— Некоторое время, — отшутился я.

Мне надоело, что меня здесь все поддевают, как молодого бойца.

— Фролов! — донесся из павильона голос Зинаиды Исайевны. — Сашенька, дорогой! Надо работать!

— Это меня. — Я щелчком отправил окурок в урну, и он скрылся из глаз, на мгновение мелькнув в темноте трассирующей пулей.

На съемочной площадке уже вовсю кипела работа, певица, грациозно изогнув спину, восседала на диване и с улыбкой отвечала на вопросы ведущей.

— Я и мечтать не могла о такой жизни! — говорила Сирень. — Я ведь из очень небогатой семьи, а кругом только и говорили, что о деньгах. Мол, без денег в жизни не пробиться, без связей тоже.

— Что же тебе помогло?

— Когда знаешь, что можно рассчитывать только на себя, сразу понимаешь, что тебе нужно работать в тысячу раз больше, чем другим, у кого есть деньги и связи. Я с детства много работала, много училась. А главное — постоянно развивала голос. Занималась по нескольку часов в день.

— Говорят, что голос — очень тонкий инструмент и за ним необходим особый уход.

— Совершенно верно. Я много в чем себе отказывала, ретировала его…

— Стоп! — замахал руками Кирилл, останавливая съемку, — Ну что ты опять мелешь? Дали же тебе бумагу, неужели трудно было запомнить? А не можешь запомнить, перед тобой монитор с текстом! Ну что же за курица?

— А что? Я и читаю с монитора.

— Ну и что там написано? «Ретировала»? Репетировала! Давайте этот кусок еще раз! А вообще постойте. Саша, где тебя черти носят?

— Я курил, — пришлось оправдываться.

— Беги в кабинку редактора. Будешь придумывать звонки в студию от телезрителей. И быстрее, быстрее. Потом все вопросы. Редактор вкратце объяснит, что к чему.

Несмотря на то что задание меня шокировало, пришлось делать, что сказано. Назвался ведь груздем, значит, кузова не миновать,

В стеклянной кабинке было душно. Кроме редактора там сидели две девушки с телефонными гарнитурами.

— Ты новый сценарист? — спросил редактор — рыжеволосый конопатый мужчина лет тридцати пяти. — Меня зовут Игорем.

— А я Саша.

— Отлично, давай, включайся в работу. Представь, что ты поклонник этой красавицы. А еще лучше — поклонница. Придумай вопрос, только без заковырок. Простой, доступный массам вопрос. И вот еще тебе список вопросов от предшественника. Может, что пригодится. Бери вот этот ноутбук, набивай на клавиатуре, а девочки обработают.

— Я не работаю на компьютере! — запаниковал я.

— Как это? — не понял Игорь.

— Ну, не приходилось никогда. Мне легче на бумаге писать.

— Ну, ни фига себе… — режиссер вытащил лист бумаги из ящика и протянул мне ручку. — Напишешь, отдавай девушкам, они набьют.

— А сейчас послушаем звонок от телезрителя, — сказала ведущая. — Алло! Назовите свое имя!

В динамиках слышались какие-то гудки и шорох.

— Алло! Мы вас слушаем!

Сидящая рядом со мной девушка пробежала пальцами по клавиатуре и сказала очень громко: «Алло! Алло!»

В динамиках же раздался лишь далекий, едва различимый голос, чудовищно искаженный к тому же.

— Все, давай отбой, — махнул рукой редактор. В динамиках запищали частые гудки.

— К сожалению, связь прервалась, — ведущая с разочарованным видом развела руками. — Ну, тогда я задам вопрос сама. Скажите, Сирень, говорят, что перед концертом в «Лужниках» вы потеряли нательный крестик. Это правда?

— Ой, да. Я так расстроилась из-за этого! Это ведь мой главный талисман! Я так боялась, что без него что-нибудь случится с моим голосом!

— Как же это произошло?

— Я отдыхала на Сейшелах и во время купания обнаружила, что крестика нет. Но представляете, рядом с катера ныряли водолазы. Они увидели, как я расстроилась, и предложили мне помощь.

— Неудивительно! — улыбнулась ведущая. — Трудно оставить без внимания такую красивую девушку.

— Да нет, что вы! Они были совершенно бескорыстны! Они ныряли около двух часов, пока один из них наконец не нашел мой крестик.

— И какова была его награда? Поцелуй?

— Да нет, что вы. Представляете, они были из Франции, но оказалось, что они меня знают, слушают мои песни! Я оставила смельчаку-водолазу автограф. Ну а какой аншлаг был на моем выступлении в «Лужниках», вы, наверное, знаете.

Стараясь не слушать, что они там несут, я судорожно придумывал вопросы. Оказалось, что о творчестве Сирени я почти ничего не знаю, если не считать припевы из нескольких ее песен, которые каждый день можно было услышать по радио. Но тут меня осенило, и я заскрипел ручкой по листу.

Редактор глянул через плечо на бумагу и удовлетворенно кивнул,

— А сейчас к нам таки дозвонилась телезрительница! — радостно сообщила ведущая. — Алло! Как вас зовут?

— Вероника, — ответила в гарнитуру сидящая возле меня девушка.

— Что вы хотели спросить у Сирени?

— А можно я передам привет друзьям? А то так тяжело до вас дозвониться!

— Да, конечно.

— Хочу передать привет всем, кто меня знает, а в особенности десятиклассникам саратовской школы номер три, Олегу и Ванечке.

— А теперь ваш вопрос.

Девушка посмотрела на строчки, которые я успел написать, и прочла мой шедевр:

— Скажите, а как вы относитесь к тем артистам, которые поют под фонограмму?

Я заметил, как редактор на своем компьютере спешно набивает ответ, который должен показаться на мониторе перед Сиренью. Сама певица в это время улыбнулась, словно собираясь с мыслями. Надо отдать ей должное — эту гримасу она освоила в совершенстве.

Наконец редактор закончил и нажал «ввод».

— Вы знаете, — начала Сирень, — мне кажется, что работа под фонограмму — это своего рода обман слушателя. Ведь поклонники платят деньги не только за то, чтобы увидеть артиста, как говорится, живьем, но и за то, чтобы услышать не запись, а настоящее пение. У меня, например, был такой случай…

Редактор продолжал набивать текст и кусками отправлять на монитор.

— Один раз, — певица прочла следующую порцию, — во время распевки я немного подорвала связки. И продюсер решил, что один раз, возможно, следует поддержать мой голос фонограммой. Но я категорически отказалась. С большим трудом, но все же отпела всю программу вживую.

— Это достойно уважения, — с понимающим видом кивнула ведущая. — Кстати, наверняка такие усилия не пропадают даром. Говорят, что Сирень — одна из самых богатых звезд нынешнего шоу-бизнеса.