– Не раздумывая! – сказала она.

Они снова легли и обнялись.

Скоро новизна его запаха перестала будоражить. Они вместе пошли в душ. Она намылила его с головы до ног, и его смущение, когда она касалась интимных мест, веселило ее и доставляло удовольствие. Она вымыла ему голову шампунем, а грязные ноги терла щеткой.

Когда он стал чистым, то настоял, что теперь он будет ее мыть, но едва дошел до груди, как им снова пришлось заняться любовью. Теперь они стояли под душем, и по их телам текла горячая вода. Он явно забыл о своем беспокойстве по поводу незаконной беременности, а ее это не волновало.

Потом он стоял у зеркала и брился. Она завернулась в большое полотенце и села на крышку унитаза, глядя на него. Он спросил:

– Сколько времени понадобится, чтобы ты развелась?

– Не знаю. Надо будет поговорить с Малышом.

– Только не сегодня. Я хочу, чтобы ты была весь день со мной.

– А когда же ты пойдешь к родителям?

– Может быть, завтра.

– Тогда я поеду к Малышу в это же время. Я хочу покончить с этим как можно скорее.

– Хорошо, – сказал он. – Так и решим.

IV

Входя в дом, где она жила с Малышом, Дейзи чувствовала себя странно. Еще месяц назад это был ее дом. Она могла свободно приходить и уходить, когда пожелает, и входить в любую комнату, не спрашивая разрешения. Слуги беспрекословно выполняли все ее распоряжения. Теперь в этом же самом доме она была чужой. Она не стала снимать шляпку и перчатки и должна была следовать за старым дворецким, который провел ее в утреннюю гостиную.

Малыш не стал пожимать ей руку или целовать в щеку. Он был полон праведного негодования.

– Я еще не нанимала адвоката, – сказала Дейзи, усаживаясь. – Я хотела сначала поговорить с тобой сама. Надеюсь, мы сможем развестись, не возненавидя друг друга. В конце концов, у нас нет детей, за которых мы стали бы воевать, и денег у нас обоих полно.

– Ты меня предала! – сказал он.

Дейзи вздохнула. Очевидно, все будет не так, как она надеялась.

– Мы оба изменяли друг другу, – сказала она. – Ты начал первый.

– Ты меня унизила! Все в Лондоне об этом знают!

– Я же пыталась помешать тебе выставить себя на посмешище в «Клэридже» – но ты слишком увлекся, оскорбляя меня! Я надеюсь, ты хотя бы врезал этому мерзкому маркизу?

– Как я мог! Он оказал мне услугу…

– Он мог оказать тебе большую услугу, поговорив об этом по-тихому в клубе.

– Я не понимаю, как ты могла увлечься таким низкородным ублюдком, как Уильямс. Я кое-что о нем разузнал. Его мать была горничной!

– Однако я в жизни не видела более эффектной женщины.

– Надеюсь, ты в курсе, что никому не известно, кто его отец.

Забавнее и быть не могло, подумала Дейзи.

– Я знаю, кто его отец, – сказала она.

– Кто?

– Тебе я докладывать не собираюсь.

– Вот видишь!

– Мне кажется, к делу это не относится, не так ли?

– Ну да.

– Может, мне все же следует общаться с тобой через адвоката… – Дейзи встала. – Малыш, я когда-то любила тебя, – печально сказала она. – С тобой было весело. Мне жаль, что тебе оказалось меня недостаточно. Я желаю тебе счастья. Надеюсь, ты женишься на той, кто подойдет тебе лучше и родит тебе много сыновей. Я действительно была бы очень рада, если бы так вышло.

– Но так не выйдет, – сказал он.

Она уже направилась было к двери, но сейчас снова обернулась к нему.

– Почему ты так говоришь?

– Я получил ответ от врача, к которому мы ходили.

Она совсем забыла про обследование. Сейчас, когда они расстались, это, казалось, не имело значения.

– И что он сказал?

– С тобой все в порядке, можешь плодить щенков сколько угодно. Но вот у меня детей быть не может. У взрослых свинка иногда заканчивается бесплодием, и как раз это со мной и случилось… – Он горько рассмеялся. – Столько времени в меня стреляли эти чертовы немцы, а сразили трое сопляков того викария…

Ей стало жаль его.

– Малыш, мне так больно это слышать…

– Сейчас тебе будет еще больнее. Потому что я не буду с тобой разводиться.

Ей вдруг стало холодно.

– Что ты говоришь?.. Почему?

– А какой мне смысл? Жениться снова я не собираюсь, детей у меня быть не может. Наследником станет сын Энди.

– Но я хочу выйти за Ллойда!

– А мне какое дело? Чтобы у меня детей не было, а у него были?

Дейзи была ошарашена. Неужели счастье вырвут у нее из рук, теперь, когда оно, кажется, совсем рядом?

– Малыш, не может быть, чтобы ты говорил серьезно!

– Никогда в жизни я еще не был так серьезен.

– Но Ллойд хочет собственных детей!

– Вот и думал бы об этом до того, как т-т-трахать чужую жену!

– Ну что ж, ладно! – с вызовом сказала она. – Тогда я сама подам на развод.

– На каком основании?

– Измена, разумеется.

– Но у тебя нет доказательств.

Она хотела сказать, что за ними дело не станет, но он злорадно усмехнулся и добавил:

– А уж я позабочусь, чтобы у тебя их и дальше не было.

С растущим ужасом она поняла, что у него это может получиться, если он будет более осмотрителен в связях.

– Но ты вышвырнул меня из дома! – сказала она.

– А на суде я скажу, что мой дом для тебя всегда открыт.

Она безуспешно пыталась сдержать слезы.

– Я и представить себе не могла, – сказала она горестно, – что ты когда-нибудь будешь меня так ненавидеть.

– Не могла представить? – сказал Малыш. – Ну так теперь ты знаешь наверняка.

V

Ллойд Уильямс отправился к Малышу Фицгерберту в дом на Мэйфэр поздним утром, когда Малыш должен был еще быть трезвым, и передал через дворецкого, что пришел майор Уильямс, дальний родственник. Он думал, что стоит попытаться поговорить с Малышом как мужчина с мужчиной. Не собирался же Малыш посвятить всю оставшуюся жизнь мести? Ллойд был в форме, намереваясь воззвать к Малышу как солдат к солдату. Должен же возобладать здравый смысл.

Ллойда провели в утреннюю гостиную, где с сигарой в руке сидел, читая газету, Малыш. Он узнал Ллойда мгновенно.

– Ты! – сказал он, едва уяснил, кто перед ним. – Можешь убираться сразу.

– Я пришел просить тебя дать Дейзи развод.

– Пошел вон! – сказал Малыш, вставая.