Они сознали, что победу надо довести до конца – до взятия Эрзерума и окончательного разгрома неприятеля. Вместо «рекогносцировки назад» тыловых Кеприкейских позиций, они по своему почину предприняли «рекогносцировку вперед» Деве-Бойненской позиции неприятеля и нашли, что Каргабазарский массив не занят турками. Все это они немедленно сообщили генералу Юденичу – и тот, увидя истинную обстановку, решил штурмовать Эрзерум.

Вот типичный пример «рефлекса» нервной системы, подсказывающего мозгу решение.

Классический случай утраты мозгом всяческого контроля над рефлексами произошел в германской армии на Марне. Утратив связь со своими армиями, чувствуя, что они ускользнули у него из рук, Мольтке, вместо того чтобы по примеру Жоффра отправиться в их штабы, командировал туда одного из своих офицеров, подполковника Генча, снабдив его полномочиями чрезвычайно широкими, но расплывчатыми (что означало вполне следуемой им системы отдачи «директив»). Объездив все армии слева направо, Генч был сильно деморализован штабом 2-й армии Бюлова (где, вследствие отправки войск на русский фронт, наметился разрыв фронта). Прибыв затем в штаб 1-й армии фон Клука, где дела шли прекрасно – Клук намеревался в то утро, 9 сентября, окончательно добить армию Монури, – Генч, всецело под впечатлением уныния бюловского штаба, предписал своей властью Клуку отступать…

Сравнение Масловского и Штейфона с Генчем показывает не только превосходство русских офицеров Генштаба выпусков после Японской войны над их германскими сверстниками. Это – клинический пример сравнения здорового штабного организма с больным. С завязки пограничного сражения до проигрыша битвы на Марне германские армии были поражены пляской святого Витта.

* * *

Начальник полевого штаба – ближайший помощник (и ближайший подчиненный) полководца. Это – человек, оформляющий, разрабатывающий и помогающий проводить в жизнь его предначертания. Он ни в коем случае не должен быть подсказчиком, а всего лишь советником, помощником с правом только совещательного голоса. Пословица «Одна голова хороша, а две лучше» в военном деле совершенно неприменима (в своем логическом развитии она обычно порождает другую– «Сколько голов, столько умов»). Полководец и его начальник штаба должны хорошо знать друг друга, быть в сколь можно тесном общении еще в мирное время. Только при этом условии возможна с самого же начала продуктивная работа. Гиндсбург, познакомившийся с Людендорфом в вагоне по пути в Восточную Пруссию, – исключение (возможное лишь при монолитности прусско-германской военной касты). В обычных условиях возможно лишь два случая. Положительный пример – штаб Жоффра, где все чины – близкие сотрудники главнокомандующего с мирного времени и понимают его с полуслова. И отрицательный – русская Ставка, где неожиданно для себя назначенный Верховным великий князь Николай Николаевич вынужден осведомиться об имени и отчестве навязанных ему в сотрудники Янушкевича и Данилова.

Назначение Штаба – поставить военачальника и возможно лучшее положение для принятия им единоличных решений.

Часть пятая

О вооруженной силе

Глава XVII

Армия, флот, авиация

Трем элементам природы – земле, воде и воздуху – соответствуют три вида вооруженной силы – сухопутные, морские и воздушные.

«Всякий потентат, который только армию имеет, – одну руку имеет, а который и флот имеет – обе руки имеет», – сказал Петр Великий, не знавший еще воздушной силы.

Армия воюет на земле. Флот – на море. Авиация – над землей и над морем.

Рассмотрим их взаимоотношение.

* * *

Море составляет три четверти нашей планеты. Все государства дышат морем. Это – их легкие. Потерю господства над морем можно сравнить со скоротечной чахоткой. Та кровь, что проливает тогда сухопутная армия, – не что иное, как кровохарканье надорванного государственного организма.

Это случилось с Россией в Мировую войну 1914–1917 гг. Она захлебнулась кровью, не будучи в состоянии дышать. Правое легкое – Балтика – было утрачено с объявлением войны. Левое легкое – Черное море – было парализовано выступлением Турции. А искусственное дыхание через Мурман запоздало.

Владей мы на севере Бельтом, а на юге Босфором – Россию не постигло бы удушье. Вступи в строй черноморская дивизия дредноутов не в 1915–1916 гг., когда политическая обстановка была уже испорчена, а на два года раньше – в 1913–1914 гг. – до войны – Турция не выступила бы и война не затянулась бы на долгие годы.

Флот – показатель здоровья государственного организма, показатель государственного ума правителей и мерило великодержавности. Страна, имеющая только 40 дивизий пехоты, но 20 могучих броненосцев, значит в мире больше, чем страна, имеющая 100 дивизий на суше, но всего 5 кораблей на мировых океанских путях. Удельный вес Британской империи в союзной коалиции 1914–1918 гг. во много раз превосходил удельный вес России.

* * *

Армия и флот – близнецы, авиация – их младшая сестра. Младшая и по времени своего появления, и по своим возможностям.

Физические свойства воздушного океана менее благоприятствуют человеку, чем земная твердь и водная стихия. Корабль и море – величина на долгое время самодовлеющая. Самолет в воздухе целиком зависит от своей сухопутной либо морской базы. Его автономия измеряется не неделями, как у корабля, а лишь немногими часами.

Возвращаясь к петровской метафоре, мы можем ее развить. Если армия и флот – две руки потентата, то авиация – дубина, усиливающая каждую из двух рук.

Гармония между этими тремя видами вооруженной силы должна соблюдаться строго. Гипертрофия одного из них в ущерб другим вредна, атрофия – пагубна. Потеря господства над морем парализует сухопутную силу. Утрата господства над воздухом ставит сухопутные и морские силы в самое невыгодное положение. Препятствуя тактике, парализуя оператику, она рискует сорвать стратегию.

В дальнейшем, исследуя положение армии в государстве, мы под «армией» условимся понимать всю совокупность вооруженных сил.

Глава XVIII

Армия в государстве

Устроителю вооруженной силы надлежит разрешить две задачи: устройство постоянного состава– дав ему статут военной касты либо военного сословия – и устройство переменного состава – статус вооруженного народа.

* * *

Армия состоит из генералов, офицеров и солдат. Офицеры создают солдат и из офицеров создаются генералы. Следовательно, краеугольный камень всего здания – офицерство.

Офицерский корпус может иметь характер замкнутой касты, служилого сословия, профессионального объединения, партийной организации, либо, наконец, механического соединения людей, связанных индивидуальным служебным контрактом с государством.

В последнем случае это – человеческая пыль, карточный домик, положение, в XX веке невозможное.

Столь же невозможно придать офицерскому корпусу партийную окраску. Партийность несовместима с воинским духом и воинской этикой – плачевная история Красной армии тому наглядный пример. Партийность несовместима и с Православием, а стало быть, с русскостью. Мы отбрасываем это самоубийственное и глубоко аморальное положение.

Союз профессионалов шпаги противоречит