Однако недобрые мысли так и лезли ей в голову. Она представляла собственную смерть, смерть Хоукера и наказание, которое непременно понесут за свою неосмотрительность Невидимки. Мадам будет скомпрометирована. А Северен останется совсем одна в этом хаосе.

«Я виновата. Во всем виновата только я». Внезапно Жюстина осознала, что значит бремя ответственности.

«Не думай об этом. Успокойся. Вот сейчас…» Жюстина с величайшей предосторожностью сняла палец со спускового крючка. Рука с пистолетом совершенно не дрожала. Жюстина прислушивалась к малейшим звукам за дверью. Совсем скоро она развернется и выстрелит. «Я не боюсь».

Когда она побежит, мужчины из гостиной последуют за ней на улицу. Хоукер и его товарищ смогут убить хотя бы одного, Жюстина в этом не сомневалась. А может, даже двух. Поведение Хоукера и его манера держаться говорили о том, что он способен на убийство.

Кровь пульсировала в ушах Жюстины. Она затаила дыхание и прислушалась.

Гул голосов в гостиной возобновился.

Стало быть, никакой опасности нет. Пока. Жюстина вновь положила палец на спусковой крючок. Эта временная отсрочка неизбежного наполняла ее сердце не просто страхом. К горлу подкатывала тошнота, а все тело дрожало, точно от холода. Жюстина никак не могла заставить себя дышать спокойно и размеренно. В голове крутились слова псалма: «Я не стану бояться зла. Я не стану бояться зла». И Жюстина держалась за них, как утопающий за соломинку, хотя давно уже оставила веру в Бога.

А потом на верхней ступени лестницы серой тенью возник Хоукер. Он начал бесшумно спускаться вниз и неожиданно быстро оказался рядом с Жюстиной.

Хоукер положил пальцы на дуло ее пистолета и произнес:

— Опусти. Мы закончили. Отличная работа, а теперь пора отсюда выбираться.

Жюстина опустила пистолет, поставила курок на предохранитель и убрала пистолет в мешочек, спрятанный под рубашкой. Дети выбрались из дома. Операция закончилась успешно.

Внезапно на улице возникло пятно света.

Хоукер обернулся одновременно с Жюстиной. Окно и крыльцо осветились. Кто-то быстро и бесшумно направлялся к дому через двор с фонарем в руке.

Жюстине потребовалась всего лишь доля секунды, чтобы тенью метнуться через коридор и прижаться к стене по одну сторону от двери, в то время как Хоукер встал по другую.

Холл осветился, и на пороге возник мужчина.

Жюстина тут же узнала этого человека, и все ее существо наполнилось ликованием. Она не помнила, как достала нож, но он оказался в се руке, когда Жюстина бросилась на вошедшего.

В этот самый момент время, казалось, застыло.

Дриё перекинул куртку через руку, в которой сжимал саквояж. В другой руке он держал фонарь. Белоснежная сорочка под расстегнутым жилетом казалась вульгарной и совершенно неуместной.

Сжав нож обеими руками. Жюстина погрузила его в эту белизну и едва не издала торжествующий вопль.

Ее обучали управляться с ножом на рынке «Чрево Парижа», заставляя снова и снова ударять им подвешенную на крюке коровью тушу. Человеческий живот показался Жюстине более мягким и податливым.

Тошнотворная близость соединила девочку с Антуаном Дриё. Он ошеломленно вытаращил глаза и содрогнулся всем телом. И это было так же отвратительно, как горячее грубое совокупление. Его пропитанная потом одежда коснулась кожи Жюстины. а в лицо ей пахнуло одуряющее несвежим дыханием.

Хоукер в мгновение ока оказался рядом с ней. Его ладонь закрыла рот мужчины, не пуская наружу булькающий предсмертный крик. Бедро и нога мальчика смягчили падение саквояжа. А свободной рукой он накинул на фонарь куртку Дриё. чтобы заглушить звук удара об пол.

Жюстина не выпускала из рук рукоятку ножа. Горячая липкая кровь струилась по ее пальцам.

Они с Хоукером держали сопротивляющегося Дриё до тех пор, пока тот наконец не затих. Пока не превратился в грузное, внушающее отвращение безжизненное тело.

Антуан Дриё умер. Сотню раз Жюстина мечтала об этом. Планировала его убийство. Она даже собиралась тайно отправиться в Лион и расправиться с ним.

Она убила французского агента, и если об этом узнают, она труп.

По коже девочки побежали мурашки. Желудок болезненно сжался. Ее сердце наполнилось ужасом, смешанным с облегчением и какой-то извращенной радостью.

Одним меньше. Меньше одним из мужчин, обладавших ею в борделе.

Жюстина ошеломленно вскинула голову, когда Хоукер нетерпеливо ткнул ее локтем в бок.

— Оставь нож в теле, — одними губами произнес он. — Все его вещи нужно забрать с собой.

Он уперся плечом в тело Дриё, слегка наклонил его и приподнял от пола.

Фонарь опрокинулся на бок, но, к счастью, свеча осталась внутри. Жюстина заметила на пороге несколько капель крови и затерла их пылью. При дневном свете это будет просто бурая грязь. Странно, что крови вытекло так мало. Похоже, нож нужно всегда оставлять в ране. Теперь Жюстина знала это.

Итак, фонарь, куртка, саквояж… Жюстина бесшумно закрыла за собой дверь и последовала за Хоукером и его страшной ношей. Они оба прекрасно понимали, что тело не должны обнаружить во дворе. Нельзя допустить, чтобы исчезновение Невидимок связали с убийством.

Даже англичан не должны привязать к ночному происшествию.

Хоукер остановился и развернул тело так, чтобы Жюстина смогла достать ключ. Он оказался в кармане жилета. Руки девочки ослабли и дрожали. Она с трудом вставила ключ в замочную скважину. Огромные ворота распахнулись, выпустив детей на улицу и не издав при этом ни малейшего звука. Жюстина прикрыла окошко фонаря так, чтобы он отбрасывал на землю лишь крошечный лучик света, подняла с земли саквояж, вышла на улицу Планш и плечом закрыла за собой ворота.

Дома, возвышавшиеся по обе стороны улицы, были погружены во тьму. Лишь слева от Жюстины в одном из окон второго этажа пробивалась сквозь плохо закрытые ставни полоска света. Пакс намеренно встал так, чтобы она освещала его фигуру.

Он кивнул головой. Из переулка, что располагался за стеной «Каретного сарая», появилась маленькая фигурка, быстро пересекла улицу и скрылась в тени. Никто не смог бы разглядеть, что на противоположной стороне улицы уже стояли несколько человек, слившихся с темнотой.

Хоукер свернул в другую сторону. Он опередил Жюстину на дюжину шагов, и она поспешно семенила следом. Дорога делала поворот, но «Каретный сарай» был все еще виден. Именно здесь Хоукер остановился, прислонил тело Дриё к стене и хмуро посмотрел на девочку из-под его руки.

Сердце Жюстины колотилось, точно маленький барабан. Но она ни за что не покажет Хоукеру своего страха. Ни за что на свете.

— Давай постоим здесь пару минут. Я должна убедиться, что все дети на свободе.

— Хорошо. Постоим и потаращимся на улицу. — В голосе Хоукера сквозило раздражение. — Ну и где твои друзья?