Я не знаю, сколько времени продолжалась эта изощренная пытка. Барьеры предосторожности были сметены. Обиды забыты. Страхи излечены. Я поняла, что Влад поднял меня и отнес на кровать только тогда, когда голой спиной почувствовала мягкость одеяла. Он навис надо мной и лег сверху. Я чувствовала, как напряглось все его тело, как вздулись мускулы на руках и жилы на шее. Мои глаза широко раскрылись, все внутри замерло в предвкушении сладостной пытки, которую обещал его взгляд.

Мои чувства были полны им. Тело пело в его руках, отзываясь на каждое прикосновение. Из горла вырывались чужие дикие звуки. О, он был повсюду, и все же, этого было недостаточно.

Я сама притянула его к себе. Я сама расстегнула ремень его брюк. Я сама прижалась к нему в неконтролируемом желании быть ближе.

«Наконец-то», – вспыхнуло в моем затуманенном сознании. А потом мозг просто отключился.

***

Когда я проснулась, за окном было темно. Я понятия не имела, как долго я спала. Чего уж говорить, я не сразу осознала, где нахожусь, и почему так тяжело дышать, а когда поняла и увидела руку бывшего мужа на своей груди, захотела умереть здесь же, на месте. Остывшее после бурных ласк тело охватывал озноб. Блаженная расслабленность и удовлетворение рассеивались, не вынеся встречи с реальностью. Страсть ушла, оставив после себя лишь жгучий стыд. И злость. На себя. На него. И на обстоятельства, которые привели к тому, что не исправит, а только усложнит нашу ситуацию.

Я закрыла глаза, чувствуя подкатывающую к горлу тошноту. Как я могла допустить это?

Я могла остановить его. Он давал мне такую возможность. Но я – идиотка, позволила ему и себе все, позабыв о той боли, что уже испытала в прошлом и которая теперь, я в этом не сомневалась, настигнет меня снова, стоит мне закрыть глаза.

Несколько минут я лежала неподвижно, боясь пошевелиться и потревожить Влада, чтобы он, не дай Бог, не проснулся, и мне не пришлось смотреть ему в глаза. А память услужливо рисовала мне картины прошедшей ночи…

С нами всегда было так: одного взгляда, касания было достаточно, чтобы мы потеряли голову от страсти. И я должна была признаться, что и в этом тоже заключалась причина моей неутихающей злости на него все эти года. Я знала, чувствовала, что стоит мне ослабить оборону и подпустить его чересчур близко, обратной дороги уже не будет – я сделаю худо самой себе. И именно так и вышло сегодня.

Когда думать стало совсем невмоготу, я поняла, что больше не могу здесь оставаться. Ни в этой постели, ни в комнате, ни в этом доме. Ждать утра и встретиться с Владом при свете дня – на это я была не способна.

Тихо, как вор, я высвободилась из-под его руки и перекатилась на край кровати, прислушиваясь к его дыханию. И только убедившись, что оно ровное, встала с кровати.

Я почти не дышала, шаря по полу в поисках трусиков и разбросанной одежды, которую Влад в порыве страсти срывал с меня накануне. Осторожно натянула свитер и, прихватив с собой штаны, выскользнула из комнаты. Мне оставалось только надеяться, что в порыве страсти Влад забыл поставить будильник.

На бывшего мужа я больше не смотрела. Просто не могла, не доверяла себе, опасаясь, что, взглянув на него, совершу какую-нибудь глупость. Глупостей на сегодня я наделала более, чем достаточно.

Бесшумно пройдя в главную спальню Громовых, где несколько часов назад оставила свою сумку с вещами, я порадовалась, что не успела разобрать ее. Я запихнула туда косметичку и кое-какие вещи из ванной, застегнула молнию.

Я все еще пахла Владом, моя кожа все еще чувствовала силу его прикосновений, а губы – вкус его губ. И, хотя я бы многое отдала, чтобы смыть с себя все воспоминания о бурной ночи, тратить драгоценное время на душ я не могла. Я повесила сумку на плечо и, не оглядываясь, вышла из комнаты.

О да, это было трусливо. Плевать. В тот момент это казалось мне единственно верным решением.

Заказанный чуть ранее Uber уже был в нескольких километрах от дома. Я быстро набрала водителю сообщение, чтобы он остановился метрах в ста от особняка, опасаясь, что звук подъезжающего автомобиля может разбудить Влада. А сейчас это было последнее, что мне было нужно.

Блок с системы охраны мне удалось снять с первого раза – это было огромной удачей, что за все эти годы Громовы так и не сменили пароль. Должно быть, здесь сыграл свою роль их отъезд из Новогорска и редкие наезды в старый дом. Закрывая за собой парадную дверь, я вдруг остановилась, сама не знаю почему. Обернулась, почти ожидая увидеть на лестнице Влада. Но никто не появился. Тряхнув головой, будто сбрасывая с себя наваждение, я окончательно закрыла дверь. Меня уже ожидал новенький Volkswagen.

Только когда я очутилась в салоне такси, и машина с легким шумом поехала по дороге, увозя меня все дальше от дома, где я провела бурную ночь в объятиях бывшего мужа, я поняла, что сдерживаю дыхание. Сделав глубокий вдох, я задышала быстро и часто, все еще не до конца осознавая, что произошло со мной за последние несколько часов. Мои пальцы судорожно сжали кожаные ручки дорожной сумки, и я обернулась, чтобы через заднее окно посмотреть на удалявшийся особняк.

Еще никогда я не чувствовала такого одиночества. Когда я уходила от Влада в прошлый раз, у меня был стимул выжить ради дочери. Но Мирослава уже не ребенок, и…

И тут вдруг другая дикая мысль заставила меня содрогнуться.

Ребенок!

Я не принимала таблетки уже очень давно. А Влад? Я не помню, чтобы ночью он вспоминал о предохранении.

О, Господи, Господи, Господи! Он не вспоминал? Да я сама буквально набросилась на него, не дав ему ни шанса отстраниться!

Все мои внутренности сковал ледяной холод. Этого не может быть. Просто не может.

В уме я прикинула цикл и свои шансы выйти из этой ночи без последствий… И застонала от злости на саму себя.

Когда такси остановилось возле дома Леоновых, я все еще прибывала в состоянии шока. Но заставила себя выйти и, попросив водителя подождать меня двадцать минут, на негнущихся ногах пошла к крыльцу.

На мой стук вышел заспанный глава семейства, который, едва взглянув на мое мертвенно-бледное лицо, без слов понял, что что-то случилось.

-  Где Влад? – спросил он напряженно.

– Я просто хочу забрать Миру, – пробормотала я.

По крутой лестнице я поднялась на второй этаж в комнату девочек. Дверь была приоткрыта, и я зашла внутрь, с минуту просто глядя на Миру, которая спала на животе, обхватив двумя руками подушку. Она выглядела так невинно, так трогательно, но так взросло, что у меня вырвалась печальный вздох. Моя дочь… Наша с Владом дочь была прекрасна.

Моя рука инстинктивно легла на живот. Возможно ли, что там сейчас зарождается другая жизнь? Жизнь, которая незримой ниточкой вновь свяжет меня с бывшим мужем?

Я обошла кровать и присела на уголок, тихо позвав Мирославу по имени.

Она захлопала глазами и нахмурилась, увидев меня.