по 22 июля 1944 г. в Бреттон–Вудсе (США, штат Нью–Гэмпшир). В переговорах приняли участие представители 44 государств. Со стороны СССР их вёл первый заместитель министра внешнеэкономических связей М. С. Степанов. Нам тогда, при вступлении в Фонд, даже сделали исключение и разрешили взнос в золоте держать в стране, не вывозить! Правда, при условии, что представители Фонда смогут в любой момент проверять его наличие.

До 1 декабря 1945 г. следовало или ратифицировать это соглашение, или не ратифицировать. Министр иностранных дел Вышинский написал соответствующую записку Молотову, что надо создать комиссию для рассмотрения целесообразности нашего участия в этих организациях, поставив во главе её министра финансов товарища Зверева. Молотов синим карандашом, как тогда было принято, пишет на записке резолюцию: «т. Вознесенскому. Не можете ли Вы взяться за это дело и возглавить комиссию? В. Молотов 3.III». В таких случаях не отказываются, и Н. А. Вознесенский возглавил комиссию.

25 декабря 1945 г. В. С. Геращенко вместе со своим заместителем А. А. Арутюняном написал записку по данному вопросу, и вопрос рассматривался на президиуме Совнаркома. Вёл заседание Молотов, как первый зампред. Вознесенский выступал на заседании и сказал, что при вступлении в организации мы вынуждены будем предоставить много данных, характеризующих наше экономическое положение. Врать мы не могли, правду говорить было неудобно — из войны мы вышли в тяжёлом положении. Поэтому, хотя членство давало определённые плюсы, решили, что нам лучше в МВФ и Международный банк реконструкции и развития не вступать. Так, молча, документ не ратифицировали.

Кстати, СССР также предлагали и в плане Маршалла участвовать, но Сталин сказал, что пусть получателями будут не Советский Союз в целом, а Украина и Белоруссия — тем более что они члены ООН. Однако нам ответили: либо СССР, либо никто. Вопросы здесь были чисто политические.

В процессе подготовки этих документов в МИДе появилась необходимость в создании своего экономического отдела. В Госбанке в то время Геращенко курировал управление иностранных операций. По предложению Молотова уже в сентябре 1944 г. он возглавил новый отдел в МИДе, став членом коллегии министерства, чрезвычайным и полномочным посланником 2‑го класса.

В качестве руководителя отдела МИДа Владимир Сергеевич участвовал в Потсдамской (17 июля — 2 августа 1945 г.) конференции, ставшей, возможно, важнейшей конференцией XX века. На память о Потсдаме осталась фотография: в первом ряду первый замминистра иностранных дел СССР А. Я. Вышинский, заместитель председателя ГКО В. М. Молотов, И. В. Сталин. Во втором ряду в центре В. С. Геращенко.

На этой конференции был учреждён Совет министров иностранных дел (СМИД). Участники встречи согласовали политические и экономические принципы в отношении побеждённой Германии в начальный контрольный период; была достигнута договорённость о репарациях с Германии, о германском военно–морском и торговом флоте, о передаче Советскому Союзу города Кёнигсберга и прилегающего к нему района, о предании суду военных преступников и ряд других вопросов. В официальном сообщении об итогах встречи говорилось, что конференция «укрепила связи между правительствами и расширила рамки их сотрудничества и понимания».

В. С. Геращенко также был заместителем советского делегата в работе Генеральной Ассамблеи ООН (28 октября — 21 декабря 1946 г.). С 14 июня по 27 октября 1946 г. работал в качестве эксперта на Парижской мирной конференции, в которой участвовали советы министров стран–союзников и обсуждались проекты мирных договоров между государствами антигитлеровской коалиции, одержавшими победу во Второй мировой войне, и бывшими союзниками фашистской Германии в Европе — Италией, Болгарией, Венгрией, Румынией и Финляндией. Участвовал он и в переговорах по установлению итало–югославской границы в Англии (15 января — 3 марта 1946 г.), был представителем СССР в работе комиссии четырёх держав–победительниц по статусу Свободной территории Триест (10 января — 8 марта 1947 г.). Советская сторона рассчитывала, что этот район перейдёт к Югославии или, по крайней мере, останется свободным, но никак не окажется у итальянцев. Тито же, когда поругался с СССР, в 1954 г. отдал Триест Италии.

В 1947 г. Геращенко дважды в качестве заместителя советского делегата участвует в Женеве в работе Европейской экономической комиссии ООН. Кроме этого, за послевоенные годы он побывал в Иране, Египте, Венгрии, Швеции, Чехословакии.

В марте 1948 г. председателем правления Госбанка стал Василий Фёдорович Попов. Укрепляя кадры, он попросил в лоно Госбанка вернуть Владимира Сергеевича, он был назначен заместителем председателя правления и введён в состав правления банка. Соответствующее Постановление Совета министров СССР от 17 апреля 1948 г. было подписано председателем Совмина И. В. Сталиным. 10 ноября того же года приказом министра финансов СССР А. Н. Косыгиным В. С. Геращенко был утверждён первым заместителем председателя.

В Госбанке тогда внедрялись новые технологии кредитования, расширялись кредитные вложения, рос платёжный оборот и укреплялось денежное обращение. В стране ежегодно возрастал товарооборот, и на этой основе успешно выполнялись кассовые планы Госбанка. По указанию Сталина В. С. Геращенко был установлен персональный оклад — 18 000 рублей, что приравнивалось к заработной плате министра союзного значения.

В 1954 г. Владимир Сергеевич вместе с министром финансов СССР Арсением Григорьевичем Зверевым, будущим директором Института экономики АН СССР Кириллом Никаноровичем Плотниковым (1959-1965 гг.) подготовили постановление Совмина СССР и ЦК КПСС «О роли и задачах Государственного банка СССР». Оно вышло 21 августа. С него началось усиление роли Госбанка, который был наконец выведен из подчинения Минфина.

Было также провозглашено укрепление хозрасчета в народном хозяйстве, усиление контроля рублём за действиями предприятий страны.

Постановление ЦК КПСС и союзного Совмина от 21 августа 1954 г. «О роли и задачах Государственного банка СССР». В нём предлагалось учитывать обобщённые показатели деятельности предприятий, особенно состояние их оборотных средств и выполнение заданий по росту накоплений и снижению себестоимости продукции. Для плохо работающих вводился особый режим расчётов, а отличившихся поощряли льготными кредитами. Дело облегчалось по мере рационализации структуры наших банков[1092].

Председатель Совета министров СССР Георгий Максимилианович Маленков, курирующий работу, спросил тогда Зверева: «Арсений Григорьевич, а почему в работе не принимает участия ваш первый зам, председатель правления Госбанка СССР Попов?» Надо сказать, что в банк В. Ф. Попов пришёл в 1948 г. после Якова Ильича Голева. До этого он был в Госконтроле первым замом у Льва Мехлиса, участвовал в боях на Волге во время Гражданской войны. В общем, мужик был неплохой, но мало понимал в экономике.

Ответ Зверева поэтому был категоричен: «Василий Фёдорович? Да ему только начальником пожарного депо быть! Да и то районного масштаба!» Пробыл, однако, Попов председателем Госбанка 10 лет, с марта 1948 до марта 1958 г.

Что касается В. Ф. Попова, то с ним мы встречались по работе ещё не раз. Василий Фёдорович, сын ростовского железнодорожника и внук воронежских крестьян, смог до революции окончить лишь двухклассное училище, потом был мальчиком на побегушках у владельца рыбного промысла. Там он сумел стать мотористом, а в 1920 г.,