– Наволод. Его Горислав жаловал более всех, да и сам волхв помогал ему во многих делах и держал князя у самого своего сердца. Другой – Ведозар, он старейшина.

Зарислава выпустила её, и та толкнула тяжёлую дверь, вместе они ступили за порог.

Радмила подскочила с лавки, лицо её не то чтобы сияло, а играло как заря поутру. Серые глаза лучились радостью. Опомнившись, Зарислава повернулась к княгине, что сидела за столом, пронизывая вошедших девиц вязким взглядом. Травница поприветствовала её, склонив голову. Та не сразу, но ответила тем же.

– Считаю, что ты мне послана Богами на удачу, Зарислава, – окликнула её Радмила, расправляя цветастый опашень. – Сговорились свадьбу сыграть на следующей седмице, здесь, в Волдаре.

Сдержано улыбнувшись, Зарислава ответила:

– Рада за тебя, княжна.

– Это ещё не всё. Есть у меня весть одна для тебя.

Зарислава закаменела. Чувствуя, как потяжелели все мышцы её тела, она мельком глянула на Верну, которая мгновенно помрачнела. Травница не осмелилась посмотреть на Ведогору, представляя, что прочтёт на её лице.

– Да, княжна, слушаю тебя, – разговор становился воистину неловким.

– Запала ты в душу воину одному. Уж так ты ему понравилась за время пути…

Пол так и ушёл из-под ног. Краем глаза она держала во внимании побелевшую Верну.

– Ты Марибору Славеровичу приглянулась сильно.

Зарислава так и открыла рот, хотелось возразить, да язык будто отнялся. Челядинка, стоявшая поодаль, казалось, упадёт без чувств от облегчения, что этот воин не оказался её Пребраном.

– Нет, тебе, верно, показалось, княжна, – мотнула головой Зарислава.

– Как это, показалось? – возмутилась Радмила. – Про тебя всё вызнать пытался, всё спрашивал откуда ты и кто. Сказал, что такую девицу, как ты, взял бы в жёны. По-моему, для тебя достойный жених. Видишь, как боги сплели дорожки наши? Говорила же я, что ты сестрой мне назовёшься, вот и случилось всё так, теперь породнимся. Я даже рада такому исходу, – лепетала Радмила, и слова её казались нелепостью, ведь упреждала опасаться его, а теперь что говорит?

– Я травница, – оборвала её Зарислава.

– И что с того? – резко отозвалась Радмила и тут же смягчилась. – Это же хорошо. Невеста, да ещё и ведающая, – она приблизилась и сказала тихо: – Он сватается к тебе, понимаешь? Ты ему очень приглянулась, невестой видит тебя, не девкой распутной, – глаза Радмилы оживлённо заблестели, и она покосилась на Верну, та в свою очередь понурила голову.

Зариславе хотелось закричать, достучаться до княжны, рассказать, что она станет жрицей, напомнить, что тут она только для того, чтобы исцелить князя Данияра. Но вовремя опомнилась, не для чужих ушей откровенность эта, особенно не для княгини Ведогоры, которая стояла рядом и слушала всё. Да и выспрашивал Марибор только, ведь не значит – посватался, а разговоры можно разные вести. Вот Радмила на радостях и придумала себе всякого. Зарислава успокоилась.

– А ты что же думаешь, просто так я позвала тебя за стол со всеми пировать? Это он пожелал, Марибор. Хочет лучше тебя узнать. А ты коли не глупая, идём со мной, покажешься. Гляди, какую вещь подарил мне Данияр, – Радмила вздёрнула руку, обнажая запястье, открывая взгляду Зариславы широкое бронзовое обручье самой тонкой чеканки. – И тебе такие подарки Марибор будет дарить, коли ответишь ему.

Одно у неё такое было обручье, Ветрии-матушке его показывала, да видно новое подарил.

– Ну, довольно болтать, – вмешалась княгиня. – Пусть сама думает головой.

Ведогора прошла к двери, поманив за собой Радмилу, а та в свою очередь – Зариславу.

– Идём, и ничего не бойся, – утешила она.

Они вошли в душную, пропитанную терпкими мужскими запахами горницу. Сердце Зариславы так и заколотилось, в ушах зазвенело, и она не слышала гудящего шума, разливающегося от голосов мужчин. Травница только и старалась не думать ни о том, что сказала Радмила, решив забыть этот неприятный разговор, ни о Мариборе, который уже сидел за длинным столом в окружении побратимов, толковал о чём-то.

Стоило появиться женщинам, гул стих, оседая на пол и стол, и все как один повернули головы в сторону дверей, приветствуя вошедших. Пройдя к другому концу стола, княгиня и Радмила расселись на отведённые им места. Травницу окатило знакомой холодной волной, она явственно почувствовала пристальный взгляд Марибора на себе, но даже не глянула в его сторону – побоялась, что увидит холод или же желание в его глазах, и потому, ровно не замечая воина, опустилась на шкуры по левую сторону от княжны.

Пряча подрагивающие руки под столом, Зарислава в пол-уха слушала переговоры мужчин, что позволило девице облегчённо выдохнуть и перевести дух. Света факелов, что горели в держателях на стенах, было достаточно много, чтобы отчётливо разглядеть лица. Теперь мужчины, увлечённые беседой о походах, не замечали тихую травницу, что примостилась подле Радмилы, наверное, подумали, что она одна из помощниц княжны.

– Вон, видишь по правую сторону от Марибора воина? Это воевода Вятшеслав, – шепнула Радмила.

Зарислава подняла глаза на широкогрудого зрелого мужа, который занимал собой сразу два места. Цепкий взгляд и мужественные черты воина обещали для окружающих защиту, а для врага, наверняка, лютую опасность.

– На его счету сотни походов в степь, совершённых при жизни Горислава. А ещё дальние плаванья на север. Вятшеслав заключил мирную с правителем тех земель, от чего и заслужил благосклонность этого народа, ныне они в дружбе. А рядом с Марибором…

Зарислава, избегая взгляда княжича, перевела взор на указанного Радмилой воина.

– Заруба – тысяцкий князя Горислава.

Заруба по слаженности не отличался от Вятшеслава. Так же силён и внушителен, русые кудри спадают на лоб и скулы, а руки, что два пудовых молота, напряжённо сжаты в кулаки. Зарислава не сразу приметила возле брови глубокий шрам, который только придавал жёсткости воину.

– Они из самых верных мужей князя Горислава. Были. Ныне, пока Данияр не может ходить в походы, дружинники выполняют приказы брата Горислава Марибора.

Раздался возглас. Мужчины захохотали и снова стихли. Об остальных воинах Радмила не успела поведать, да видно и не нужно было, о главных мужах княжества Зарислава узнала.

"Но где же князь Данияр и волхв Наволод, старейшина Ведозар?"

Только подумала она об этом, как створка двери отворилась, и в горницу ступили седовласые старцы. Радмила заметно напряглась, расправила плечи, вытянула шею. Княгиня Ведогора не изменилась в лице, так же была холодна к окружению, заботило её лишь одно – судьба дочери.

Князь Данияр возвышался над стариками едва ли не на полголовы. Несмотря на недуг, выглядел он весьма бодро. Тело Данияра был стройным и гибким, как у молодого волка, и ещё больше давало ощущение неудержимой силы. Как и говорила Радмила, Данияр оказался весьма схож с Марибором. Такие же тёмные волосы спадали на лоб, скулы и сильную шею, только имели не холодный отлив, как у Марибора, а напротив – золотистый, тёплый. Тёмные брови, глаза сложного цвета, издали не разобрать, казались то серыми, как сталь, то зелёными, как листы мяты.