Впрочем, недавно в печати появилась и еще одна, достаточно любопытная, версия. Согласно ей, на подводной лодке Прина находилась некая секретная «маневрово-манипулярная» группа из нескольких человек. На подходе субмарины к мысу Керк острова Ламб-Холм, прикрывающего особо опасный мелководный пролив Керк-Саунд, эта группа была высажена на мыс в надувной шлюпке. Вскоре на острове зажглись три синих световых маячка, установленных в заранее оговоренных местах. Определяясь по ним, Прин мог знать свое точное место, что и помогло ему с такой ювелирной точностью форсировать коварный пролив. На обратном пути диверсанты-гидрографы были вновь забраны на подводную лодку.

А вот небезынтересный рассказ об U-47 адмирала Харламова, бывшего в годы Второй мировой главой советской военно-морской миссии в Англии-и знавшего в силу этого многие тайны и полутайны британского адмиралтейства: «…Английская секретная служба ломала голову: каким образом вражеской лодке удалось прорваться сквозь сложную систему оборонительных сооружений, заграждений и противолодочный сетей. Не приходилось сомневаться, что субмарину провел человек, прекрасно осведомленный об этой системе. Только после войны, когда в руки союзников попали документы абвера, загадочная история с потоплением “Ройал Оук” как-то прояснилась. Как и следовало ожидать, за этой трагедией стояла тень Канариса. Еще в 1927 году в Англию в качестве представителя швейцарской фирмы часовщиков и ювелиров прибыл голландский поданный Иоахим ван Шулерман. Вскоре он поселился в Керкуолле на Оркнейских островах и открыл собственную часовую мастерскую. Через пять лет ему удалось получить британское гражданство. А в начале войны Шулерман (он же Фотц Бурлер и, конечно же, немецкий разведчик) объявил соседям, что в Голландии у него проживает тяжелобольная старушка мать. Он выхлопотал паспорт, запер свою мастерскую и сел на пароход, идущий в Роттердам В этом городе он встретился с представителями службы Канариса и предложил послать в Шотландию подводную лодку, которую он лично обещал провести в Скапа-Флоу. План его был принят. Накануне трагедии с линкором немецкий разведчик достал небольшую шлюпку и, миновав посты береговой охраны, вышел в море. Здесь, в шести милях от берега, его поджидала подводная лодка под командованием капитан-лейтенанта Г. Прина. Судя по тому, что операция прошла успешно, скромный часовщик не тратил времени даром: по отрывочным сведениям, почерпнутым из бесед с местными жителями и офицерами базы, он составил точную карту заграждений базы. После потопления линкора адмиралтейство провело тщательное расследование. Многие должностные лица базы были строго наказаны, а за самой базой, за подходами к ней установили тщательное наблюдение. Для этого использовали самолеты и даже эскадренные миноносцы.

Любопытно, что в 1967 году ассоциация королевского военно-морского флота устроила в Портсмуте встречу оставшихся в живых английских моряков с потопленного линкора “Ройал Оук” и членов экипажа “U-47” (часть команды, переведенная с повышением в 1939 году на другие подводные лодки, осталась жива). Друзья по НАТО произносили тосты за погибших, за дружбу, возлагали венки. Словом, все делалось по пословице: кто старое помянет, тому глаз вон…»

До сих пор история атаки на Скапа-Флоу нет-нет да и появляется на страницах печати, обрастая каждый раз все новыми и новыми легендами и сенсациями, домыслами и предположениями. Что же касается самого Гюнтера Прина, то при всех его несомненных заслугах и блестящих успехах как моряка и подводника, он, однако, не может считаться истинным, достойным подражания героем, лишь потому, что сражался не за правое дело, а был на стороне самых страшных и темных сил в истории человечества.

Адмиральским ушам простукал рассвет:

Приказ исполнен, спасенных нет…

Гвозди бы делать из этих людей,

Не было б в мире крепче гвоздей!

Н. Тихонов

Трагическая история гибели отряда кораблей Черноморского флота в октябре 1943 года занимает особое место в истории отечественного ВМФ. Для этого имеются самые веские основания.

Во-первых, осенняя трагедия 1943 года стала самой крупной одновременной боевой потерей Черноморского флота не только за все время Великой Отечественной войны, но и за все время его существования.

Во-вторых, до сегодняшнего дня в этой истории по-прежнему немало тайн, и при детальном изучении всех обстоятельств трагедии всплывают на свет все новые и новые невероятные, а порой и просто шокирующие подробности.

В третьих, к гибели отряда черноморских кораблей оказались непосредственно причастны первые руководители военно-морского флота, а в разбирательстве обстоятельств происшедшего участвовал лично Сталин. Это говорит о неординарности данного события даже на фоне многочисленных трагедий Великой Отечественной.

Помимо этого результаты катастрофы оказали огромное влияние на всю последующую деятельность всего ВМФ СССР и Черноморского флота в частности до конца Великой Отечественной войны.

И все же думается, что главное в необходимости еще раз прикоснуться к этой больной для каждого российского моряка теме состоит даже не в этом. Вот уже более 100 лет мы чтим подвиг героев Цусимы. О Цусимской трагедии написано немало книг, хорошо известны имена героев того кровавого для русского флота сражения. Цусимский бой был начисто проигран, но это нисколько не умаляет подвига тех, кто погиб, но не упустил флага. Не столь давно нам стали наконец известны многие обстоятельства балтийской трагедии 1941 года, вошедшей в историю как «Таллинский переход»…

А потому, вне всяких сомнений, давно пришло время вспомнить и тех, кто до последнего вздоха сражался за свои корабли в октябрьской набеговой операции Черноморского флота 1943 года. Тогда в течение нескольких часов были потеряны три новейших корабля, погибли сотни и сотни моряков. Вспомнить о тех, кто погибал, оставаясь верным присяге и Родине, вспомнить их поименно и поклониться их жертвенному подвигу — дело чести для нас, живущих ныне.

Итак, нам предстоит прикоснуться к одной из самых мрачных страниц прошлого нашего военно-морского флота, но на этот раз уже на основе документов, которые до самого последнего времени оставались под грифом «секретно». Видимо, наконец-то пришло время расставить последние точки над «i» в этой давней и перевранной и порядком забытой всеми истории. Поразительно, но многие десятилетия после Великой Отечественной войны на тему трагедии 6 октября 1943 года было наложено молчаливое табу. Отечественные флотоводцы, а заодно с ними и отечественные историки, словно сговорившись, упорно делали вид, что этой темы для них вообще не существует.

Возьмем, к примеру, мемуары адмирала Н.Е. Басистого «Море и берег» (М.: Воениздат, 1970). Осенью 1943 года Басистый командовал эскадрой Черноморского флота, в состав которой входили все три погибших корабля. Казалось бы, кому, как не ему, описать произошедшую трагедию, указать на ее уроки, вспомнить павших боевых товарищей. В своей книге Басистый пишет о чем угодно: о форсировании нашими войсками Днепра, о действиях Северо-Кавказского фронта, даже об установлении советской власти в Казани и в Симбирске в 1919 году. Но напрасно будете вы искать в воспоминаниях флотоводца хоть какого-нибудь упоминания о трагической гибели подчиненных ему кораблей. Автор ни единым словом не упомянул о происшедшей трагедии, словно ее и не было вовсе. Такое отношение к памяти погибших товарищей не только странно, но, на мой взгляд, и кощунственно.