— Мать твою четырежды через лисий хвост! – с чувством сказал сэр Джуффин.

Я подумал – как жаль, что мы не были знакомы в ту пору, когда я учился в Королевской Высокой Школе и писал научную работу, посвященную сравнению особенностей традиционной брани разных областей Графства Шимара. Сколько народу тогда опросил, а вот это выражение про мать и лисий хвост ни от кого не услышал. То ли оно совсем малоизвестное, то ли шимарцы вспоминают его только в самых крайних случаях.

Я надеялся, что шеф еще что-нибудь этакое скажет, но он лишь покачал головой.

— Не так-то просто переварить твои новости. Попасть на Темную Сторону по запаху – это еще хоть как-то в голове укладывается. В конце концов, я сам не раз проваливался туда, просто приходя в соответствующее настроение, а ароматы, насколько мне известно, оказывают на него довольно сильное влияние. Но выйти с Темной Стороны, положившись исключительно на обоняние, – даже вообразить не могу! При том что усердно коллекционирую способы быстро вернуться оттуда домой. Впрочем, твой метод все равно не подойдет никому, кроме тебя самого.

— Значит, это место называется Темная Сторона? — спросил я.

— Совершенно верно. Хотя говорить о Темной Стороне «место» все-таки не совсем правильно… Ай, ладно, называй как хочешь, лишь бы тебе самому было понятно.

— Мне была более-менее понятна версия про заколдованный квартал. Но поскольку уже ясно, что я ошибался, хотелось бы узнать, что это такое на самом деле.

— Хороший вопрос, — усмехнулся сэр Джуффин. – Имей в виду, точного ответа на него не существует, только многочисленные попытки хоть как-то объяснить непостижимое, более или менее удовлетворительные. Поскольку я, в сущности, простой малообразованный горец, мое любимое объяснение выглядит так, — одним ловким движением он сбросил свое теплое лоохи, вывернул его наизнанку и сунул мне: — Смотри внимательно.

Я так растерялся, что принялся разглядывать его лоохи, как будто никогда прежде не видел верхней одежды, только слышал о ней какие-то невнятные и не заслуживающие доверия легенды.

— Что это? – требовательно спросил шеф.

— Ваше лоохи.

— Это то же самое лоохи, которое только что было на мне?

— Да, — ответил я, пытаясь сообразить, кто из нас двоих спятил и на каком этапе разговора это произошло.

— Молодец. Очень толковый мальчик, — ухмыльнулся сэр Джуффин. – А выглядит оно так же?

Только тогда я начал понимать, к чему он ведет.

— Подкладка другого цвета, — сказал я. – И швы видны. И еще заметно, что карманы, которые кажутся аккуратными прорезями, на самом деле — довольно большие, прочные и чем-то заполнены.

— И снова молодец. А теперь вообрази, что я опять надел это лоохи. И мне на плечо села бабочка. Подозревает ли она о существовании подкладки?

Я невольно улыбнулся.

— Не подозревает. Но имеет все шансы нечаянно туда попасть. Или даже намеренно заползти, если вы, к примеру, прячете за пазухой заинтересовавший ее цветок. Я понял вашу аналогию. Хотите сказать, Темная Сторона – это изнанка Мира? И я случайно забрался туда, как бабочка, когда пошел на знакомый аромат?

— Хочу. Причем так сильно, что все-таки скажу еще раз: Темная Сторона – это изнанка Мира. И ты случайно забрался туда, как бабочка, когда пошел на знакомый... Вот, кстати, об ароматах. С твоих слов выходит, что наш сэр Макс пах Темной Стороной все время, а не только когда оттуда возвращался. Я правильно тебя понял?

— Ну да, — кивнул я. – Говорю же, был уверен, что это его собственный запах и есть. Ну, один из. Но главный. У каждого человека есть его главный аромат, очень внятный и более-менее неизменный, как мелодия песни. На него накладываются другие – унаследованные от предков, обусловленные состоянием здоровья, запахи благовоний, съеденной пищи, времени года, посещенных мест, встреченных людей, просто прилипшие по дороге и так далее. Но главный аромат – он и есть главный, его ни с чем не перепутаешь. То есть до сих пор я никогда не ошибался, но с сэром Максом, похоже, сел в лужу.

— Погоди, а разве от других так никогда не пахло? – с сомнением спросил сэр Джуффин. – От меня, например.

— Пахло время от времени. Но гораздо слабее. Я думал, вы просто у Макса в гостях долго сидели. Или он у вас. А может, вообще одеждой менялись, потому что для какого-то колдовства нужно, – кто вас всех разберет.

— Логично, — согласился он. И замолчал так надолго, что я подумал: может, мне пора идти?

Но шеф отрицательно покачал головой, словно бы отвечая на мои мысли. Или не словно. Ребята часто говорят, что Джуффин вообще все про всех знает, и я до сих пор не смог понять, шутят они или всерьез сетуют на его проницательность.

— Ладно, — наконец сказал он. – У меня, конечно, дюжина миллионов вопросов, но не к тебе, сэр Нумминорих, а, скажем так, к судьбе, которая была столь милосердна, что одним махом перечеркнула добрую половину моих знаний о мире. Ничего, впереди целая долгая жизнь, чтобы во всем этом разобраться. Что действительно следует понять прямо сейчас – это как быть с тобой.

— А почему со мной надо как-то «быть»? – опешил я. – Я нарушил какой-то тайный запрет?

— Да нет, что ты. Какие запреты. Всякий, кто способен попасть на Темную Сторону, имеет полное право там находиться, сколько сочтет нужным. Хотя, по моему опыту, поначалу лучше не увлекаться, если не хочешь застрять там навек. Или на пару-тройку тысячелетий. Впрочем, вполне может статься, что это и есть самая завидная судьба. И вряд ли стоит скрывать от тебя это предположение.

Я решил его успокоить:

— В ближайшее время мне это точно не грозит. Я дал слово Хенне, что не умру и не исчезну, пока не вырастут Фило и Нита. Нечестно все на нее перекладывать, тем более что дети – это была моя идея. Очень хотел попробовать, как оно бывает и что при этом чувствуешь...

— Дать подобное обещание очень великодушно с твоей стороны, — перебил меня сэр Джуффин. – Но что это меняет? Я довольно долго за тобой наблюдаю и не могу назвать тебя предельно осторожным человеком. Собственно, одно только твое поступление в Тайный Сыск чего стоит. У нас довольно опасная служба, ты еще не заметил?

— Только не для меня. То есть ранить или заколдовать меня все-таки могут, потому что об этом я просто не подумал заранее, когда формулировал обещание. Но серьезных последствий все равно не будет, пока наша младшая дочь Нита не достигнет совершеннолетия. Потом я снова стану жить как все люди, без гарантий. Но до этого момента еще почти сорок лет.

— А! – Шеф хлопнул себя ладонью по лбу. – Вот ты о чем. Ну так бы и сказал, что принес Обет Лаллориха. Не знал, что о нем еще хоть кто-то помнит.

— Обет – кого? – изумился я.

— Обет Лаллориха, названный так в честь одного из соратников Ульвиара Безликого, который то ли придумал такой способ держать слово, то ли просто был первым, кому пришлось испытать силу обета на себе, — этих подробностей история, увы, не сохранила. Своего рода заклинание, подчиняющее не волю приносящего обещание, а обстоятельства, которые будут вынуждены содействовать его выполнению.