В этот момент прибыло благословенное спасение в виде подноса с кофе, и Джайлз, налив себе чашечку, с жадностью отхлебнул еще дымящуюся жидкость, которая обожгла ему пищевод. «Ах, черт с ним, с этим проклятым видом! Дело совсем не в нем», – решил Уолрейфен. Дело было в том, что теперь он чувствовал себя чужим на этой земле, в этом доме, и изменения раздражали его гораздо больше, чем он когда-нибудь мог себе представить. И еще эти дерзкие заявления его экономки! О Господи, он не мог разобраться, то ли ему убить эту женщину, то ли поцеловать ее, но и то и другое заставило бы ее замолчать.

Что? О нет! Нет, нет, нет. Экономкам платят за то, чтобы они следили за хозяйством, любовницам платят за... ну, в общем, за то, чтобы они делали то, что делают. Только дурак может смешивать одно с другим, а кроме того, миссис Монтфорд была просто настоящей мегерой.

– Осушение? – наконец пробормотал Уолрейфен, стряхнув с себя минутное безумие и отхлебнув еще кофе. – Во всяком случае, чья это была идея – осушение, я имею в виду? Я, очевидно, не понимаю, что происходит в настоящее время. Кто здесь старший, миссис Монтфорд? Кто принял эти грандиозные решения и одобрил великие планы? Кто управляет этим чертовым имением? Вы можете мне это сказать? Можете? – К удивлению Джайлза, Обри растерялась.

– Ну... полагаю, ваш дядя, – запинаясь, пробормотала она. – А я... помогала. Любой может подтвердить.

– Да, и любой может подтвердить, что поросята прыгают через луну, – буркнул Джайлз, со стуком поставив кофейную чашку, и пристально посмотрел на нее. – Только не я, миссис Монтфорд, ясно?

На мгновение в комнате воцарилась тишина.

– Отлично! – наконец прошипела она. – Это была моя идея. Моя. Но, честно говоря, милорд, деньги не растут на деревьях! Имение должно приносить прибыль, потому что, когда все идет как надо, это просто бизнес, не так ли? Нам нужно поддерживать строения и платить заработную плату. Ферму при имении нужно постоянно обновлять. Чтобы содержать этот замок, нужно целое состояние. Пахотная земля – это наш единственный доход, и те поля внизу могут приносить золото. Откуда еще взять такие деньги, если ваше имение не дает прибыли? У вас есть бездонный колодец денег? Есть? Я зря трачу свое время? Пожалуйста, скажите это сейчас, тогда я вернусь в свою гостиную и... буду гладить наволочки до второго пришествия!

Гладить наволочки? Ей-богу, ему наконец-то удалось вывести ее из себя. Миссис Монтфорд покраснела, ее глаза вспыхнули огнем, и от этого она стала еще красивее, но об этом Джайлзу лучше было не думать.

– Но какое это имеет значение? – проворчал он, наливая себе еще чашку кофе. – Полагаю, у меня есть почти бездонный колодец денег. Я просто никогда не задумывался об этом, вот и все.

– Не тратишь – и не хочется, – поддела она.

– О, да вы настоящий оракул, миссис Монтфорд! Нужно постараться вспомнить это, когда в следующий раз я буду проматывать свою жизнь и состояние в каком-нибудь дешевом игорном притоне.

– Прошу прощения, милорд, – широко раскрыв глаза, глухо произнесла она, и вся краска мгновенно сбежала с ее лица. – Как бы... неадекватно вы себя ни вели, никто не имеет права обвинять вас в распутстве.

Неадекватно? Едва не рассмеявшись вслух, Джайлз наслаждался замешательством миссис Монтфорд.

– Ладно, а что стало со старым Эрстуайлдером? – в конце концов, спросил он, стараясь, чтобы его губы не скривились в усмешке. – Он все еще управляющий имением? Почему он не написал мне об этих проектах осушения? – Уолрейфен почти явственно услышал, как что-то щелкнуло внутри у миссис Монтфорд.

– О, не могу этому поверить! – Она прижала руку ко лбу. – Эрстуайлдер вместе с женой хозяина гостиницы умер за месяц до того, как я приехала сюда. Но вы так и не заменили его!

Ну и ну, этот маленький скандал совершенно исчез из его памяти, и Джайлз задумался, многое ли еще он забыл. Но какое это имело значение? Миссис Монтфорд знала все. Конечно, разве он инстинктивно не послал за ней в тот самый момент, когда обнаружил, что вид из окна изменился? Что ж, ему действительно никогда не приходило в голову пойти проведать Эрстуайлдера, или Певзнера, или кого-либо другого из штата слуг. Миссис Монтфорд была здесь главной, и все это понимали. Его благотворное невмешательство создало чудовище в образе хрупкой, рыжеволосой, с хитрыми глазами экономки-управляющей в одном лице, и он ничего не сделал, чтобы поставить ее на место.

Джайлз не знал, смеяться ему или ругаться. Он начинал чувствовать себя втянутым в какую-то скверную французскую комедию – одну из придуманных им самим. Однако его экономка, видимо, была втянута во что-то гораздо более плохое и, несомненно, сожалела, что снова дала волю своему острому язычку.

– Миссис Монтфорд, – немного язвительно заметил он, – у вас такой вид, что вам самой нужна настойка бузины.

– Лабазника, – шепотом поправила она, и ее рука соскользнула со лба на глаза. – Настойка лабазника.

– Пусть так, все равно. – Он великодушно указал рукой на поднос. – Послушайте, выпейте чашечку кофе. Иногда он помогает от головной боли. Я это знаю.

Появившийся в это время Бидуэлл нашел где-то еще одну чашку и налил кофе. Камердинер усадил миссис Монтфорд в кресло, а Джайлз подал ей чашку, и, принимая ее, Обри коснулась теплыми пальцами его руки. На секунду их взгляды встретились, и между ними пробежала искра неожиданных эмоций, что-то первобытное или сверхъестественное, не из материального мира и почти... Но что? Джайлз не мог ответить, однако почувствовал, как сердце подпрыгнуло у него в груди.

На мгновение смутившись, он испугался, что Обри это заметила. Они были совсем близко, он видел, как под нежной кожей на ее шее слабо бьется пульс, видел золотистые искорки в ее зеленых глазах и ощущал исходивший от нее сладостно знакомый аромат. Джайлз отдернул руку, с трудом сглотнул и не сразу решился снова взглянуть на нее.

Но миссис Монтфорд, очевидно, абсолютно ничего не почувствовала. Отказываясь снова встретиться с ним взглядом, она осторожно пила кофе, как будто боялась, что ее могут попытаться отравить. Бидуэлл снова ушел в гардеробную, и они остались одни. Это казалось странным и в то же время совершенно естественным вопреки тому, что на короткий миг эта женщина пробудила в Уолрейфене какое-то непонятное чувство, несмотря на то, что он был в халате, с заросшим щетиной лицом и его постель еще не убрали.

Но еще удивительнее было то, что ему не хотелось отсылать ее, хотя они познакомились только накануне. Однако вряд ли можно сказать, что они не были знакомы, ведь несколько лет они переписывались, и непонятно, необъяснимо, почему ее письма доставляли ему удовольствие, во всяком случае, некоторые отрывки из них.

– Знаете, миссис Монтфорд, – заговорил Джайлз, когда она отставила в сторону чашку, – очевидно, я немного запутался в здешних делах, и пришло время во всем разобраться. Думаю, лучше всего начать с просмотра конторских книг – счетов, касающихся дома, и бухгалтерских книг по имению. Почему-то мне кажется, что и то и другое у вас в гостиной. Пятница вас устроит?