При слове «домой» у матери загорелись глаза, и Шарлотта подумала, что надо бы позвонить доктору Фаллону. За желанием Энни постоянно находиться дома что-то кроется, и, возможно, доктору Фаллону стоит с ней поговорить.

К тому времени, когда они подошли к магазину, у Шарлотты окрепла решимость в следующие полчаса устроить для матери еще одно развлечение вне дома. И Бет ее поддержала — судя по тому, с какой готовностью она бросилась исполнять распоряжение Шарлотты принести самые смелые из комплектов нижнего белья.

Шарлотта повесила на дверь табличку «Временно закрыто» и вернулась к матери и подруге.

— Ну, устроим показ мод? Мама, не стесняйся, выбирай все, что хочешь. Освободи свое внутреннее «я», чтобы оно соответствовало твоему новому облику. Что скажешь?

— Я слишком стара, чтобы разгуливать в нижнем белье. — Энни засмеялась, но что-то в ее голосе насторожило Шарлотту. — Но я с удовольствием посмотрю на вас двоих.

— И пообещай взять себе хотя бы один комплект, хорошо?

Мать кивнула.

То, что происходило дальше, напоминало вечеринку в пижамах. Шарлотта и Бет надевали и демонстрировали Энни самые соблазнительные бюстгальтеры и трусики, и, казалось, Энни даже получала удовольствие, причем не только от импровизированного показа мод, но и от самой идеи в кои-то веки доставить себе удовольствие.

Прогресс приходил в разных формах, но Шарлотта была уверена, что сегодня ей удалось еще немного продвинуться.

— Последняя модель! — крикнула Шарлотта из примерочной.

Энни и Бет ждали ее появления, сидя на стульях рядом с примерочными кабинками.

— Ладно, — сказала Бет. — Я оделась, а твоя мама еще ждет продолжения шоу, правда, Энни?

— Правда. Ох, девочки, смотрю я на вас и жалею, что моя молодость уже позади.

«И была потрачена впустую на мужчину, который этого не заслуживал», — подумала Шарлотта, но высказывать эту мысль вслух не стала, чтобы не портить прекрасный день. Она молча переоделась в комплект из бюстгальтера и трусиков, который приберегла напоследок. Это был кружевной комплект ручной работы. Шарлотта никогда не рассказывала матери, что использует свой талант в работе, она даже не думала, что матери это может быть интересно, Энни никогда надолго не выглядывала из своей раковины. Но сегодня это случилось.

В дверь магазина громко постучали.

— Я подойду, — сказала Бет. — Мы так долго были закрыты, что это вызвало любопытство.

— Кто бы там ни был, избавься от него еще на несколько минут, ладно?

Моменты подлинного общения с матерью Шарлотта ценила куда выше, чем интересы бизнеса.

— Хорошо.

Шарлотта слышала, что обе женщины пошли посмотреть, кто стучится в дверь. Она тем временем застегивала на себе кружевной бюстгальтер, новое дополнение к коллекции белья. Эти вещицы были созданы только с одной целью — соблазнять.

Шарлотта посмотрела в зеркало. Она не рассчитывала, что, надев такое белье, возбудится. Сквозь невесомую ткань бюстгальтера проглядывали соски, а где-то внутри угнездилось ноющее ощущение пустоты. Как только она почувствовала возбуждение, ее мысли автоматически переключились на Романа. Она провела руками по бедрам и повернулась к зеркалу в профиль, оглядела свои длинные стройные ноги и плоский живот. Ее грудь в бюстгальтере выглядела идеально. Ах, если бы она сама обладала такой же смелостью, какую пыталась внушить своим клиентам, то… то что? Шарлотта боялась представить ответ, но сделала над собой усилие.

Она бы протянула руки к Роману Чандлеру. Она бы уступила чувствам, которые владели ею еще со школьных лет. То, что началось как подростковое увлечение, разрослось и превратилось во взрослое любопытство и томление. Что он теперь собой представляет? Каким он стал человеком? Для начала Шарлотта могла только сказать, что он очень преданный сын, но, помимо этого, оставалось еще много белых пятен, которые ей бы хотелось заполнить.

Единственный способ удовлетворить свое любопытство — это отдаться чувствам. Принять то, что он предлагает, что бы это ни было, и на столько времени, на сколько он предлагал, а потом, когда он исчезнет, — иметь храбрость продолжать жить дальше. Шарлотта подумала, что в отличие от матери, которая так и не попыталась идти по жизни дальше, она уступит своей самой глубокой страсти, а потом уйдет.

Но это потом, а сейчас, пока Роман здесь, продолжала фантазировать Шарлотта, она согласна на все. Она бы продемонстрировала ему самые соблазнительные модели своего белья и наблюдала бы, как у него от возбуждения и желания расширяются зрачки. В ответ на эти мысли ее тело невольно содрогнулось. Шарлотта заставила себя вернуться к реальности, сосредоточиться на том, что происходит здесь и сейчас. Она спрашивала себя, хватит и у нее духу воплотить в жизнь собственные фантазии. Свое желание она вполне могла оправдать. Прошло десять лет, а ей так и не удалось выкинуть Романа из головы, так что притворяться, что он не существует или что ее к нему не влечет, оказалось делом бесполезным.

При мысли о том, чтобы пойти на поводу у своего желания, ее сердце сбилось с ритма. С Романом…

— О'кей, мы готовы, — послышался от двери голос Бет, потом звякнул дверной колокольчик. Эти звуки вернули Шарлотту к действительности. К сожалению, возбуждение не прошло как по мановению волшебной палочки.

Шарлотта тряхнула головой. Пора сосредоточиться на том, зачем она надела это белье. Чтобы продемонстрировать матери свое мастерство кружевницы и, возможно, с помощью этого самого белья помочь Энн вырваться из ее собственной личной тюрьмы. Им обеим — и матери, и дочери — предстоит сделать серьезные шаги каждой в своей жизни, думала Шарлотта.

В зале послышались шаги — по-видимому, Бет.

— Готовы вы или нет, я выхожу, — крикнула Шарлотта и вышла из маленькой примерочной на открытое пространство, где стояли стулья в стиле королевы Анны. Но вместо матери и Бет у нее оказался всего один зритель. Один невероятно мужественный, сексуальный зритель по имени Роман Чандлер.

Роман воззрился на практически обнаженную Шарлотту в полном потрясении. Комплект кружевного белья, самого сексуального, какой ему только доводилось видеть, облегал пышные формы самой потрясающей женщины, какую он когда-либо встречал. Той самой, которую он хотел вот уже, кажется, целую вечность.

К этому зрелищу он оказался совершенно не готов. Только он решил держаться от Шарлотты подальше — и вот пожалуйста.

— Роман?

Шарлотта расширила глаза и, к облегчению Романа, сделала движение, чтобы спрятаться за вращающимися дверями примерочной. К несчастью, она помедлила.

Почему? Она чего-то ждала? Мысленно взвешивала варианты? Роман не знал, но ему открылся идеальный вид на ее стройную спину и тонкую талию и волнующий намек на то, что он мог увидеть ниже.

И вдруг она стала медленно поворачиваться, положив одну руку на створку двери. Над кружевной тканью бюстгальтера выступали ее молочно-белые груди, полные и зрелые, они так и манили Романа. Призывали забыть его недавно данное самому себе обещание держаться подальше.