направляли? Ты там был, щупал всё руками, нюхал носом – и молчишь.

– У меня была локальная задача – разведать внешние факторы, способствующие разрастанию зоны, если таковые имеются. Мы выяснили, что Аграфена является одним из них. Я сам принял решение спугнуть колдунью, украв у неё один из артефактов, а именно – козу. Что из этого получилось, вы знаете, – закончил Майор, понизив голос. – Вину в гибели Игоря я с себя не снимаю. Насчёт чёрного шамана объективных данных у меня нет, но на территории, где формируется зона, в период с тридцать шестого по пятьдесят седьмой год существовал лагерь заключённых. Бывший золотой прииск сам по себе опасная энергонестабильная формация. Тут необходимо взять также в расчёт, что в период функционирования лагеря там погибло более пятидесяти тысяч человек. На момент нашей разведки местный предприниматель и уголовный авторитет в одном лице, некто Слямин, по моим сведениям, пытался добиться возврата отнятой у него лицензии на повторную промывку рудничных терриконов, переработанной породы. Одна его бригада там работала. Каждый грамм рудного отвала пропитан кровью, омыт потом и осыпан бранью погибших людей. Создан более чем двадцатилетний биоэнергетический экгрегор агрессии и проклятия, который всколыхнули и подпитали люди Слямина. Мы с вами ещё не знаем, в каком состоянии там кладбище. Если они его тронули или туда попала вода, образовалось болото, вот вам ещё два фактора возможной активности и причины появления зоны. Слямин – авторитетный уголовник, и замучить или убить нескольких человек из одиночек-золотоискателей ему раз плюнуть. Тайга если и не спишет, то спрячет. Доказательств, что люди пропали по его вине или вине его охранников, у меня нет. Может, это сделали они, а может, зона. У Слямина были и свои потери в тайге. Ушли трое его людей, похоже, посмотреть рудник. Все вернулись, только один через несколько дней повесился, оставив записку, что не может так жить, другой исчез и позже был обнаружен в психиатрической больнице с полной амнезией.

– А третий? – задал вопрос Глаз.

– Третий как ни в чём не бывало живёт и радуется, являясь правой рукой авторитета.

– Как-то всё странно и нетипично. Не похоже на воздействие зоны. Скорее если там что-то и случилось, то работали с каждым в отдельности, чтобы не было подозрений, а это косвенно подтверждает, что внутри зоны существует суггестор, возможно, он и есть чёрный шаман.

– Что-нибудь ещё? – спросил Гоголь.

– Да нет, вроде больше ничего. Каких-либо мутаций мы не заметили, правда, и вглубь не заходили. Белки как белки, да и всё остальное, похоже, в естественном состоянии.

– Какие ваши выводы?

– Я бы провёл разведку внутри. Если разрешите, готов отправиться туда хоть сегодня. Считаю, другого человека посылать нецелесообразно. Я там уже примелькался, да и округу изучил. За неделю, думаю, управлюсь. Да, и ещё.

Аграфену мы убрали, но Потапово, конечно, скоро обезлюдеет. Пойдёт дальше зона или не пойдёт, сказать трудно, но я бы присмотрелся к техногенке, почему именно туда потянулась?

– Техногенка худо-бедно блокирована. Если бы пошли резкие всплески или прорыв, то и мы бы знали, и охрана не спала, – проговорил задумчиво Гоголь. – Но, возможно, ты прав, есть здесь что-то. Собирайся, поезжай. А раз такой дотошный, то заскочи на техногенку и сутки там понюхай, но не больше. Сам время назначил – сам и крутись.

– Спасибо, товарищ генерал, выкручусь, я ведь сам из зоны.

– Если больше ни у кого ничего нет, то – по местам. А тебе, Майор, удачи, и помни: мы все из зоны.

Начальник охраны зоны № 157 принял очередного шишкообраза, как здесь именовали постоянно приезжающих проверяющих, довольно равнодушно. Всё в его хозяйстве было в полном порядке. Охранный батальон полностью экипирован, укомплектован и расквартирован. То, что делается в самой зоне, не его забота, для этого существует директор по науке, в основном сидящий в своей лаборатории и совместно с помощниками звенящий лабораторной посудой.

Согласно требованиям инструкции, один раз в неделю он выделяет парный наряд в спецкостюмах, обязанный сопровождать одного из скляночников в зону для отбора образцов и контроля за внутренней стабильностью объекта. Уходят не далеко, в пределах видимости. Пока – слава зоне! – никаких ЧП не случалось. Спасательных операций, кроме тренировочных, не проводилось.

Было, правда, несколько проблем, которые отравляли жизнь и майору. Первая – это, конечно, сталкеры. Тащили они из зоны всякую дрянь. В первую очередь зеленоватую слизь, которая, по местным слухам, лечит многие болезни, продлевает жизнь и способствует росту всего, что может эту слизь употреблять. С этой публикой, правда, разговор короткий. Согласно инструкции, посторонние лица, находящиеся даже в нейтральной зоне, подлежат уничтожению. Тут не важно, в зону идёт или из зоны. Охрана обязана стрелять на поражение. Что, впрочем, она и делает с огромным удовольствием. Двойной оклад и десять суток отпуска – неплохие стимулы для добросовестного выполнения своих прямых обязанностей.

Выжечь бы здесь всё напалмом на несколько метров в глубину – и не было бы никакой зоны. В перспективе, ему сказали, так оно и будет, но пока шишкоголовые против. Ведут свои исследования. Как-то в разговоре директор ему пояснил, что эта авария дала исключительный толчок для новых открытий.

Раньше на месте зоны довольно большой завод был по производству добавок к кормам и удобрениям, если короче – генетическими добавками занимались. После взрыва вакуумной установки, где эта дрянь варилась, вся территория зелёными соплями была забрызгана. Смена операторов погибла. Приехали эмчеэсники, собрали всё, почистили, порошками обработали, а через неделю вновь везде эта же плесень повылезала. Объявили карантин. Людей изолировали, охрану усилили и пошли, группа за группой, образцы собирать да колдовать над ними. Сначала работали в палатках, но постепенно научный городок образовался в десяток домиков. Забором его обнесли, чтобы посторонним да очень любопытным доступ ограничить, а когда кражу из лаборатории совершили, то колючку поставили. Дополнительный объект у охраны появился.

Дальше – больше. Шишкоголовые решили не только на мышах опыты проводить. Целый зоопарк появился – со свиньями, козами, даже верблюда притащили, а рядом разбили огород. Ну, этот быстро куполом накрыли, потому как растения размножением не как люди занимаются. Не хватало ещё их деточек за сотни километров разыскивать.

В охране дополнительную группу создали: раз в неделю всё живое в зоне выжигать, иначе через месяц ничего в метре от колючки не увидишь. А шишкоголовые в зону лезут, аж пищат от удовольствия, но после невозвращения двух групп запал их несколько поутих. Нашли ушедших. Защитные костюмы пробиты, кто и как это сделал, непонятно. С тех пор в зону только роботы ходят. Что они оттуда умникам таскают, начальник охраны не знает, да и не его это дело. Обработал пришлого из зоны, в контейнер его – и в лабораторию.

Всё бы это ничего, обычная рутина рабочая, но в последнее время сталкеры совсем замучили. Сколько уж их перестреляли, только по журналу происшествий можно установить. Но не переводятся на земле Русской дураки и любопытные, а если ещё и жадных сюда добавить, то, почитай, вся Россия тут перебывала. За пробирку плесени из зоны на чёрном рынке, говорят, можно сто тонн баксов заработать, вот и лезут. Утечки вроде пока не было, но кто знает? Скорее бы уж приказ пришёл на уничтожение.