До того дело доходит, что загадка внезапно потерявших чувствительность к инсулину клеточных рецепторов буквально сводит исследователей с ума. Известно, например, что диабет второго типа — болезнь полегче, чем диабет первого типа. Но один биолог-теоретик, читающий по шесть научных статей в день, сказал мне, что именно второй тип диабета — самая большая беда. Потому что с первым типом все ясно: вкалывай больному недостающий инсулин, и все с ним будет в порядке. Причина этой болезни предельно понятна: иммунитет больного по дурости поубивал все клетки, производящие инсулин. Вот и все. А вот диабет второго типа для науки дивная загадка: ну почему вдруг клеточные рецепторы потеряли чувствительность к инсулину? А?

Когда я намекнул великому биологу, что диабет второго типа — болезнь образа жизни и происходит от обжорства, он поднял меня на смех. Какой пережор, при чем тут образ жизни, если давно известно: все дело в потере чувствительности молекулярных клеточных рецепторов к гормону инсулин! И куда сия чувствительность пропадает, науке до сих пор неизвестно. Не все еще изучено в нашем организме!

А почему вдруг переполненное ведро утратило чувствительность к воде и больше ее не принимает? Куда пропала упругая реакция стенки, которая раньше исправно удерживала воду в сосуде? Может быть, в микроскоп посмотреть, поискать ее? Нет, не видать… Много еще в мире непознанного!

Короче. Кардинальная ошибка состоит в том, что в головах многих врачей и неврачей смешалась две похожие выкладки. Вот они:

— если в клетки не поступает сахар из-за нехватки в организме инсулина, как пои первом типе диабета, клетки голодают;

— если в клетки не поступает сахар из-за закрытых клеточных рецепторов, как при втором типе диабета, клетки голодают.

Первый тезис верен. Второй нет!

Во втором случае клетка не принимает сахар просто потому, что она этим сахаром переполнена. И наплевать, как это выглядит на биохимическом уровне! Какая разница, как это выглядит на уровне молекулярной биологии, если можно сказать проще: клетка закрыла рот, потому что не нужен ей больше ваш сахар, она не бездонная!

Я видел, как это происходит. Однажды в столовой был свидетелем совместного обеда. Кушали двое. Первый был здоровый малый. По всему видать, спортсмен. Может быть, даже марафонец. В самом деле, почему бы ему не быть марафонцем? Пусть будет!.. А рядом сидела тетка. Колобок с толстыми ногами. Оба съели по полному обеду — салат, суп, второе, компот… После обеда марафонец отдохнет, все тщательно переварит и пробежит 40 километров. А тетка не побежит 40 километров. Она пойдет к врачу.

Вы знаете, сколько нужно энергии, чтобы пробежать 40 километров? До хрена! А может, и больше. И спортсмен эту энергию потратит. А тетка нет. Хотя загрузились они одинаково. И каждый день они так кушают. Куда же девается вся эта энергия у тетки?

Признайтесь сами себе: если вы будете есть в два-три раза меньше, вы умрете от голода? Да нет, конечно! На что же тратится пожираемый вами избыток? А на разрушение вашего организма, который вынужден с излишней жратвой упорно каждый день бороться. Геронтологам давно известно: сокращение рациона увеличивает жизнь процентов на двадцать-тридцать. С крысами такие эксперименты ставились. Крысы с уполовиненным рационом живут до полутора раз дольше.

Но вернемся к тетке-колобку. Вот она пришла к врачу, потому что у нее — сто пудов! — диабет. И пока она сидит в очереди, посмотрим на нее и подумаем, куда же наш организм девает все то, что хозяин в него набивает? Куда бедному организму складировать эти избытки глюкозы, которые он напроизводил из поглощенных углеводов? В жир, конечно, отложить! Но этот резерв не бесконечен. У всех людей генетическая конструкция разная, но ни один человек не может раздуться до орбиты Сатурна. Свой предел есть у каждого… Куда еще сунуть? В печень больше 300 граммов не влезет, в клетках еще полкило. В крови 5 граммов. Ну, не лезет уже больше никуда!.. И рано или поздно совершенно неизбежно наступает момент, когда лишняя глюкоза начинает просто циркулировать в крови. Потому что ей некуда больше приткнуться: клетки переполнены, и ротики свои закрыли — не хотят больше кушать, печень забита под завязку, а регуляторная система уже не справляется.

Диабет — спутник любого обжоры. Но поскольку все люди генетически разные, кто-то получает диабет пораньше, кто-то попозже, а кто-то до него просто не доживает, умирая от инсульта, инфаркта или рака. Ну а непременными спутниками «диабета толстых», который лидирует в мире, являются гипертония и повышенный уровень холестерина.

Диабет второго типа — это не болезнь. Это просто разница между приходом и расходом. Дисбаланс. Уравняйте приход с расходом — и дисбаланс исчезнет. То есть исчезнет диабет, поскольку диабет — второе имя углеводного дисбаланса.

Кто-нибудь из врачей говорит это пациенту?.. Нет. Врачи просто ставят диагноз, не сообщая, что болезнь на начальных стадиях можно легко остановить и повернуть вспять, и прописывают сахаропонижающие таблетки.

А дальше что? А дальше вот что. Диабет ловят не сразу. Какое-то время он развивается, потихонечку убивая сердечно-сосудистую систему и почки. Организм, видя, что сахара в крови полно, паникует и запускает «печатный станок» — начинает массово производить инсулин, чтобы с его помощью распихать сахар по клеткам. Но повышенное производство инсулина постепенно истощает поджелудочную, и бета-клетки от непосильной натуги начинают помирать. И вот уже у диабетика второго типа недостает своего инсулина, и его переводят на искусственный… Печальный конец, которого можно было бы избежать, всего лишь сравняв на начальном этапе болезни приход с расходом!

Помню, на съемках одной телепрограммы присутствовал толстый поп. И когда его упрекнули в том, что попы вообще покушать любят, поп объяснил:

— Я толстый, потому что у меня диабет.

Но мы-то с вами теперь понимаем, что он ошибся. Все наоборот: у него диабет, потому что он толстый!

…А может быть, я неправ? Может быть, причины диабета не в жратве, а в чем-то другом? В генетике, например?

Генетика безусловно играет роль — как и во всем прочем. Мне один умный дядя как-то рассказал под большим секретом, что наука уже открыла 46 генов, ответственных за диабет. Представляете? 46!.. Но если у вас есть сорок шесть объяснений одного факта, значит, нет ни одного.

Проверить, прав я или нет, можно легко. Первый способ проверки — пронаблюдать зависимость еды и диабета статистически. За последний век человечество вошло в эру достатка и сладкой жизни, то есть стало потреблять много рафинированной, концентрированной, жирной и углеводной пищи, а потребление собственно сахара так вообще выросло в разы. Мне как-то попался на глаза статистический отчет под названием «Продовольственное потребление крестьянской семьи на Европейском Севере России во второй половине XX века». Весьма показательное — в свете наших рассуждений — чтиво:

«Потребление сахара и кондитерских изделий колхозниками Вологодской области в 1950 г. составляло в среднем лишь 4 кг в год на одного члена семьи… Со второй половины 1950-х гг. объемы продажи сахара в государственной торговле стали расти. В результате с 1950 по 1960 г. потребление сахара и кондитерских изделий увеличилось в 7,3 раза и составило 29 кг в среднем на одного члена крестьянской семьи. В последующие годы потребление этих продуктов колхозниками продолжало расти, и в 1975 г. достигло 56 кг в расчете на одного человека, т. е. увеличилось еще в 1,9 раза по сравнению с 1960 г.».