стоит отказать и стараться добиться того, чтобы она была одна? Но будет тогда уже всё как раньше? Нет, вряд ли Джейкоб тогда будет жить без сожалений, а Оливия не оставит их в покое. Да и если честно, Элизабет не ощущает внутри себя никакого сопротивление к предложению к Оливии.

— "Если что, то всегда можно будет повернуть назад", — мысленно решила Элизабет.

— Хорошо, я... согласна, — наконец-то согласилась Элизабет.

Губы Оливия слегка поднялись, ознаменовав улыбку.

— Тогда мы поступим так, — сказала она и подошла к Оливии.

Ей пришлось встать на цыпочки, так как Элизабет была выше, чтобы дотянуться до уха. Когда шёпотом Оливия изложила свой дальнейший план, Элизабет покраснела и смутилась.

— А это уж не слишком? — спросила она Оливию. — И не жирно ли для него?

— В самый раз,— ответила Оливия, но, не заметив решимости на лице Элизабет, добавила. — Помни, ты мне должна, ведь я позволила вам вчера остаться наедине.

— Так ты всё задумал ещё вчера?! — удивилась Элизабет, но потом, успокоившись, продолжила. — Хотя с хитростью проблем у тебя никогда не было, лисичка. Ладно, пусть будет так.

***

Зайдя в один из домов, я прошёлся вглубь длинного коридора, где мне приходилось быстро здороваться с теми, кто проходил рядом. Народу здесь было много - около пятнадцати человек, что неудивительно, потому что этот дом мы используем для координации наших патрулей вокруг Эдема, дозорных на стенах и башни, которые мы выстроили, ну и весь, так называемый, гарнизон города.

Почему так называемый? Потому что понятия гражданский в Эдеме отсутствует, в случае нападения, каждый должен будет взяться за оружие. За исключением уж слишком малых детей и беременных женщин. А вот остальные женщины, которые не беременные и дети постарше вынуждены, будут сражаться (стариков у нас, так сложилось, пока нет). Жестко? А как ещё. Не стоит забывать, что мы живём в апокалипсисе и принципы прошлого мира здесь не уместны, а порой и опасны. К тому же, после недавних событий наши ряды немного сократились, что сказывается на безопасности Эдема.

За таким не особо хорошими мыслями, я наконец-то, дошёл до конца коридор и вошёл в кабинет Джексон. Именно он, как главный наш человек по... военному вопросу, расположил здесь свой кабинет.

— Привет, Джексон, как ты? — спросил я, садясь на стул.

— Привет, убиваюсь этим душным кабинетом, — невесело отозвался Джексон. — С чем пожаловал?

— Я насчёт группы в изоляторе, — ответил я ему. — Я думал, что им давным-давно выдали тест и что, когда мы с Маркусом вернёмся, они уже выйдут, но они до сих пор там и тест на проверку в глаза не видели. Есть какая-то проблема?

— Есть, — кивнул Джексон. — В том, что ты сначала говоришь, что группе можно доверять, выводишь её из изолятора и устраиваешь экскурсию, но при этом не говоришь мне про двух других людей сидящих там. Сначала я подумал, что те, двоя отдельные кадры и к этой группе не относятся, но потом выяснил, что нет и к тому же, с одни из них мы воевали недавно и убили всех его товарищей. Тут и назрела дилемма - с одной стороны ты ручаешься за группу и веришь ей, а с другой в ней находится наш бывший враг. Я хотел спросить тебя, что делать, но ты внезапно ушёл с Маркусом в Ноксвилл, ничего не сказав.

— Так связался бы со мной по рации, — сказал я ему.

— Так я и пытался, забыл? — удивлённо спросил меня. — По ней ты сказал, чтобы на время твоего отсутствия, тебе не беспокоить, без важных на то причин. Я решил, что вся группа может спокойно подождать тебя в изоляторе, поэтому и не давал им теста и не настаивал в разговоре с тобой.

— Да уж, прости меня, Джексон, — сказал я, сложив руки в молитвенном жесте, — Я слишком волновался за Оливию с Элизабет, поэтому с головой ушёл в их поиски.

— Поиски?

— Это долгая история, может, как-нибудь позже расскажу, — отмахнулся я. — Возвращаемся к группе: тем двоим просто не выдавай тест, а остальные пусть проходят.

— Даже той девушки? — спросил меня Джексон, скорее всего, имея виду Джейн.

— Да, — кивнул я ему. — Я её не знаю, и ручаться за неё не могу.

— Хорошо, — согласился Джексон. — Тогда я распоряжусь, чтобы им выдали тесты и...

— Приём, Джексон, — в рации на столе раздался мужской голос - один из патрульных, судя по всему.

— Приём, слушаю, — ответил Джексон.

— К Эдему направляется большой конвой из бронированных машин! — судя по голосу, патрульный сильно волновался и нервничал. — Они будут через несколько минут.

— Поднимай тревогу, — тут же сказал я Джексону и выбежал из его кабинета, а затем и из дома.

Сирена слишком громкая и может привлечь ходячих, поэтому вместо этого из громкоговорителей, которые мы установили в разных частях города, должно будет играть пение какой-то тропической птицы, которая здесь не обитает, дабы не было ложных тревог.

Когда я оказался на улице, это самое пение окружала меня на всё пути до стены.

***

— Что происходит? — спросила Элизабет, не понимая, что это за внезапный звук.

—