обнаженный до пояса, загорелый, в белой панаме, сдвинутой на затылок. Он был в веселом настроении, громко разговаривал с Ниной, которая стояла невдалеке на берегу. Видно, мужчина приглашал ее прокатиться на яхте.

— Уверяю вас, девушка, — говорил мужчина. — Прокатиться под парусом — одно удовольствие, честное слово! Никакой опасности. Сами же видите, отличная погода.

Нина не трогалась с места, улыбаясь.

— Спасибо, я не могу.

Она, по правде говоря, откровенно любовалась яхтой и белым парусом. Да и владелец яхты вел себя вполне корректно, любезно представился: заместитель главного инженера трубопрокатного завода Вячеслав Иванович Поспелов. Но зачем он Нине? Появился здесь совсем неожиданно, когда Нина купалась, и приглашает кататься. От скуки, наверное. Был бы знакомый, почему бы не прокатиться? Яхта красивая!

Нина не заметила, как к берегу подошел Николай. Ему показалось, что она слишком кокетливо разговаривает с незнакомым мужчиной.

— Нина! — позвал он резко. — Иди сюда!

Нине был неприятен этот окрик. Но она сдержалась, не ответила грубостью на грубость, спокойно повернулась к Николаю, шутливо сказала:

— А меня чуть не похитили. Хотели увезти далеко-далеко, за синее море.

— В самом деле, — улыбаясь обоим молодым людям, сказал мужчина в панаме. — Прекрасная прогулка. Не пожалеете, девушка. Решайтесь. Я приглашаю вас.

Николай уже стоял рядом с Ниной, взял ее за руку. Мужчина на яхте насмешливо крикнул Нине:

— Ага! Вы арестованы!

Это задело Нину, и она освободила руку, сказала Николаю:

— Ты кто? Мой сторож?

Спокойно пошла к воде, окунула сначала одну, потом другую ногу. Коричневые ноги и красный сарафан зыбким пятном отразились в водном зеркале. Девушка счастливо засмеялась, помахала рукой мужчине на яхте:

— Завидую вам. Прощайте!

— Я поплыву только с вами, — любезно сказал хозяин яхты, видимо рассчитывая узнать, как будет реагировать парень на берегу.

— Это невозможно, — ответила Нина. — Счастливого плавания!

— Я приглашаю вас обоих. Пожалуйста! — сказал он, взглянув на Николая.

— Советую отчаливать. Никто с вами кататься не станет. Покиньте порт, сэр.

Видя, что парень злится, хозяин яхты решил слегка подразнить его:

— Разве вы комендант этого порта? Я приглашаю девушку и думаю, что такую прогулку она может совершить без вашей визы.

Николай вспыхнул от злости, ему хотелось схватить этого непрошеного капитана и поколотить.

— Напрасно тратите время и красноречие, она не пойдет. Я запрещаю ей, — сказал он грубо, чтобы отвязаться от владельца яхты.

— Вон как? А если девушка хочет кататься? — не унимался мужчина, поглядывая на Нину»

— Я сказал свое слово: она не пойдет. Я запрещаю.

Властный тон Николая действительно задел Нину. Почему он приказывает ей при постороннем человеке?

— Да кто вы такой, чтобы ей запрещать? Начальник? Муж? — засмеялся хозяин яхты, видя, что девушка раздражена повелительным тоном парня.

— Не ваше дело! Она не поедет, — крикнул Николай.

Владелец яхты засмеялся:

— Что же вы, девушка? В самом деле не поедете? Я жду вас.

Нина шлепала ногой по воде, не выражая готовности подчиниться Николаю. Она медлила.

От этого Николай еще больше рассвирепел:

— Поднимай якорь! Катись, пока цел! Подумаешь, чем покупает девушек — яхтой! Да если она и согласится, я не пущу. — Подошел к Нине, снова взял за руку. — Пошли! Уставилась, подумаешь! Пошли!

Нина строптиво повернулась, пошла в воду к яхте.

— Дайте руку, молодой человек, — сказала она хозяину яхты. — Пожалуй, я прокачусь.

Но едва успел Поспелов протянуть Нине руку, как Николай схватил ее, потащил к берегу. Поспелов спрыгнул с яхты, чтобы защитить девушку. Два молодых человека налетели друг на друга.

Нина кинулась разнимать их, кричала:

— Остановитесь! Перестаньте! Я пошутила. Оставь его, Коля!

Она с трудом разняла мужчин; удерживая Николая, ласково говорила:

— Шуток не понимаешь, да? Ведь сам виноват. Зачем так со мной разговариваешь? Приказчик какой. Назло тебе уеду!

— Уедем, — дразнил парня хозяин яхты, черпая ладонями воду и умываясь. — Уедем, девушка!

— Уедем! — сказала Нина и засмеялась. — «Играет море, ветер свищет, и мачта гнется и скрипит. Увы, он счастия не ищет и не от счастия бежит». — Она шагнула в воду и озорно крикнула: — Поднимай паруса!

Николай не понял ее шутки:

— Ну и катись на все стороны, плыви под парусами! Плыви, дуреха! — Сорвался с места и побежал прочь от берега.

— Куда ты, Коля? Куда же ты? Постой! — кинулась Нина за ним.

Но он не остановился, даже не оглянулся.

Нина побелела от обиды.

Хозяин яхты, который до этого поддразнивал девушку и парня, серьезно сказал ей:

— Верните его, девушка! Он же, дурак, любит вас и не знает, что делать, от ревности бесится. Догоните его, простите обиду, он молод и глуп.

Но Нина не побежала за Николаем. Она не знала, что с этой минуты многое в ее жизни переменится так, как нельзя было и представить в тот миг. Николай уехал не простившись.

Вот об этом и вспоминал он теперь. Бывает же так, что перед тобой в одно мгновение пронесутся целые годы, а то и вся жизнь.

Николай вернулся на свое рабочее место, еще раз взглянув в сторону мостика, где только что стояла Нина. Не приснилась ли она ему?

 

…Андрей Шкуратов, прежде чем подняться в свою конторку, прошел к прессовому стану, где работала бригада во главе с Никифором Даниловичем. Рабочие делали обжимы полуцилиндров из стального листа. Здесь немного потише и можно разговаривать, хотя тоже приходится кричать.

— Как с давлением? — спросил Андрей. — Держит?

— Не в давлении дело, — крикнул в досаде молодой парень. — Кромку надо толково зачищать. Халтура!

— Сам погляди, — сказал Никифор Данилович сыну. — Края листа коробятся под прессом. Кромки неправильно затачиваем, по-другому надо. Неподходящий лист. Давно толкуем, обещали прислать другой, да на том и успокоились.

— Надо сказать главному инженеру. Пусть сам разберется.

— Сто раз говорили! — Рабочий махнул рукой, занялся своим делом.

Андрей пошел вдоль стены, свернул в пролет и по узкой лестнице поднялся в кабинет. Две стены кабинета были стеклянные, и со своего места за столом Андрей видел весь цех как на ладони.

Включил репродуктор, закурил, принялся просматривать журнал, делал записи.

Звонок телефона оторвал Андрея от дела. В трубке послышался голос секретарши Елизаветы Петровны:

— Андрей Никифорович, срочно явитесь к Сергею Тарасовичу на совещание.

— Вас понял. Иду.

Кабинет у Косачева был большой, как университетский актовый зал, с высоким потолком, широкими окнами. В глубине, на глухой стене висел большой портрет Серго Орджоникидзе. Столы, как во многих других официальных кабинетах, составлены буквой Т, покрыты зеленым сукном. С правой стороны вдоль стены устроен аквариум с внутренними перегородками и эффектными электрическими подсветками.

Все приглашенные собрались в ожидании начала совещания, тихо переговаривались, рассаживались по местам.