– Похоже, что так, – кивнул пленник. – Сдал меня кто-то из наших. Я даже догадываюсь кто.

– Доберёмся до своих – разберись.

– Разберусь. Дайте воды, в горле пересохло, дня три пить и жрать не давали.

– В речке мог бы напиться, – проворчал Лось, но флягу протянул.

Больше не разговаривали.

«Саксон», завывая фрикционами, пёр по дорогам зоны, контролируемой нацбатальонами «Правого сектора», оставляя за собой хвост пыли, миновал какую-то деревушку слева, раздолбанную снарядами и опустевшую ещё в начале первой АТО-кампании, свернул на грунтовую дорогу вдоль берега Кальмиуса и помчался к селу Чемалик, чтобы от него направиться на северо-запад, к селу Кирилловка, где предполагалось сдать освобождённого разведчика ГРУ в руки местного «партизана».

Встречавшиеся автомашины, в том числе и военные, на «Саксон» внимания не обращали, и Ухватов порадовался этому обстоятельству. О бое на мосту командование батальона «Ганьба» ещё не знало, и у группы была фора во времени, хотя и небольшая. Рация в кабине «Саксона» уже не раз выдавала мат и требования радиста сообщить «сотому» о прохождении маршрута, поэтому вскоре следовало ожидать объявления тревоги.

В распоряжении ВСУ в Павлополе и под Мариуполем находились беспилотники, и, не получив сведений о передвижении автоколонны с пленным, командование наверняка должно было подключить к поиску радиотехнические средства обнаружения. И хотя «Саксон» мчался по дорогам «свободного Донбасса» с приличной скоростью, времени у его экипажа на скрытное передвижение оставалось всё меньше и меньше.

Внезапно на стекле вспыхнула красная точка. Ухватов высунулся в люк на крыше, выдвинул антенну и включил рацию.

– Кум, не слышу доклада, – просочился в ухо голос Свата – полковника Будничного, начальника оперативно-диверсионной части.

– Объект освобождён, – спохватился Ухватов. – Едем к месту передачи. Всё под контролем.

– Отбой передаче, переходите на вариант «Б». Добирайтесь к Борисполю и ждите указаний.

Ухватов не сразу сообразил, что от него требуется. План «Б» предусматривал вообще-то возвращение домой со всей возможной поспешностью. Однако на руках у группы был освобождённый майор ГРУ, а с ним переходить границу было рискованно.

– Борисполь? Это же под Киевом…

– Ты меня плохо слышишь, Кум? – холодно осведомился Будничный. – Выходи к аэропорту Борисполь и заглохни до моего приказа. Проводку и обеспечение вам готовят. На весь маршрут до Киева даётся двое суток. Как понял?

– С нами же… э‑э, объект, куда его доставить?

– Бросьте к чёртовой матери, пусть сам выбирается.

– Но…

– Выполнять приказ, Кум! – Голос полковника пропал.

Ухватов задумчиво послушал шумы эфира, проговорил про себя: «Твою душу мать!», влез обратно в кабину. Шесть пар глаз скрестили на нём шпаги взглядов.

– Что слышно, командир? – не выдержал Лось.

Ухватов повернулся к бывшему пленнику:

– Майор, ситуация изменилась. Вам придётся добираться до Кирилловки самому.

– Понятно, – кивнул разведчик, не сильно огорчаясь. – А вы?

– У нас другое задание.

– А если я пойду с вами? Кое-чему я обучен.

– Нас ждёт не прогулка по пляжу.

– Понимаю, и всё же… честное слово, не помешаю. Знаю пять языков, умею стрелять и драться. – Спасённый улыбнулся. – А главное, не пьянею, сколько бы ни выпил.

Бойцы группы переглянулись с улыбками, хохотнул Чук:

– Наш человек!

– К тому же я хорошо знаю местность, не один год здесь тусуюсь, а под Киевом в Семёновке у меня живёт двоюродная сестра, у неё можно будет остановиться на какое-то время.

– Где это – Семёновка?

– В трёх километрах от Борисполя.

Ухватов умолк на несколько секунд, взвешивая решение. Последний довод майора был весомее остальных.

– Хорошо, присоединяйся, майор. Как там тебя?

– Захар Геннадиевич, оперативный псевдо – Хохол.

– Одно непременное условие – беспрекословное подчинение моим приказам.

– Само собой.

– В таком случае начинаем менять диспозицию. Беда, гони броник к водохранилищу, утопим и пойдём дальше.

– Пёхом до Киева? – огорчился Чук. – Это ж километров четыреста с гаком!

– Чего-нибудь придумаем.

«Саксон» свернул на дорогу, ведущую к Павлопольскому водохранилищу.

Англиканская Церковь Спасения хотя и была создана в тысяча девятьсот девяносто девятом году как филиал Англиканской же епископальной Церкви, рождённой ещё в седьмом веке, не зря стала в нынешние времена оплотом государственной власти Великобритании, имея почти двадцать миллионов прихожан как в самой Англии, так и по всему свету. Располагался центральный епископат Церкви в графстве Нортумберленд, на северо-востоке Англии, в храме Благих Намерений, построенном ещё в тысяча восемьсот шестьдесят шестом году зодчим Мерсье в готических традициях. Главным настоятелем храма и главой Церкви Спасения был с две тысячи пятнадцатого года преподобный Фенимор Фредерик Холл. Но мало кто в Англии и вообще в мире знал, что сэр Фенимор Холл является главархом Комитета 300 – надгосударственного института управления человечеством, координатором мирового Сообщества Союзов Неизвестных – UnUn и анархом британского Союза Неизвестных по совместительству.

Утром 10 октября епископ объявил о проведении заседания Синода Церкви Спасения, на котором планировалось обсудить состав делегации на «Мировой конгресс правозащитников», который должен был состояться в Киеве, столице новообращённой Украины.

На самом же деле верхушка британского Союза Неизвестных должна была получить последние инструкции перед киевским Сходом от своего главы и уточнить детали поездки.

Совещание, на котором присутствовали двенадцать иерархов Церкви Спасения во главе с Холлом, состоялось в подземном зале на глубине трёхсот ярдов под храмом, где покоился один из модулей иной реальности, созданный инсектами – родом Аноплюридов[2].

Хранителем МИРа был легат Безмо, правая рука главарха, перешедший на сторону UnUn после смерти предшественника; Хранители жили долго, по сто пятьдесят и более лет, но и они не были бессмертными.

За время расширения Церкви Спасения (главного инструмента влияния UnUn) по всей Англии – приходы росли как грибы после дождя – к МИРу Аноплюридов была проложена шахта и пущен лифт, поэтому долго спускаться к подножию замка царицы древних разумных вшей не пришлось.