– Уже кое-что. – Вилли осмотрелся: сталагмиты окружали его густым частоколом. – Тут их не одна сотня. Где же тот особый?

– Сейчас! – Ульяна поднесла бумагу к фонарику, вчиталась в еле различимые буквы. – «Для того чтобы отыскать нужный сталагмит, реши задачу, выбитую на памятнике древнегреческому математику Диофанту». Вот её текст: «Прохожий! Под этим камнем покоится прах Диофанта, умершего в старости. Шестую часть его жизни заняло детство, двенадцатую – отрочество, седьмую – юность. Затем протекла половина его жизни, после чего он женился. Через пять лет у него родился сын, а когда сыну минуло четыре года, Диофант скончался. Указав точный возраст его на момент смерти, ты справишься с задачей».

– Пока вы будете высчитывать, я коньки отброшу, – пискнул Люсьен. – Может, проще от балды? Проверьте все сталагмиты по одному…

– Сдурел! Через каждый проводить воображаемую линию, потом тыкать в плиты – эдак ты тут до китайской пасхи париться будешь. – Вилли через руку Ульяны посмотрел на бумагу. – Задачка простейшая. Алгебра, пятый класс. – Он наморщил лоб. – Уан момент, плиз. Значит, имеем мы четыре года и пять лет – итого девять. Остальное разбито на доли: одна вторая, одна седьмая, одна двенадцатая, одна шестая… Принимаем жизнь до рождения сына за икс… составляем равенство… умножаем… складываем… – Вилли произвёл в уме необходимые подсчёты и, как ЭВМ после нажатия кнопки, выдал ответ: – Восемьдесят четыре!

– Какой ты умный! – умилилась Ульяна.

– Супербизон! – дополнил Люсьен, но не преминул внести поправку: – Хоть и малахольный.

Предстояло найти нужный сталагмит. Низ страницы с задачей про Диофанта был почти чёрным, и Ульяне стоило больших усилий прочесть концовку:

– «Отсчитай от… от галереи, по которой ты при… пришёл сюда, столько сталагмитов, сколько лет было Диофанту, когда он уп… упок… упокоился и почил вечным сном. Считать нужно в том направлении, в каком… в каком движется по кругу часовая стрелка…»

– Ага! Значит, по часовой стрелке отсчитать от входа восемьдесят четыре сталагмита. Поехали!

Вилли с Ульяной вернулись к кораллитовой галерее и пошли от неё вдоль стены, вслух считая росшие, как стебли бамбука в азиатских джунглях, сталагмиты:

– Один, два, три, четыре, пять…

Так досчитали до восьмидесяти четырёх. Искомый сталагмит, высотой не превышавший карликовую берёзку, рос шагах в десяти от Чёртова Когтя. Когда это обнаружилось, Ульяна выразила недовольство:

– Проще было не от входа считать, а от выхода.

– Мудрые не ищут лёгких путей, – провозгласил Вилли. – Проведём теперь линию.

Он не стал полагаться на воображение и поступил более основательно: встал за спиной Люсьена и направил взгляд так, чтобы сталагмит номер восемьдесят четыре оказался точно напротив Чёртова Когтя. Затем попросил Ульяну подойти к стене.

– Чуть левее… Нет, теперь вправо. Так! Ещё чуть-чуть… Всё! Стой там и не двигайся.

Чёртов Коготь, сталагмит и Ульяна находились на одной прямой. Тучный Вилли вперевалку приблизился к стене и принялся шарить по ней на уровне своей груди. Фонарик, приставший к камню, светил вбок, поэтому пользы от него было немного.

– Три фута – это сколько? – спросила Ульяна.

– Девятьсот четырнадцать целых и четыре десятых миллиметра, – отчеканил Вилли. – Если округлить, девяносто один сантиметр… Кажется, нашёл!

Из стены выпирал плоский камень, не больше ладони в длину. Вилли расшатал его и, подцепив ногтями, извлёк из глубокого гнезда. В стене открылась дырка, из которой едва ощутимо потянуло сквозняком. Вилли заглянул в неё, но ничего не увидел.

– У кого есть монетка?

Ульяна порылась у себя в карманах.

– Две монеты. Рубль и пять рублей.

– Давай пятёрку, она побольше. – Вилли двумя пальцами взял у неё монету, осторожно засунул руку в дыру.

– Не тяни! – взревел Люсьен, страдая, как распятый на скале Прометей. – У меня уже позвоночник переламывается.

– Потерпишь.

– Тебе бы так, враскорячку, час постоять – давно бы уже закукарекал, как цыплёнок жареный…

Вилли разжал пальцы, и монета полетела в дыру. В глубине что-то звякнуло, коротко загудело…

Бац! Это Люсьен отвалился от Чёртова Когтя и, потеряв равновесие, грянулся наземь. На него массивным градом посыпались фонарик, нож и пистолет. Рукоятка фонарика огрела его по затылку, он вскрикнул от боли, но ощущение свободы – ни с чем не сравнимое – возобладало над столь мелкой неприятностью. Люсьен на радостях вскочил, потом снова упал – на упругие, как каучук, руки – и влёгкую исполнил на бугристом полу пещеры не дававшуюся прежде «черепашку».

Обрадовался и Вилли – не вызволению Люсьена, а тому, что в их распоряжение вернулись крайне нужные вещи. Он подобрал нож и фонарик, Люсьен, пользуясь моментом, хотел сцапать Радин пистолет, но Ульяна была начеку и опередила его. Засовывая оружие в карман, взглянула на брейкера не без ядовитости: нечего было выпендриваться и по полу скакать. Чай не лягушка.

Люсьен отряс с джинсов пылюку и сделал серьёзное лицо.

– Ну что, аспирант, снова про физику-химию втюхивать начнёшь? Камень-то инопланетный – гадом буду, если не так!

– Камень, может, и инопланетный, – ответил Вилли, к которому был обращён этот пассаж, – я не отрицаю. Но свойства его истолковываются в соответствии с общепринятыми физическими законами…

– Опять понёс! Харэ. Чешем-ка отсюда поскорее.

– Назад?

– Почему назад? Кто сказал, назад? Вперёд!

Он буквально выкорчевал из руки зазевавшегося Вилли фонарик и шагнул в проход, открывавшийся сразу за Чёртовым Когтем. Остальные волей-неволей последовали за ним. Коридорчик, в который они ступили, был поуже кораллитовой галереи, но точно так же щетинился сталагмитами. Люсьен пошёл по нему, вырисовывая лучом-спицей хаотические зигзаги. Едва Ульяна и Вилли нагнали его, как позади них грянул гром. Остановившись как вкопанные, они обернулись. О, ужас! – в покинутом ими зале Возмездия сорвалось сверху что-то тёмное и рухнуло аккурат туда, где начинался коридор, полностью перекрыв проём, через который они только что прошли!

Обратная дорога была отрезана окончательно.

где герои лишний раз убеждаются в том, что подземный мир существенно отличается от наземного

Вилли провёл рукой по холодному тулову сталактита.

– Как удачно упал…

Похожий на торпеду или, скорее, на ракету, перевёрнутую носом книзу, сталактит вонзился остриём в пол, но не распался на куски, как можно было ожидать, а застрял меж каменных щитов, выстилавших пещеру подобно чешуйчатому панцирю. Люсьен что было сил налёг на него, Вилли и Ульяна стали помогать, но и втроём они не сумели даже покачнуть громаду, имевшую не менее метра в поперечнике.