Лахман, следуя своему принципу воспроизводить текст в том виде, как он выглядел в IV веке, сохраняет спорный отрывок, но не считает его подлинным (см. его статью в альманахе «Studien und Kritiken», 1830, p. 843). Тишендорф и Трегеллес отделяют эти двенадцать стихов от основного текста. Олфорд заключает их в одинарные скобки, а Уэсткотт и Хорт — в двойные, как древнюю вставку.

В английском «Исправленном переводе» 1881 г. этот отрывок остается в тексте, хотя 8–й стих отделен от 9–го пробелом, и сопровождается пояснением на полях. Декан Бёргон («Quarterly Rev.» за октябрь 1881) называет это пояснение (которое попросту указывает на общепризнанный факт) «позорным пятном» и торжествующе отсылает критиков и редакторов перевода к своему «отдельному трактату объемом более 300 страниц, который, по понятным причинам, до сих пор остается без ответа» и в котором он якобы «продемонстрировал», что последние двенадцать стихов Евангелия от Марка «столь же достоверны, как и любые другие». У непогрешимого ватиканского престола, похоже, нашелся достойный конкурент в Чичестере, однако между ними существует неразрешимый конфликт по поводу подлинного текста ангельского гимна (Лк. 2:14): папа, следуя Вульгате, поет в родительном падеже (ευδοκίας, bonœ voluntatis), тогда как декан Бёргон в той же самой статье называет это «прискорбным извращением истины Писания», а свидетельства в пользу именительного падежа (ευδοκία) — «совершенно убедительными», как будто единодушное свидетельство кодексов א*, А, В, D, Иринея, Оригена (лат.), Иеронима, всех латинских рукописей и латинской молитвы GloHa in Excelsis ничего не значит в сравнении с его собственными суждениями или предпочтениями.

Критические и биографические сочинения

Schleiermacher: Ueber die Schriften des Lukas. Berlin, 1817. Переиздана в составе второго тома его Sämmtliche Werke, Berlin, 1836 (pp. 1–220). Переведена на англ. язык еп. Тирлуоллом (London, 1825).

James Smith (из Джорданхилла, ум. 1867): Dissertation on the Life and Writings of St. Luke, предпосланная его же сочинению Voyage and Shipwreck of St. Paul (1848), 4th ed., London, 1880 (pp. 293). Очень важная монография — особенно в том, что касается вопроса об исторической точности и достоверности Книги Деяний, — написанная опытным мореплавателем и способным ученым.

Е. Renan: Les Évangiles. Paris, 1877. Ch. XIX, pp. 435–448.

Th. Keim: Aus dem Όrchristenthum. Zürich, 1878, Josephus im N. T., pp. 1–27. Неудачная попытка доказать, что Лука заимствовал свои хронологические указания (Лк.3:1–2) из сочинений Иосифа Флавия. Кейм полагает, что третье евангелие было написано позже, чем «Иудейская война» (ок. 75 — 78 г. по Р.Х.) и даже «Иудейские древности» (94 г. по P. X.), хотя в своей работе Geschichte Jesu (I, 71) он датирует составление Евангелия от Луки 90 г. по Р.Х.

Schölten: Das Paulinische Evangelium. Elberf., 1881. Переведена с голландского Редепеннингом.

Древние свидетельства в пользу подлинности Евангелия от Луки, см. Charteris (Kirchhofer): Canonicity, Edinb., 1880, pp. 154–166.

По поводу связи между Евангелием от Луки и Маркионом см. Volkmar: Das Evangelium Marcions, Leipz., 1852, и Sanday: The Gospels in the Second Century, London, 1876 (и его же статью в журнале «Fortnightly Review» за июнь 1875 г.).

Экзегетические сочинения

Толкования Оригена (в латинском переводе Иеронима с несколькими фрагментами на греческом языке), Евсевия (сохранились частично), Кирилла Александрийского (сирийский текст с переводом под ред. декана Смита, Oxf., 1858,1859), ЕвфимияЗигабена, Феофилакта.

Современные толкования: Борнемана (Bornemann, Scholia in Luc. Εν., 1830), Де Bette (De Wette, Mark and Luke, 3d ed., 1846), Майера (Meyer, Mark and Luke, 6th ed., 1878, под ред. Б. Вайсса), Джеймса Tomcoha (James Thomson, Edinb., 1851, в 3–х т.), Дж. Дж. Ван Оостерзее (в Lange, 3d ed., 1867; англ. издание: Schaff and Starbuck, Ν. Y., 1866), Φ. Годе (одно из лучших толкований, 2–е франц. изд., 1870; англ. перев.: Shalders and Cusin, Edinb., 1875, 2 т., переиздано в Нью–Йорке, 1881), еп. У. Б. Джоунса (в Speaker's Сот., Lond., Ν. Y., 1878), Э. X. Пламптре (в «Комментариях для английских читателей» еп. Эликота, Лондон, 1879), Фридриха У. Фаррара (Frederich W. Farrar, Cambridge, 1880), Мэтью Б. Риддла (Matthew В. Riddle, 1882).

Лука ассоциируется с Павлом столь же неразрывно, как и Марк — с Петром. В обоих случаях между апостолом и его сотрудником или историографом существовало предопределенное соответствие и сходство. Мы видим примеры такой же святой и плодотворной дружбы в величайшие периоды становления церкви: во времена Реформации — между Лютером и Меланхтоном, между Цвингли и Эколампадием, между Кальвином и Безой, между Кранмером, Латимером и Ридли; в более позднее время — между братьями Весли и Уайтфилдом. Марк, еврейско–римский «переводчик» галилейского рыбака, подарил нам самое короткое и самобытное, но наименее изящное и литературное из евангелий; Лука, образованный грек, «врач возлюбленный» и верный спутник Павла из Тарса, составил самое длинное и самое литературное евангелие, увязав его с великими событиями, произошедшими в светской истории во время правления Августа и его преемников. Если первое древние называли Евангелием от Петра, то последнее, в менее прямом значении, можно назвать Евангелием от Павла, поскольку его дух соответствует духу проповеди апостола язычников. Описания установления вечери Господней в обоих евангелиях иногда почти дословно совпадают, что указывает на один и тот же источник информации. Без сомнения, Марк и Лука часто общались, однако в своих писаниях они не упоминают друг друга, и этот факт, по–видимому, доказывает, что их евангелия были написаны независимо и одновременно или почти одновременно.[987]

В двух книгах Луки, которые древние единодушно приписывают его перу и которые, судя по всему, были написаны одним человеком, автор нигде не называет своего имени. Он скромно укрылся за местоимением «мы», присутствующим в большей части Книги Деяний, по сути являющейся продолжением третьего евангелия.[988] Павел трижды с уважением и любовью упоминает о Луке во время своего тюремного заключения и называет его «врачом возлюбленным» (Кол. 4:14), одним из своих «сотрудников» (Флм. 23) и своим верным другом, который оставался с апостолом даже тогда, когда все остальные друзья один за другим его покинули (2 Тим. 4:10). Хотя старшие рабы часто обладали познаниями в медицине, профессия врача предполагает некоторый уровень образованности и объясняет точность, с которой Лука использует медицинские термины и описывает болезни.[989] Профессия открывала ему вход во многие семейства, занимавшие высокое положение в обществе, — в особенности на Востоке, где врачей было мало. Благодаря ей Лука был еще более полезен Павлу в его плотских немощах и утомительных трудах.[990]