Федор прямиком отправился в Римский зал, что, на мой взгляд, свидетельствовало о некоторой косности его натуры — всегда одно и то же и никакого желания испытать что-то новенькое. Я — другое дело. Мне нравится все новое, новации, так сказать. Их я воспринимаю как признак прогресса и того, что жизнь становится лучше.

Поданный нам «борис» действительно сотворил чудо; ночь прошла так быстро и была похожа на фильм, местами снятый нерезко, а местами даже неудачно смонтированный. Помню, как Федор вышел из Римского зала и начал произносить речь о винограде, а потом запутался в своей тоге, оступился и полетел вниз по лестнице. Докатившись до конца, он не остановился, а вылетел прямо на ледовый каток (у них там был устроен зал Северного полюса для любителей подобных развлечений). Проехавшись по льду, Федор сбил какого-то мужика, одетого в наряд альпиниста. Я в это время стоял наверху и видел, как он катился по льду. Очень даже грациозно, между прочим. А вокруг меня были девицы из Римского зала, вышедшие вместе с Федором послушать его речь о винограде. Мы все стояли там рядышком, и я чувствовал тепло их тел, когда они стали прижиматься ко мне, хихикая над Федором. Мы видели, в каком направлении он скользит и что он вот-вот сшибет мужика в наряде альпиниста, и из-за этого мы рассмеялись еще громче.

В обнимку с этими девицами я был буквально внесен в Римский зал. Там я понял, почему Федору так нравится это развлечение. Просто обалдеть! Тебе совсем не нужно участвовать во всех старинных римских пытках, хотя именно этим Федор и занимается. Попадая сюда, он вечно покрикивает «Ой! Ой!», когда какая-нибудь голая барышня покрупнее стегает его хлыстом, приговаривая: «Тебе же нравится это, сука!» Если остаться в первой комнате, то можно просто сидеть на одном из диванов, наблюдая за всякими представлениями, есть фрукты и заниматься этим самым делом с девушками и смотреть, как это делают другие. А можно и получить офигенный секс-массаж рядом с горячим бассейном.

Федор вернулся к нам, и девицы одели его в свежую тогу, потому что он весь промок и даже замерз, когда рассекал на животе лед. Мы остались в Римском зале до конца ночи, накачиваясь «борисом» под завязку, классно оттягиваясь с девицами, распевая песни, играя в догонялки и объедаясь тортом.

Я вроде как вырубился, положив голову на живот одной из девиц, причем ее большие груди накрыли мне лицо. Очень даже уютно. Я слышал, как кровь толчками струится внутри ее тела — ритмично и мощно. Ее тело было такое теплое и мягкое, что я чувствовал себя в полной безопасности и был совершенно счастлив.

Я толком и не помню, как попал домой, но проснулся в своей кровати и еще чувствовал запах духов той девицы, на животе которой уснул. Я потянулся и ударился обо что-то рукой. Это что-то было теплое и твердое. Открыв глаза, я увидел, что это Федор. Он тихонько похрапывал, лежа рядом со мной с глупым лицом и растрепанными волосами. Он свернулся калачиком и был похож на маленького пушистого лесного зверька. Я осторожно выбрался из кровати, чтобы умыться и постараться прийти в себя.

Я стоял на кухне, варил кофе и смотрел новости о новых фруктах, которые собирались пустить в продажу (эти сферонаны выглядели очень даже ничего). И тут вдруг все динамики в моей квартире ожили, наполнив ее ужасными звуками, похожими на сигнал тревоги, который раздается каждый понедельник по всему городу, когда проверяют систему оповещения гражданской обороны. После такой бурной ночки подобные гребаные звуки ужасно действуют на нервы. Я чуть не грохнулся на пол от неожиданности. Слава богу, у меня в руках не было кофейника, а то бы я обварился к черту!

Эти звуки продолжались всего пару секунд, а потом включились все экраны в квартире и на них появились сплошные синие заставки. Потом на экранах вспыхнул логотип Департамента безопасности, а под ним — слова: «Сообщение для Дженсена Перехватчика: осталось пять минут».

Захватив с собой две чашки только что сваренного кофе, я отправился в гостиную, где стоят самые удобные кресла, сел в одно из них и стал ждать это самое сообщение. Из спальни выполз Федор — глаза как щелочки, а вместо нижнего белья он держит как фиговый листок крошечное полотенце с нарисованными на нем котятами. Вид у него страшно недовольный, потому что его разбудил этот противный сигнал тревоги.

Федор садится рядом со мной и берет чашку с кофе. Мы оба не отрываясь смотрим на экран.

«Сообщение для Дженсена Перехватчика: осталось четыре минуты».

— Думаешь, сейчас тебе передадут твой приказ? — спрашивает Федор, отхлебывая из чашки, как какой-нибудь бегемот, чем действует мне на нервы.

— Наверное, хотя не знаю, почему они делают это таким странным образом.

— Вообще-то, Дженсен, — объясняет Федор, — именно так они всегда это и делают. Они всегда отдают приказы сотрудникам таким образом.

— Я никогда раньше не получал таких приказов, — говорю я.

— Ну, правильно. Ты же, собственно, еще и не работал на них, так ведь? То есть не делал ничего серьезного. Только приказы о наиболее важных делах, например тех, которыми занимаюсь я, или тех, которыми ты теперь будешь заниматься, поступают таким образом.

— Понятно, — говорю я.

— Именно! — восклицает Федор, возбуждаясь, потому что сообщает мне то, чего я не знаю. — Поверь мне, я в этих вещах разбираюсь. Они отдают приказы через экраны, чтобы ускорить процесс. И еще они хотят дать тебе понять, что твоя милая квартирка и твоя классная видеосистема со встроенными в стены динамиками и все остальное крутое барахло находится здесь только потому, что правительство так захотело. Все это связано с Единством и Успехом. Приказы через экраны — это очень и очень круто.

— Понятно, — опять говорю я.

— Ты бы лучше оделся, — продолжает он. Я вроде и не сижу совсем уж голый, в отличие от Федора, который продолжает прикрываться одним только крохотным полотенцем с котятами.

— Еще чего! И так, на фиг, сойдет, — говорю я.

А он продолжает гнуть свое:

— Как хочешь, конечно. Твои дела, только потом меня не вини, если они…

Он убегает в спальню и начинает торопливо собирать там свои шмотки.

А на всех экранах появляется надпись:

«Сообщение для Дженсена Перехватчика: осталось три минуты».

Федор появляется из спальни уже полностью одетый.

— Так, я отчаливаю, — сообщает он.

— А завтрак? — спрашиваю я.

— Перехвачу чего-нибудь по пути на работу. И, кроме того, не хочу, чтобы твой босс видел меня в твоей квартире. Он может сильно рассердиться, потому что то, что он собирается тебе сказать, вроде как секретные приказы. А если он увидит здесь еще кого-то, то… — Федор уходит, показав мне на прощание средний палец.

— Козел! — кричу я ему вслед и слышу, как он уже бежит по коридору и кричит мне в ответ: «Сам козел!»

Очень смешно…

А потом на экране появляется надпись: