— А что бы вы ответили? — в свою очередь задал вопрос Цао Цао.

— Победа завоевывается не одним оружием, — ответил Цзя Сюй. — Сейчас соглашайтесь на мир, а потом постарайтесь посеять вражду между Ма Чао и Хань Суем. Это поможет вам разгромить их в первом бою.

— Умнейшая мысль в Поднебесной! — воскликнул Цао Цао, хлопнув в ладоши. — И притом совпадает с моей! Притвориться, что я готов заключить мир, — моя давняя мысль!

К лагерю Ма Чао помчался гонец с письмом. Цао Цао сообщал, что принимает предложение Ма Чао, но просит подождать, пока он не вернет свои войска с западного берега реки. В то же время он приказал наводить мосты якобы для того, чтобы переправить войско, и вообще делать вид, что войска собираются уходить.

Узнав об этом, Ма Чао сказал Хань Сую:

— Коварство Цао Цао не имеет границ. Хоть он и говорит, что согласен помириться, но надо быть начеку. Мы с вами установим непрерывное наблюдение за врагом: сегодня я буду следить за Сюй Хуаном, а вы за Цао Цао, а завтра наоборот. Так мы убережемся от всяких неожиданностей.

Разведчики сообщили об этом Цао Цао.

— Ну вот, наше дело удалось! — сказал Цао Цао советнику Цзя Сюю. — Кто завтра будет наблюдать за мной?

— Хань Суй, — ответили ему.

На следующий день Цао Цао в сопровождении своих военачальников выехал из лагеря и направился в сторону противника. Среди воинов Хань Суя прежде многим ни разу не приходилось видеть Цао Цао, и они гурьбой высыпали из лагеря поглазеть на него.

— Эй, воины, вы что, захотели посмотреть на Цао Цао? — крикнул он. — Я самый обыкновенный человек, и у меня нет ни четырех глаз, ни двух ртов, а только много ума!

Воины задрожали от страха. Тогда Цао Цао послал гонца передать Хань Сую, что он желает с ним беседовать.

Хань Суй выехал из лагеря и, увидев, что Цао Цао без оружия, тоже снял с себя латы. Они съехались совсем близко — конь к коню, и между ними завязался разговор.

— Когда-то мы вместе с вашим батюшкой получили должности, мы с ним отличались сыновним послушанием и умеренностью, — ударился в воспоминания Цао Цао. — Я относился к нему, как к родному дяде… Сколько уж минуло лет с той поры, мак мы с вами начинали свою карьеру! Да… Давно это было… Сколько вам сейчас лет?

— Сорок, — ответил Хань Суй.

— О, тогда, в столице, мы были еще совсем молоды, мы и не думали о том, что придет время, когда мы станем людьми среднего возраста! — продолжал в том же тоне Цао Цао. — Если бы нам удалось установить порядок в Поднебесной, мы, надеюсь, порадовались бы вместе…

Цао Цао с увлечением вспоминал прошлое, но всячески старался не касаться военных дел. Он громко смеялся и шутил. Беседа продолжалась около двух часов. Затем Цао Цао и Хань Суй расстались. Воины сообщили об этом Ма Чао. Тот поспешил к Хань Сую.

— О чем вы разговаривали сегодня с Цао Цао перед строем? — спросил Ма Чао.

— Цао Цао вспоминал о прошлом, — ответил Хань Суй.

— И ни слова о военных делах? — допытывался Ма Чао.

— Об этом Цао Цао ничего не говорил, а я не хотел начинать первым, — сказал Хань Суй.

В душу Ма Чао закралось сомнение, и он удалился, больше ни о чем не расспрашивая.

Вернувшись в свой лагерь, Цао Цао сказал советнику Цзя Сюю:

— Вы знаете, с какой целью я вел сегодняшний разговор перед строем?

— Да, задумали вы неплохо, — согласился Цзя Сюй. — Но для того, чтобы поссорить Ма Чао и Хань Суя, этого мало. И я придумал…

— Что вы придумали?

— Это верно, что Ма Чао муж храбрый, но он не очень проницателен, — начал Цзя Сюй. — Напишите собственноручно письмо Хань Сую и сделайте в этом письме несколько туманных намеков на то, что, мол, могут произойти кое-какие серьезные неприятности, а затем зачеркните эти строки и напишите что-нибудь еще. Ма Чао, конечно, узнает о вашем письме и, несомненно, захочет его прочесть. А когда он увидит, что в письме зачеркнуты наиболее важные места, он подумает, что это сделал Хань Суй, чтобы скрыть от него свои связи с вами. И подозрение Ма Чао, уже вызванное вашей беседой с Хань Суем, еще больше усилится. Между ними возникнет вражда, а я этим воспользуюсь и подкуплю военачальников Хань Суя. С их помощью мы и расправимся с Ма Чао.

— Прекрасно! — воскликнул Цао Цао.

Он написал письмо, зачеркнул несколько строк и в таком виде отправил Хань Сую.

Действительно, Ма Чао узнал об этом письме, и подозрения его усилились. Он явился к Хань Сую и потребовал письмо. Увидев зачеркнутые слова, Ма Чао спросил:

— Что здесь исправлено?

— Не знаю, так я получил, — ответил Хань Суй.

— Неужели вам послали черновик? — воскликнул Ма Чао. — Нет, вы сами, дядюшка, что-то зачеркнули. Боялись, видно, что я узнаю вашу тайну!

— Может быть, Цао Цао по ошибке действительно прислал черновик? — усомнился Хань Суй.

— О нет, этому я не поверю! Цао Цао не из тех, кто ошибается! Не понимаю только одного: зачем вы, дядюшка, сеете между нами раздоры? Ведь мы с вами соединили свои силы, чтобы покарать злодеев!

— Если ты не веришь в мою искренность, я завтра сам вызову Цао Цао на беседу, — пообещал Хань Суй. — И если я лгу, можешь убить меня на месте!

— Теперь я верю, что вы говорите искренне! — сказал Ма Чао.

На следующий день Хань Суй в сопровождении Хоу Цяня, Ли Каня, Лян Сина, Ма Юаня, Ян Цю и других военачальников выехал из строя. Ма Чао укрылся в тени большого знамени.

— Передайте чэн-сяну, что с ним хочет говорить Хань Суй! — крикнул Хань Суй, приблизившись к лагерю врага.

Навстречу ему выехал в сопровождении десятка всадников Цао Хун. Остановившись в нескольких шагах от Хань Суя, Цао Хун нарочито громко произнес:

— Чэн-сян всю ночь обдумывал ваши слова. Ошибки тут никакой не может быть…

С этими словами Цао Хун повернул коня и скрылся в воротах лагеря. Взбешенный Ма Чао бросился на Хань Суя. Однако воины удержали его и упросили вернуться в лагерь.

— Дорогой племянник, уверяю тебя, у меня нет никаких дурных намерений! — уверял Хань Суй.

Но Ма Чао ему не поверил и ушел в сильном гневе.

— Как же уладить эту ссору? — спросил Хань Суй у своих военачальников.

— Ма Чао полагается исключительно на свою силу и часто пренебрегает вашей мудростью, — сказал Ян Цю. — Он ни в чем не захочет уступить вам, даже если мы разобьем Цао Цао. Я думаю, что лучше всего для нас перейти на сторону Цао Цао. Можете не сомневаться, титулом вас не обойдут.

— Но ведь мы были назваными братьями с погибшим Ма Тэном, я не могу изменить его памяти! — возразил Хань Суй.

— Но раз так сложились обстоятельства, у вас нет иного выхода, — сказал Ян Цю.