— Не хочешь еще раз обратиться к лекарям? — поинтересовался Вильгельм после паузы.

Как же тяжело предлагать такие вещи собственному сыну!

— К нашим?

— Лучше к эрлийцам.

— К ним я уже обращался.

— За успокоительным, — уточнил Вильгельм. Витольд помолчал, затем в упор посмотрел на отца.

— А зачем обращаться теперь?

— Пусть они помогут тебе забыть, — тихо, но очень твердо ответил Ундер-старший.

Витольд не возмутился, не обиделся. Просто осведомился:

— Для чего?

— Мне кажется, так будет лучше.

— Тебе кажется или ты уверен?

— Кажется, — признал отец.

— Вот видишь, ты не знаешь. — Губы Витольда дернулись. То ли скривился, то ли попытался улыбнуться. — А ведь мы говорим о части моей жизни. Как я могу ее забыть? И зачем?

— Чтобы спать спокойно. — Теперь Вильгельм смотрел на татуировку сына: прямой рыцарский меч, который обвивают и грызут две змеи. Многие прошедшие Лунную Фантазию воины сделали себе такую отметку. Чтобы помнить. Чтобы не забывать. — Ты должен понять, что ничего не закончилось. Что у тебя еще все впереди.

— Я знаю, что у меня впереди.

— Что?

— Жизнь.

— Какая?

— Моя, — твердо произнес Витольд. — Моя.

Он постарался ответить максимально корректно, знал, что не имеет права грубить отцу.

Витольд мог с ним не соглашаться, мог упрямиться, стоять на своем, но грубить — никогда. И не только потому, что это его отец. Нет, не так. В первую очередь потому, что Вильгельм — его отец. И лишь во вторую — потому, что Ундер-старший тоже сражался под стенами Зеленого Дома, вырвался из мясорубки и вынес на плечах старшего сына. Весельчака Оскара, получившего свое от безжалостных гарок.

Витольд знал, что отец до сих пор переживает. И о гибели Оскара, и о том, что Витольд оказался в том сражении. Но Вильгельм продолжал жить так, как раньше: служил Ордену, чтил традиции, не обвинял тех, кто направил чудов в кровавую мясорубку.

Верный сын Ордена.

Годы ему помогли. Прожитые годы.

У Витольда такого запаса прочности не было.

— И как ты намерен устроить свою жизнь?

— Все очень просто, — пожал плечами Витольд. — Все забыть? Нет, не выход. Для начала следует обратиться к эрлийцам за успокоительным помощнее. В последние месяцы сон приходит редко, но дополнительное лекарство не помешает. Затем имеет смысл направить повторное прошение в гвардию. У меня действующая боевая лицензия, опыт и хорошие способности. Мне не откажут. Проверят, конечно, но я в себе уверен: все пройдет хорошо. А маленький скелет есть в шкафу у каждого…

— Витольд…

Но Ундер не позволил отцу перебить себя.

— Учеба, затем карьера. Через пару лет я стану полноправным гвардейцем. К этому времени вы с матерью подберете мне хорошую девушку… или я сам ее найду — не важно. Главное, появится семья. И, очень надеюсь, — дети. Это будет здорово.

Витольд говорил спокойно и уверенно. Не ерничал. Не иронизировал. Деловито и последовательно излагал возможное будущее. А потому Вильгельму оставалось лишь кивнуть и согласиться:

— Да, это будет здорово.

— Проблема в том, отец, что однажды начнется новая война, — негромко продолжил Витольд. — А я не понимаю, почему должен воевать? Зачем мне сражаться? Ради чего? Пока я не могу ответить на этот маленький вопрос. Если отвечу — все будет так, как я только что сказал.

— А если не ответишь? — угрюмо поинтересовался отец.

— Мне наверняка постараются помочь.

Несколько секунд отец и сын смотрели друг другу в глаза.

— Для чего все это? — тихо спросил Витольд.

— Что именно?

— Наши войны. Сколько тысяч лет Великие Дома заперты в Тайном Городе, столько тысяч лет мы воюем. В чем смысл?

— Войны между Великими Домами начинаются только в том случае, если один из них опасно укрепляется и начинает представлять угрозу для остальных, — без особой охоты ответил Вильгельм. Он чувствовал, что не готов к столь серьезному разговору, но не мог остановиться, не мог уйти: в последнее время сын нечасто пускал его в свой мир.

— По нам ударили и люды и навы. Мы представляли угрозу?

— Разве ты не знаешь?

— Я хочу, чтобы ты мне ответил.

— Да, — спокойно подтвердил Вильгельм. — В той войне мы представляли угрозу для Темного Двора и Зеленого Дома. Очень серьезную угрозу. У нас был шанс поставить их на колени.

— Для чего?

— Когда-то мы владели миром. — В глазах Вильгельма мелькнула гордость, голос стал тверже. Он не просто диктовал сыну прописные истины — он верил в то, что говорил. — Теперь вынуждены выживать. Не мудрено, что наши лидеры пытаются найти способ вернуть Ордену лидирующее положение. Сначала в Тайном Городе, затем во всем мире.

— Для чего?

— Разве это не естественно? Или мы будем стремиться вперед — или исчезнем, растворимся. Чудь существует только до тех пор, пока живы настоящие чуды. Чудь — это не просто слово, а кровь и традиции, история и будущее. Я хочу, чтобы мои дети были чудами, а не кем-либо еще. И мои внуки. И правнуки.

— А войны…

— Войны — результат того, что лидеры других Великих Домов рассуждают точно так же. Всего лишь результат — не более.

— То есть гибель Оскара — это результат результата?

Витольд не хотел грубить. Отчаянно не хотел. Так получилось.

— Не надо ковырять мои раны, молодой рыцарь, — негромко произнес Вильгельм. — Попробуй сначала залечить свои.

Поднялся и вышел из кухни.

И выключил за собой свет.

А Витольд сжал кулаки так, что ногти продавили кожу ладони.

«Извини! Пожалуйста, извини!»

Витольд знал, что отца мучило его решение отозвать прошение о приеме в гвардию. Вильгельм гордился средним сыном, особым сыном. Вот Оскар был настоящим Драконом — мощным, крепким, сильным и едва способным к магии. Аскольд, судя по всему, рос таким же. А способности Витольда могли поднять его очень высоко, он мог стать командором войны, а то и мастером. Даже сам великий магистр Франц де Гир, в бытность свою мастером войны, отмечал одаренного Дракона. Но Лунная Фантазия изменила все.

Потерялся смысл.

Однако Ундер не был до конца откровенен с отцом. Точнее, не смог донести до Вильгельма основную мысль. Витольд прекрасно понимал, для чего ведутся войны. Его смущало, что за тысячи лет существования Тайного Города ни одна война Великих Домов не была доведена до логического конца, что все они обязательно заканчивались переговорами.