Между тем отряд генерала Антропова двинулся из станицы Казанской за Кубань и прошел по рекам Белой и Лабе. При приближении отряда черкесы всюду бросали аулы. Русские войска все жгли и разоряли. У главного виновника военных действий Джембулата Айтекова было разорено 6 аулов и сожжено 10 тыс. копен сена. Из одного аула выбежала дочь священника села Незлобного, взятая в плен черкесами. В другом ауле находился турецкий паша, но он благоразумно убрался в горы.

В 1830 году главные военные действия происходили в пределах Черноморской кордонной линии в урочище «Длинный лес», где вместе с черноморцами участвовали и линейные казаки и где находился также сам граф Паскевич.

В ноябре 1830 года горцы сделали нападение на укрепление Ерсаконское. Дело происходило таким образом: 500 человек горцев осадили со всех сторон укрепление Ерсаконское, но были отражены гарнизоном. Тогда они направились к станице Беломечетской, но получивши и здесь отпор, горцы повернули обратно в горы. При обратном движении горцев за ними стал следить с небольшим отрядом капитан Агеев; по дороге к нему присоединился Эдигей Мансуров с 70 чел. ногайцев. Агеев и Мансуров нагнали неприятеля около Урупа, но не решились вступить с ним в бой вследствие своей малочисленности. Мансуров просил помощи у живших вблизи кабардинцев, но последние ему в этом отказали. Когда соединенный отряд русских и ногайцев перешел вслед за неприятелем на р. Тегени, то заметившие его горцы напали на него. Русские и ногайцы спешились и отразили неприятеля. С обеих сторон были убитые и раненые люди и лошади. Этим и окончилось столкновение русских с горцами.

В 1831 году соседних с Старой Линией горцев волновал Кази-Мулла. Четыре чеченца были посланы им с прокламациями в абадзехские владения. Прокламации эти, призывавшие правоверных к поголовному восстанию против русских, были приняты сочувственно абадзехами, самым сильным и воинственным племенем в средней и восточной полосе Закубанья. За абадзехами покорно шли бесленеевцы, и в горах начались вообще подготовления к набегам на казачьи земли.

В это же время подвизался за Кубанью дезертир Брагунов. Брагунов, родом горец, был раньше исправным казаком, но затем он бежал в горы и здесь стал во главе самых отчаянных головорезов. Набирая шайки смелых и ожесточенных черкесских джигитов, он производил с ними нападения на Старую Линию, грабил здесь жителей, уводил в плен население и угонял скот. Скоро он приобрел на этом поприще такую известность, что о нем слагались целые легенды, и его боялось мирное население, как трудно уловимого разбойника.

При таких условиях нужно было ожидать, что на Старой Линии разразится ряд столкновений казаков с горцами.

И действительно, 1831 год был погромным годом для станиц Старой Линии. Погромы начались с мелких случаев. Так, с 29 на 30 января черкесы взяли в плен, между постом Извещательным и станицей Барсуковской, казаков Хоперского полка Павла Фисенкова и Григория Щекина вместе с конвойным донским казаком Мелиховым. Фисенков поздно ночью того же года убежал из плена, а остальные два казака пропали без вести. После спокойной относительно весны из-за Кубани то и дело доходили вести о подготовке черкесами партий к набегам.

В ночь на 10 августа казаки, бывшие в секрете ниже Баталпашинского карантина на Кубани, отняли при перестрелке у горцев 5 лошадей, похищенных на Линии. В то же время в двух верстах выше Баталпашинска переправилась через Кубань партия горцев, в составе от 350 до 400 всадников, и преспокойно расположилась в лесу на берегу Кубани. Утром, когда станичные ворота были отворены, скот выпущен на пастбище и жители собирались ехать в поле, а сторожевые команды осматривали окрестности, скрывавшиеся в лесу горцы стремительно прискакали к станице. Одна часть их бросилась угонять скот и лошадей, а другая ворвалась в станицу. Черкесы успели убить 4 человек, ранить 2 и взять в плен 35 душ населения обоего пола в крайних казачьих хатах.

Захвативши добычу, черкесы направились по дороге на Усть-Тохтамышевский пост. Казаки этого поста с хорунжим Тимофеевым завязали перестрелку с горцами, отняли весь рогатый скот и нанесли урон самой партии, которая, однако, пользуясь численным превосходством, перегнала через Кубань табун захваченных лошадей и погнала его вместе с пленными в горы. Посланные в погоню отряды из казаков регулярной пехоты и резерва ст. Баталпашинской настигли горцев, но ничего не могли сделать по своей малочисленности.

В конце августа в верховьях Лабы собралось черкесское ополчение в 2000 всадников и 1 сентября, в то время когда летучие отряды из хоперцев, донцов и ногайцев должны были сторожить, чтобы горцы не прорвались через Кубань у Баталпашинска и вблизи постов Жмурина и Усть-Тохтамышевского, черкесы двинулись именно в этом направлении и перешли Кубань между постами Черноморским и Усть-Тохтамышевским. Отряды донского подполковника Колпакова и две сотни хоперцев под командой подполковника Канивальского пробовали загородить путь горцам на правой стороне Кубани, но не устояли против многочисленного неприятеля. Черкесы направились на Соленоозерский пост, сожгли его, а также по пути много сена и хлеба жителей станицы Баталпашинской. Соединенные отряды подполковников Колпакова и Канивальского, с присоединением к ним двух сотен хоперцев и донцов с одним орудием, под общей командой прибывшего к месту действия командующего центром Линии подполковника Скосырского, несколько раз вступали в бой с черкесами и наносили им артиллерийским огнем существенный урон. Тогда горцы, повернув вправо от Соленоозерского поста, перешли вечером р. Куму между станицами Бекешевской и Суворовской и скрылись ночью за возвышенностями р. Дарьи. На другой день утром черкесы разгромили станицу Ессентукскую и ушли отсюда другим путем через Кубань выше Каменного моста. Подполковник Скосырский с отрядом прибыл в станицу Ессентукскую тогда, когда горцы уже ушли, а подполковник Янов, которому Скосырский передал отряд с приказанием преследовать черкесов, ничего не сделал. Только 7 октября казаки догнали черкесов при переправе у каменного моста и завязали с ними перестрелку, но вынуждены были отступить вследствие своей малочисленности.

Очень интересный случай был в то время, когда горцы были близ Соляного озера. Здесь проезжал казак станицы Бекешевской Осип Перваков, бывший проводником роты солдат Крымского полка от Бекешевки на Баталпашинск и возвращавшийся обратно домой. Когда передовые всадники черкесского ополчения, находившиеся вдали от него, заметили Первакова, то поскакали к нему. Перваков не растерялся и избрал своеобразный способ защиты. Он слез с лошади, бросил ее и быстро занял удобное место на соседнем кургане.

Лишь только черкесы приблизились к Первакову на выстрел, как он открыл по ним огонь из винтовки. Выстрелы были удачны. Перваков убил горца и одну лошадь. Нападающие невольно остановились, не рискуя идти дальше против такого стрелка. Схвативши его лошадь и убитого товарища, они поскакали к уходившему от них ополчению. Но и Перваков получил четыре раны от выстрелов в него горцев. Он перевязал раны и кое-как добрался пешим до станицы Бекешевской.

В октябре 1831 года князь Джембулат Айтеков, ставший в ряды мирных горцев, дал знать подполковнику Васмунду, что за Кубанью из бесленеевцев и других горцев образовалась партия в 500 человек, намеревавшаяся произвести нападение на мирные аулы и на станицу Убеженскую. О подготовлении горцев к набегу сообщили также и русские лазутчики. Все Закубанье от р. Белой и до Зеленчуков было неспокойно и волновалось. Васмунд сделал распоряжения о защите населения на пространстве между станицами Григориполисской и Прочным Окопом, а сам отправился в станицу Убеженскую.