– Не тревожься, Бреро, я тебя никуда не отпущу, – печально улыбнулась Майя. – А сейчас сходи в маршальский особняк, спроси там господина Эвд-Экахлона и передай ему, что к полудню я жду его на обед.

У ворот появилась Огма с корзинкой в руках.

– Ну что же ты так долго?! – упрекнула служанку Майя. – Да, конечно, ты самое лучшее выбирала – вон и брильоны чудесные, и форель, – но к нам сегодня господин Эвд-Экахлон в гости придет, а кормить-то его и нечем! Становись к плите, не мешкай!

– Так я бы быстрее обернулась, – обиженно проворчала Огма, – только всю дорогу ко мне приставали с расспросами да с просьбами, еле отделалась. Бедной рабыне ждать помощи неоткуда, сами знаете, госпожа Майя… – заныла она. – Нас в золоченых екжах по городу не возят…

– Ш-ш-ш, успокойся, все обошлось, – торопливо сказала Майя, с трудом сдерживая раздражение. – Кто к тебе приставал? Ты только скажи, и я велю злодея наказать. Ты объяснила, кто ты такая и у кого в услужении?

– А чего объяснять, когда он и так знает! Потому он ко мне и прицепился как клещ, караульные у Павлиньих ворот еле отогнали.

«Этого еще не хватало! – подумала Майя. – И кто бы это мог быть? Посыльный от Рандронота? Какой-нибудь олух из захолустья решил к Серрелинде заявиться? Ох, хоть бы поскорее все закончилось!»

– И откуда он знает, что ты у меня в услужении?

– Как же ему не знать? Поэтому он и не отставал, все просил, чтобы я его в верхний город провела, говорил, мол, у него к Серрелинде срочное дело. Ну я ему и ответила, что у Серрелинды сегодня важный обед и никаких других дел нет, а клейменого в верхний город водить я не собираюсь, вот еще, выдумал! Я хотела вам про него сказать, госпожа Майя, вы же мне говорили, чтобы про такое…

– Клейменый? – ахнула Майя.

– Ну да, как его… Сендиль! Он…

– Он вернулся?!

– Вернулся или нет, мне неведомо, но вот как на духу, Сендиль это был…

– Огма, отнеси корзинку на кухню и возвращайся ко мне. Я сейчас записку караульным напишу, а ты вернешься в нижний город, найдешь Сендиля и приведешь его сюда. Немедленно! Ясно тебе? Нет, некогда мне с тобой пререкаться, делай что велено.

Схватив кисть и чернила, Майя неуверенной рукой вывела на листе пергамента: «Я, Майя Серрелинда, прашу прапустить ко мне Сендиля из Дарая…»

Сендиль с Майей сидели на крыше.

– Ох, почему ты так быстро вернулся?! Ты, верно, до Урты и не дошел…

– Я только в Дарае был.

Пока разобиженная Огма по велению хозяйки искала Сендиля, Бреро вернулся из маршальского особняка с посланием от Эвд-Экахлона: наследник уртайского престола обещал прийти, но заранее просил извинить его за опоздание – совет Леопардов во дворце Баронов мог затянуться.

В ожидании гостя Майя увела Сендиля на крышу – единственное место в доме, где им никто не мешал. Вдобавок Огме строго наказали никого не впускать, под предлогом, что хозяйка ненадолго отлучилась.

– И что? Неужто ты так ничего и не узнал?! – огорченно воскликнула Майя. – Я же тебе столько денег дала!

– Да мне и ходить никуда не пришлось, – хмуро ответил он. – Я все в Дарае выяснил.

– Ох, значит, Зан-Керель погиб? – встревожилась Майя. – Ты это точно знаешь?

– Не погиб он, его в плен взяли и в крепость заточили. Там всех пленников держат – терекенальтцев, катрийцев, субанцев, ну, тех, кого под Раллуром разгромили. И Байуб-Оталь тоже там. Зан-Керель твой отважно сражался, пока не оскользнулся. Тут его и повязали, а как заметили офицерские нашивки, так и решили, что за него можно хороший выкуп получить.

– И как ты все это разузнал?

– Объяснил матушке, зачем в Дарай пришел… Кстати, за деньги она тебе очень благодарна. Так вот, она мне сказала, что катрийских пленников в крепости держат, вот я и придумал со стражниками поговорить, прежде чем в Урту отправляться. Мне повезло, я встретился с сыном Дераккона. Он парень порядочный, добросердечный, хотя в армии ему, конечно, не место – робкий очень. Ну, объяснил я ему, что мы с Зан-Керелем друзья сыздетства, он мне и посочувствовал.

– Значит, как все успокоится, их выпустят? А если я сыну Дераккона письмо напишу и предложу выкуп?

– От этого толку не будет, – проворчал Сендиль.

– А почему?

– Плохие у меня вести, Майя, – вздохнул он и взял ее за руку. – Форнида в Дарае.

– Ну и что?

– А то, что в Палтеше ее слово – закон. Без ее повеления никто и пальцем не шевельнет. Вдобавок поговаривают, что начальник крепости, Хан-Глат, любовником ее стал.

– Любовником?

– Ну, точно этого никто не знает, но Хан-Глат – единственный, кто против Кембри не побоится выступить. На это Форнида и рассчитывала. Теперь на ее стороне все палтешцы и гарнизон крепости, так что пленников она никуда не отпустит. А еще говорят, что она с белишбанскими беглыми рабами договаривается.

Майя недоуменно помотала головой.

– Ты же лучше меня знаешь, на что Форнида способна, – напомнил Сендиль. – По-моему, она ни перед чем не остановится, а хитрости и жестокости у нее на сотню человек хватит. Может, она хочет Кембри с Деракконом запугать, чтобы они позволили ей благой владычицей остаться. А если не выйдет из этого ничего, то она Карнату пообещает и Палтеш, и всю империю, а потом с его войском на Беклу двинется.

– Да что ты заладил? Подумаешь, Палтеш, империя! – воскликнула Майя. – Пленники тут при чем?!

– Так ведь в них все и дело! Там и Байуб-Оталь, и катрийцы, и терекенальтцы – человек семьдесят, не меньше. Среди них – приближенные Карната. Форнида своей выгоды не упустит, она ему и пленников предложит, и себя, и Палтеш…

– Наплевать мне на Форниду, и на Хан-Глата, и на всех прочих! – вскричала Майя, подбегая к перилам и глядя на нижний город. – Раз Зан-Керель жив, я его освобожу, чего бы это мне ни стоило!

– Майя, выходи за меня замуж… – Сендиль встал и подошел к ней. – Я тебя давно люблю, с того самого дня, как в храме тебя встретил. Прошу тебя, подумай. Мы с тобой оба люди простые, сбежим в Халькон, там нас не тронут. Может, поначалу трудно будет, но я все сделаю, чтобы…

Она торопливо приложила ладонь к его губам:

– Прости, Сендиль. Ты очень хороший, но сердце мое другому отдано, так уж боги велели. И потом, Неннонира тебя очень любит. Ох, погляди, Эвд-Экахлон пришел… Нет, не высовывайся, он же тебя заметит! Так вот, за него я замуж тоже не пойду. Ты посиди пока здесь, Огма тебя тихонько из дома выведет. – Она обняла его и крепко поцеловала. – Спасибо тебе, я твоей помощи никогда не забуду. Теперь я знаю, что делать. Вот, держи… – Она протянула ему деревянную шкатулку.

– А это что? – огорченно спросил он.

– Две тысячи мельдов, за работу, – напомнила Майя.