2006

– Бояться абсолютно нечего! – успокаивали нас Фабрицио и Спирос. Но мы с опаской смотрели на лошадей. Казалось, что Спирос решил за неделю показать нам весь остров. Сегодня была запланирована прогулка на лошадях. Каждый день Фабрицио и Спирос заезжали за нами после обеда, и мы отправились в очередное путешествие. Затерянные бухточки и древние монастыри, дикие пляжи и роскошные рестораны, старая крепость и выставка современных художников. Но каждый вечер после ужина мы целовали мужчин в щечку и исчезали. И каждый раз их ответные поцелуи становились все дольше. Но все попытки продлить свидание или куда-то уехать на весь день тут же пресекались, никакие соблазнительные предложения не могли отвлечь Карину от массажа, а меня – от практик.

С каждым днем Карина выходила после массажа все более окрыленная и сияющая. Утренние практики, всеобщая расслабленность, внимание мужчин потихоньку делали свое дело. Моя подруга менялась на глазах. И чем более раскрепощенной становилась она, тем более откровенные взгляды на нее бросал Фабрицио. Каждую ночь он посылал ей страстные смс, и Каринка, вооружившись словарем, мужественно их переводила и даже отвечала, но оставалась стойкой и верной Антону. Все это витало у меня в голове, когда я увидела, что Фабрицио и Карина поехали совсем в другую сторону, чем мы. Я вопросительно взглянула на Спироса:

– Что-то случилось?

– Фабрицио жаждет остаться наедине с Кариной, а я – с тобой! Иногда друзья могут мешать. Ты отказалась от ванны из лунного света, поэтому я решил тебе подарить ванну из света солнечного, – и Спирос показал на небольшой, переливающийся на солнце всеми цветами радуги водопадик.

Не успела я понять, что происходит, как уже оказалась на плече Спироса, который нес меня к водопаду.

– Я не хочу купаться! – завизжала я, колотя кулачками по широкой спине.

– Прости, что-то я перестал понимать английский, – никак не реагируя на мои крики и кулачки, невозмутимо ответил Спирос.

– Поставь меня на землю! – возмущалась я, стараясь вырваться из крепких рук.

– Хорошая идея, положить тебя на землю, но сначала пылких девушек надо охладить.

– Я прошу не положить, а поставить! – взмолилась я, видя, что водопадик становится все ближе. «Неужели у него хватит наглости окунуть меня прямо в одежде?» – подумала я и тут же поняла, что наглости хватило. Осторожно опустив меня на землю, но не выпуская из своих объятий, Спирос зашел под каскад воды. Я стояла под теплыми струями и сама поражалась, насколько это было здорово. Спирос стоял рядом со мной такой же мокрый и страшно довольный.

1906

Мы стояли под козырьком церкви абсолютно мокрые. Страшный ливень начался, когда мы уже были на полпути. Арсений решил, что возвращаться дальше, чем ехать до церкви, и лишь прибавил скорости. Но пока мы доехали до места, одежда насквозь промокла.

Арсений помог мне сойти с лошади и, взяв меня за руку, повел ко входу. Церковь действительно была необычной, но я настолько продрогла, что уже не могла оценить архитектурные изыски. Было уже поздно, и церковь была закрыта, и мы стояли, стараясь спрятаться под сводом входа.

– Прости, что потащил тебя, я не думал, что будет дождь. – Арсений тревожно смотрел на меня. – Со мной вечно что-то происходит.

– Как с настоящим ученым, живущим в своем мире, – пожала я плечами, все еще дрожа и надеясь, что Арсений все-таки решится и обнимет меня.

– Да, и иногда я выхожу из этого мира и вижу, что в жизни есть что-то еще, помимо старинных рукописей и пыльных архивов.

– Например, дождь и замерзшие женщины! – улыбнулась я.

– Господи, какой я олух! – Арсений поколебался еще секунду и все-таки притянул меня к себе, осторожно обняв. «Только влюбленный мужчина может быть так трепетен и робок», – подумала я. И вдруг в руках Арсения стало так жарко, как будто я попала в жерло вулкана. И лава страсти захватила меня и уже куда-то несла, отключая разум и контроль.

– Ты похожа на жрицу четырех стихий из моих грез! – прошептал Арсений, осторожно проводя пальцем по моему лбу, носу, слегка приоткрытым губам, шее и остановившись в яремной ямке, дойдя до медальона.

«Я забыла снять медальон четырех стихий, – запаниковала я, – сейчас Арсений увидит его и поймет, что я знаю все таинства круга женской силы, и решит, что я просто играю с ним».

И все-таки, вздохнув, тихо прошептала в ответ:

– Я и есть жрица четырех стихий.

– Я это знал, – так же тихо прошептал Арсений, наклоняясь, чтобы поцеловать меня.

2006

– Ты с ним целовалась? – набросилась Карина на меня с вопросами, увидев мои припухшие губы и мокрую одежду. Когда мы вернулись, она и Фабрицио уже сидели под навесом и пили горячий чай.

– Да, и это было необыкновенно – поцелуи под водопадом. Даже не думала, что греки столь романтичны, – все еще купаясь в ощущениях и вспоминая поцелуи Спироса, рассеянно отвечала я. – А куда ускакали вы?

– Не поверишь, на берег моря!

– Да, берег моря действительно непросто найти на Корфу, и что же?

– Учили английский!

– Это как? – не поверила я. – Что-то не похоже на Фабрицио, что, наконец оставшись с тобой наедине, он занимался бы английским.

– Это было очень увлекательно. Он говорил: «рука» – и целовал ее, а потом он говорил: «щека» – и целовал меня в щечку, – невинно хлопая глазами, объясняла Карина.

– И как далеко вы продвинулись в изучении слов? – поинтересовалась я.

– Мне очень понравилось слово «язык», кто-то сам говорил о таком способе изучения языка, – напомнив мою пословицу, подразнила меня подруга.

– Да, но я не подозревала, что ты поймешь это буквально.

– Я тоже не предполагала, что так приятно изучать чужой язык, и притом столь эффективно. И самое странное, что у меня нет ни капли раскаяния или вины перед Антоном.

– Карина, но дальше идти не надо. Пусть все останется на уровне невинных поцелуев.

– Согласна, – бросив взгляд на болтающего со Спиросом Фабрицио, вздохнула Карина. – Но хотелось бы уже стать для кого-то единственной и любимой.

1906

«Где же тот, для кого я стану единственной и любимой и кто станет единственным для меня?» – думала я, глядя на свой медальон.

После нашей поездки с Арсением и поцелуев под дождем, таких нежных и в то же время страстных, я вернулась какой-то рассеянной. Утром следующего дня я была молчаливой и задумчивой, размышляя о себе и об Арсении. Аннушка с изумлением наблюдала за мной, но старалась ничего не спрашивать. И, словно отвечая на мой вопрос, дверь распахнулась и ворвалась тетушка, неся Ванечку на руках.

– Аннушка, Варенька, встречайте гостей! – звонкий голос тетушки сразу развеял тишину, обещая решение всех вопросов.