– Спасибо вам огромное, – сказала Наташа, когда дело было закончено. – А теперь я хотела бы узнать, нельзя ли нам взять заем в вашем банке на приведение нашего коттеджа в порядок?

– Но зачем? – удивился управляющий. – У Фреда полно денег и так. Конечно, это секрет, тайна вкладов для нас превыше всего, вы же понимаете.

– Фред, – зарычала, как показалось управляющему, Наташа, – пиши доверенность.

Управляющий стал быстро составлять доверенность, и Фред подписал ее дрожащей рукой.

– Ну а теперь я хочу видеть эту тайну открытой, – сказала Наташа, и перед ее изумленным взором открылись счета Фреда во всей красе.

Счетов было несколько: текущий, сберегательный и еще один сберегательный. Целая куча денег. Фред, конечно, не был миллионером, но богатым был точно! Судя по текущему счету, выходило, что Фред почти ничего тратил. В основном деньги шли на бензин и корм для свиней, плюс раз в месяц он снимал фунтов сто на походы в пивную и на продукты. Кредитной карты у него не было, из магазинов он ходил только в местный и расплачивался наличными.

– Это какой-то феодализм, – возмутилась Наташа по-русски. Но про себя подумала: теперь-то уж она развернется.

С наемными работниками Наташа умела ладить прекрасно, поэтому и работа по ремонту дома шла хорошими темпами. К тому же хозяйка не скупилась давать рабочим деньги в качестве поощрения, чему они очень удивлялись. А уж таких обедов, какие им варила хозяйка, они вообще никогда не пробовали: борщи, жареная картошка с салом, домашние пельмени шли на ура. Многие из рабочих пытались за ней ухаживать и звали ее жить к себе. Хотя она им и отвечала, что, мол, подумает, но дальше этого дело не шло.

Близилось Рождество. Наташе хотелось, чтобы все, включая кухню и ванную, было закончено к рождественским праздникам. Ради этой цели Наташа и себя не жалела, и Фреду не давала ни минуты сидеть без дела. Соседи прямо глазам не верили, как быстро идет работа. Ведь в Англии люди подходили к таким делам обстоятельно: пару лет думали, а нужен ли им вообще этот ремонт, потом два года во всем себе отказывали и копили деньги, потом долго торговались с рабочими, называя их разбойниками и грабителями, потом наконец находились такие, которые соглашались на низкую цену и делали все настолько халтурно, что год уходил на переделку. Таким образом, если по английским меркам ремонт занимал пять лет, у Наташи на него ушло две недели.

Дом изменился кардинально. Гостиную согревал камин, интерьеры украшала новая мебель в стиле Людовика XIV. В кухне царила идеальная чистота, кур изгнали на двор, где для них был построен теплый курятник, и они в ответ на это стали лучше нестись, а Наташу всякий раз, когда ее видели, приветствовали радостным квохтаньем.

Малый срок, за который произошли все эти перемены, толстая Мэгги объяснила просто:

– Конечно, от такой красотки мужики без ума, да она еще кормит их этим своим борщом, вот они ей угодить и стараются.

Местную пивную Наташа не посетила пока ни разу, и публика приставала к Фреду, когда же она там появится? Наконец Наташа решила, что пора выйти в свет, то есть в пивную. С утра она приводила себя в порядок: долго лежала в ванне в душистой пене, делала маску, педикюр, маникюр, прическу. К шести часам она предстала перед Фредом во всем своем женском великолепии, и Фред, которого Наташа заставила принять душ и переодеться, чуть не упал со стула, когда увидел жену. Все на ней было будто из серебра – платье, туфли, а на плечи была накинута горжетка из чернобурки.

– Дорогая, – сказал обалдевший Фред, – я не понял, мы идем в оперу или в пивную? Почему ты так вырядилась? Народ тебя не поймет, особенно борцы за права животных.

Последнюю фразу Наташа просто не поняла. Она слышала о борцах за свободу негров, но о борцах за права животных не знала ничего. Кстати, Фред объяснил ей, что называть негров неграми теперь нельзя. Это политически некорректно. Негров надо теперь называть черными африканцами, а иначе они могут обидеться и подать на тебя в суд за оскорбления.

– Не пойму, чего уж тут оскорбляться, если ты негр, но в Африке при этом никогда не был? – пыталась возразить Наташа, но Фред стоял на своем.

– Я пойду только так или никак! – заявила Наташа, и Фред сдался.

Фред и Наташа вышли из дома и сели в новый «мерседес», купленный по настоянию Наташи. Фред сначала собирался купить «хонду» или «тойоту», но жена стояла на своем, и серебристый «мерседес» теперь украшал их двор.

– Идти-то два шага, – попытался протестовать Фред, но, глянув на туфли Наташи, понуро взялся за руль.

В пивной наступило гробовое молчание, когда Наташа с супругом предстали пред очи публике. Утопающие в сизом дыму завсегдатаи буквально потеряли дар речи, потом кто-то захлопал в ладоши, и пивная разразилась аплодисментами. Супругам дали лучшие места у камина, а Мэгги даже послала Шилу, свою помощницу, протереть стол, чего обычно никто никогда не делал. Все наперебой стали предлагать им напитки. Наташа заказала бокал шампанского, а Фред пинту пива.

Их стол окружили, каждый пытался завести с ними беседу, но, когда к столу подошла Мэгги, ей уступили место. Мэгги сначала поговорила с Наташей о пустяках, а потом попросила дать ей рецепт знаменитого украинского борща.

– Зачем рецепт? – сказала ей Наташа. – Приду завтра утром и сама все покажу. Свекла у вас есть?

Она говорила на очень плохом английском, и никто долго не мог понять, что такое свекла. Дурачка Стива послали на кухню, и он принес разные овощи, но свеклы среди них не было.

– Да вот же она! – Наташа показала на чью-то тарелку.

Тогда все поняли, что она имела в виду.

Фред в тот вечер утопал в лучах славы, друзья хлопали его по плечу и повторяли:

– Ну, Фред, темная ты лошадка, вон какую кралю отхватил, а от нас скрывал.

Кто не разделял восторга мужчин, так это местные дамы. Они сбились в кучу за угловым столиком и тихо осуждали супругу Фреда:

– Это же натуральный мех. Нахалка, выскочка, чертова иностранка!

– А наш-то Фред, муженек-то ее, каков! – возмущалась толстуха Джейн, давясь жареной картошкой, которой был набит ее рот. – Расцвел, как репей на помойке. И что он в ней нашел? Одни кости да косметики два кило.

– Ладно, уж помолчала бы, – возразила ее подруга, худая Су. – Если у тебя с ним ничего не вышло, то это еще не значит, что надо на него бочку катить. Баба она красивая, ничего не скажешь; опять же отмыла парня к его сорока годам! Повезло Фреду, что там ни говори.

– Да, грязища у него была жуткая, – согласилась толстуха Джейн, прожевав наконец картошку. – Я бы у него убирать не стала точно, у себя-то дома не убираю.

– Да уж знаем, – подключилась к их беседе Дженни; она до появления Наташи считалась среди местных первой красавицей, работала в городе секретарем у нотариуса, знала все законы и хорошо одевалась.

– А вот сейчас я ей покажу, как здесь выкаблучиваться, – сказала Джейн и с трудом подняла свое грузное тело из-за стола. – Заодно прикуплю пивка и сэндвич с беконом, а то я что-то проголодалась.