− Она… Не он? Ты не ошибся? — сжал кулаки, надеясь на то, что это я ослышался, а не правда оказалось такой жестокой.

− Нет, ошибки никакой быть не может. Ты ж знаешь, как я работаю. Тем более, всё видел своими собственными глазами. Вот, можешь убедиться сам, − с этими словами крестный положил на журнальный столик тоненькую папку, из которой тут же высыпалось пару фотографий.

Первым делом взял в руки фотографии. В глаза тут же бросился розовый цвет детского комбинезона. Вряд ли мальчика стали бы одевать в такой цвет. Значит, всё права. Едва удержался от ругательств. Это рушило все мои планы. Абсолютно все. Словно все эти месяцы и дни, как только я услышал от Олега новость про ребенка, я выстраивал карточный домик и теперь он рухнул, стоило папке лечь на стол, отправляя от себя поток воздуха в мою сторону. Словно всё так и должно было случиться.

Едва удержав себя от того, чтобы не скомкать глянцевую бумагу, заново вгляделся на счастливых людей. Лиц на фотографиях было немало. На выписку ребенка будто собралась вся их родня. Родственники? Вроде Олег говорил обратное, что они тоже сами по себе.

− Нет, не родственники, − тут же услышал от Ефима Петровича. Скорее всего озвучил свой вопрос вслух, что было не характерно для меня. Я всегда старался всё держать под контролем, но в последние дни что-то многое поменялось. Это всё из-за ребёнка и моей тайны. − Хотя можно посчитать их таковыми. Они все вместе обитают в одной коммунальной квартире. Видимо, живут весьма дружно, по его голосу нельзя было понять, говорил он серьезно или всё же от него исходил сарказм.

Я снова взглянул на лица. Девушка, что держала в руках ребенка и смотрела на него с такой любовью и нежностью, требовала к себе внимания. Она будто вся светилась. Нет, она не была прям такой писаной красавицей, от которой трудно взгляд отвести. Но тем не менее она заставляла на себя смотреть и смотреть. Это она мать малышки? На сколько она старше Олега? Или просто выглядит старше своих лет? И как они познакомились? Как она могла решиться родить ребенка от моего младшего брата? Он же сам сущий ребенок, у которого в голове одно веселье и музыка. Неужели чувства или тут скрыто совсем другое? Деньги? Статус?

Жаль, что Олег не успел нас познакомить, лишь поделился кое-какой информацией по телефону. При личной встрече с легкостью можно было бы выудить всю нужную информацию из этой особы. Эмоции слегка можно считать, как и мимику.

− Каковы твои дальнейшие действия? — крестный отвлек меня от размышлений.

− Пока следить. Там посмотрим. Вдруг она сама выйдет на связь. Тогда у нас будут развязаны руки, − проговорил я, проходя глазами по строчкам на бумаге.

Я от души желал, чтобы она сама вышла с нами на связь. Со мной. Это упрощало всё дело. И пока мне оставалось только ждать, как и ознакомиться с отчетом от крестного. И слова на бумаге только подтверждали мои мысли. Если всё пойдет так, как надо, то и ждать мне придётся недолго.

Савицкая Рая Владимировна. На фото, значит, была другая девушка, то держала ребенка. Этой всего девятнадцать лет. И в таком возрасте решилась на ребенка. Что ей в уши Олег наплел или тут юношеский максимализм, любовь и все дела? Родителей нет, живут в коммунальной квартире. И к гадалке не ходи, финансовая помощь им понадобится очень скоро. Ребенок требует очень многого, а они не в том состоянии, чтобы ему всё дать. Почему они до сих пор не вышли со мной на связь, прося о помощи? Удивительно.

А на фото ребенка на руках держала сестра Раи. Савицкая Анна Владимировна. Она больше подходила на роль матери, ну не суть. В их семье она являлась единственной кормилицей. Только вот как они собрались вырастить ребенка на зарплату учителя? Чем старше он будет становиться, тем сильнее будут расти расходы на него. Тут же вспомнился Олег. Его увлечение музыкой всегда требовало денег. Много денег. И я давал ему без проблем. Сейчас же его ребенок (Надеюсь, что его!) требовал того же, но я не торопился бросаться им помогать. Мне будет только на руку, когда они сами придут просить. В тот день у меня для них будет просто шикарное предложение, от которого они вряд ли сумеют отказаться. Думаю, недолго они протянут втроём на одну маленькую зарплату.

− Больше никаких указаний не будет? — я вздрогнул от голоса крестного.

− Я думал, что ты ушёл, − закрывая папку и убирая его в стол, проговорил я, делая бесстрастное лицо. Ознакомлюсь с остальной информацией позже. Сегодня я не был настроен на обнажение души перед крестным.

− Жду твоих решений. Что дальше собираешься делать? — Ефим Петрович вёл себя так, словно подозревал меня в чём-то.

− Ничего, просто ждём. Самым лучшим вариантом решения моей проблемы будет, если они сами выйдут со мной на связь. И чем быстрее, тем лучше. И для них, и для меня. Они вряд ли сумеют отказаться от моего щедрого предложения тогда, − отвернулся я к окну.

Ещё бы сперва нужно убедиться, что это ребенок Олега. Мало ли. Бывали, знаем, что можно сказать что угодно. И кто-то развесит ухо и поверит всему. Надо избежать любой ошибки.

− Нужно сделать тест. Хочу быть уверен, что он имеет отношение к нашей семье. Не хочу раньше времени говорить матери. Иначе наша ошибка будет летальной, − она до сих пор не отошла от потери, хоть и времени прошло немало. — И продолжить наблюдение. Если что вмешаемся.

− Не веришь, что ваш? — голос крестного дрогнул.

В своё время он потерял всю семью. Жену и ребенка. В них врезалась встречная машина, выехав со своей полосы. Спасти никого не удалось. После уже он остался верен своей жене и ребенку. Отношений не заводил, насчет второго ребенка и речи не было. Со временем его боль притупилась и Ефим Петрович всей душой прикипел ко мне и Олегу. Мы не были против, так как своего отца не знали. Каждый искал необходимые ему чувства друг в друге.

− Убедиться всё равно надо. Я же не благотворительная организация, чтобы взвалить на себя чужого ребенка, − на такое я ещё пока не готов. Ребенок Олега совсем другое.

− Хорошо, сделаем, − уже уставим голосом ответил мужчина, после